Попытка как-то уложить в голове печальную новость вполне оправдана, поэтому вы пытаетесь собрать как можно больше подробностей из огромного количества источников. Если честно, я не рекомендую искать случайную информацию в интернете до тех пор, пока вы не узнаете подробнее, какой вид рака у вас, и не спланируете стратегию борьбы вместе с вашими врачами. Чтение ужасных историй на форумах, написанных незнакомыми людьми и, возможно, даже вообще не связанных именно с вашим типом рака, может с самого начала привести вас в ужас. И не спешите делиться вашей ситуацией со всеми подряд. Нет, конечно, вы можете делать все, что угодно, если это соответствует вашему характеру и придает вам сил, но, как правило, если следовать этому совету, то вам куда легче будет принимать решения. Услышав какой-нибудь благонамеренный рассказ о дочери подруги тети Дианы, у которой все прошло очень тяжело, вы вряд ли сильно воодушевитесь. (На одной из моих любимых открыток написано: «Если жизнь дает вам лимоны, я обещаю, что ни за что не стану рассказывать вам истории о том, как от лимонов умерла подруга моей сестры».) Сведите к минимуму внешний шум, сохраняйте максимальное спокойствие, готовьтесь действовать стратегически, вооружившись правильной информацией, надеждой и поддержкой из самых информированных и опытных источников.
Прагматично: рак – это анатомический «глюк», который нужно устранить из организма.
Рассказывая о диагнозе родным, я бы на вашем месте была осторожнее с детьми и стареющими родителями. Вы, конечно, лучше всех знаете свою семью: как они относятся к неуверенности, рассчитывают на вас, справляются с тяжелыми новостями. Обычно если вам не нужны советы родных, чтобы помочь принять решение, лучше всего будет подождать до тех пор, пока вы не определитесь со стратегией лечения. Поступив так, вы не втянете близких в бесконечное ожидание заключения цитолога и снимков, когда ваша жизнь, как вам кажется, висит на волоске. Мои пациентки часто говорят: незнание – это самое худшее, и если вы можете оградить от этого других (а заодно и себя от чужих отраженных страхов), так и сделайте. Разумнее всего представить новость в упаковке с самым красивым бантом, подходящим для данной ситуации. Особенно это верно в случае с маленькими детьми; я бы даже подождала момента, когда будет сделана операция, но как поступить, решать вам. Кроме того, рекомендую вам использовать в общении с детьми слово рак, потому что если прятать болезнь за расплывчатыми фразами и ничего толком не говорить, ее будут лишь больше бояться. Ребенок рано или поздно сам все поймет, так что вы должны рассказать ему все лично; узнав от вас правду сейчас, он будет больше доверять вам потом. «У мамы была в груди болезнь, называется рак, – можете сказать вы шестилетней дочке. – Но это было просто маленькое пятнышко, и сейчас его больше нет. Помнишь, тебе делали укол в руку, чтобы ты не заболела ветрянкой? Мне теперь надо принимать лекарство, чтобы болезнь не вернулась. Врачи сказали, что моя жизнь будет долгой и здоровой, так что не беспокойся – я еще долго буду тебе напоминать, чтобы ты убиралась в комнате и ела овощи!»
Что вообще такое рак груди?
По большому счету, слово рак имеет такую силу потому, что, пока вы не поймете, что именно происходит с вашим телом, оно окружено непрозрачной завесой тайны. Но если вы будете знать о биологическом преображении нормальных клеток в раковые, то сможете смотреть на заболевание прагматично, как на анатомический «глюк», который нужно устранить из организма. Лишившись анонимности, онкологическое заболевание выглядит уже совсем не таким страшным. Ну что, давайте разложим все по полочкам, а?
Как вы помните из первой главы, в нашей груди есть молочные доли и маленькие трубочки – протоки, которые переносят молоко к соску (см. иллюстрацию на с. 23). Заканчиваются протоки 8–12 маленькими отверстиями в соске, через которые молоко выходит наружу. Диаметр протоков варьируется от 1 мм у молочной доли (средний размер молочной доли – 3 мм) до 5–8 мм неподалеку от соска. Около 75 % всех типов рака груди развиваются в этих маленьких протоках размером со спагетти, 10 % – в молочных долях, а оставшиеся 15 % – менее распространенные подтипы, которые обычно тоже начинаются в протоках, но обладают уникальными чертами, которые заставили нас дать им особые имена, например муцинозный или тубулярный, но, так или иначе, все это – рак груди
[689].
Представьте, что вы разрезали один из здоровых молочных протоков в груди и смотрите через него, как в подзорную трубу (или разрезали молочную долю и заглядываете в нее, как в маленькую мисочку). Если проток здоров, то вы видите один слой клеток, выстилающий его с внутренней стороны; все выглядит однородным и упорядоченным, одна клетка к другой, как в левом кружке на картинке ниже.
Слева направо: здоровый молочный проток; типичная протоковая гиперплазия (ТПГ); атипичная протоковая гиперплазия (АПГ); протоковая карцинома in situ (ПК-is); инвазивная протоковая карцинома (ИПК)
Использовано с разрешения Mayo Foundation for Medical Education and Research. Все права защищены.
Когда что-то заставляет эти клетки размножаться (мутации, эстроген, ИФР-1 и т. д.) и они формируют второй упорядоченный слой, мы называем это типичной протоковой гиперплазией (ТПГ) – второе слева изображение на нашей картинке. ТПГ можно сравнить с новой родинкой на коже – это не меланома, и мы ее не вырезаем, это просто нормальный возрастной процесс. Однако когда клетки ТПГ становятся дезорганизованными и растут бесконтрольно и беспорядочно, создавая многочисленные слои и меняя форму, они называются атипичными. Атипичную протоковую гиперплазию (АПГ) – третье изображение – при обнаружении необходимо удалять. АПГ – это одно из маркерных поражений, о которых мы говорили в шестой главе. В конце концов, если достаточное число атипичных клеток перекрывают просвет протока и он расширяется более чем на 2 мм, или когда АПГ развивается сразу в двух соседних протоках, цитолог уже называет это раком груди.
Около 75 % всех типов рака развиваются в молочных протоках, 10 % – в молочных долях.
Протоковая карциома in situ – самая ранняя форма рака молочной железы, которая диагностируется у каждой 33-й женщины. При отсутствии лечения у 36 % пациенток она вторгается в окружающую ткань груди, значит, у остальных 64 % просто требует наблюдения, не меняется и не приносит вреда на протяжении всей жизни.
Самая ранняя форма рака груди – это протоковая карцинома in situ (ПК-is), которую диагностируют у каждой 33-й женщины (четвертое изображение). При отсутствии лечения 36 % ПК-is в конце концов пробиваются через стенку протока и вторгаются в окружающую ткань груди
[690]. Пока все понятно? Итак, 64 % протоковых карцином in situ остаются на месте всю жизнь и не приносят никакого вреда. Проблема в том, что мы много раз пытались понять, какая именно треть карцином становится инвазивной, а какие две трети – нет (пробовали смотреть на возраст пациента, градацию опухоли, размер и т. д.), но у всех ПК-is склонность к инвазивности оказалась одинаковой
[691]. Так что – да, мы избыточно лечим две трети всех женщин с ПК-is
[692]. Если раковые клетки пробиваются через стенку протока на 1 мм или меньше, мы называем это ПК-is с микроинвазией.
