— Мистер…
Моралес, очень довольный собой, жестом приказал мне заткнуться. Достал сигару, откусил кончик, выплюнул и закурил. Выдохнув облако дыма, приглушенно заговорил:
— Значит, так, молодежь. Оставьте свои выдуманные оправдания при себе, лучше послушайте меня. Никаких ответов от вас сейчас все равно не требуется. Это понятно?
Дождавшись наших кивков, он продолжил:
— Мне и моему напарнику Вилли давно кажется, что Полковник немного оборзел. Основной состав как сыр в масле катается, тогда как таким, как мы с моим напарником, достаются лишь крохи со стола. Вот и сейчас… Держать мы вас не станем, еще буквально минутка — и полетите дальше решать свои мутные делишки. А мы с Вилли передадим отчет шефу, и там, наверху, они сами решат, как вас брать и на что давить. Конечно, я ценю свое место и просто обязан буду доложить о вашем появлении здесь, но… Но могу продать вам время. Скажем, неделю придержу доклад при себе. Если от вас не будет вестей, он уйдет наверх. Захотите продлить задержку, такса — миллион фениксов в месяц. Золото нас тоже устроит.
— Просто ради интереса, как вы это себе представляете? — Тисса, давно порывавшаяся что-то сказать, не выдержала. — Вы же понимаете, что такие крупные операции отслеживаются? У «Сноусторма» будут вопросы!
— Как же я ждал именно этого! — обрадовался Моралес. — Ни тебе ошарашенного молчания, ни удивленных ухмылок, ни попыток торговаться, хе-хе-хе! Значит, я прав, а сумма вас не смущает, и все, что вам надо знать, это механизм? С удовольствием отвечу! Итак, господа… Гоблинский аукцион! Вы ведь знаете, что Лига чтит анонимность своих клиентов? Да, комиссионные там в разы больше, но разве корпорация упустит шанс дополнительно заработать на тех, кто жаждет неотслеживаемых сделок? Тем более только к этому аукциону имеют доступ все фракции. Что, это для вас новость?
Я глянул на Эда, перевел взгляд на Тиссу, но те лишь покачали головой. Они об этом не знали, хотя повод был! Моралес тем временем стал серьезен и заговорил уже без прежних шуточек:
— Сегодня там появится необычный слиток медной руды. Один. А необычным он будет потому, что лот оценится ровно в миллион. Торги продлятся неделю. Если лот не выкупят некие таинственные покупатели… что ж, тогда мне придется дать делу ход.
Он аккуратно погасил сигару о рифлёную подошву армейских ботинок, сложил окурок в пачку и, насвистывая, вернулся в «акулу».
***
В тяжелых мыслях я возвращался домой. На обратном пути парни ругали Тиссу за длинный язык, потом спорили, надо ли платить шантажистам, потом принялись прикидывать примерную стоимость награбленных мною на Шэд’Эрунге вещей. Я в их споре не участвовал — и так понятно, что платить придется. Хотя бы до тех пор, пока мы не заляжем на дно. Еще недавно я думал, что могу не бояться открытого криминала от превентивов, но когда на кону стоят даже не деньги, а власть в Дисе, который давно заменил многим реальную жизнь…
Похитят, накачают наркотиками, запихнут во взломанную капсулу и заставят лично явиться в замок и попросить себя ликвидировать. Что и кому потом я смогу доказать? Боюсь, меня даже не найдут. «Пропал ученик выпускного класса Алекс Шеппард, 16 лет. Особые приметы…» — подобные уведомления приходят на комм ежедневно, и это только по нашему региону. Если подвести грустный итог: придется искать убежище. И уже точно не в Калийском дне, месте, засвеченном для превентивов. Да и нельзя подвергать угрозе жизни наших работяг.
Их здоровье, кстати, оказалось не в таком ужасном состоянии, как я представлял. По крайней мере, все были на ногах, никто не лежал, умирая от лихорадки, да и «Домашний доктор» зафиксировал только немного повышенную температуру.
— Вчера было хуже, — признался Мэнни. — Причем заболели только те, кто стал нежитью! Остальным хоть бы хны! Мы уже грешным делом начали думать на Дис, но с вами, ребята, ведь все в порядке?
Мы подтвердили, что так и есть, но я, вспомнив, как плохо чувствовал себя после обращения, подумал, что в словах Мэнни есть смысл. Эд, Малик и Ханг тоже вспомнили, что ощущали легкое недомогание через день после обращения в нежить. Странный эффект.
— Ладно, оклемаемся, — махнул рукой бригадир, переглянувшись с Дьюлой.
Тот откашлялся и доложил о ходе работ. Храм в пустыне они достроили и были готовы взяться за апгрейд форта. Подумав, я предложил им, без потери заработка, не заходить в Дис, пока окончательно не выздоровеют.
Дома царил бедлам. Эйты в форме собаки заглючил и безостановочно тявкал, но это была меньшая из проблем. Меня больше напугало то, что мама собирала чемоданы, одновременно выкрикивая папе обвинения во всех смертных грехах. Тот сидел на диване и прятал лицо в ладонях. Я подумал, что дело снова в маминых шашнях или отцовских загулах, но оказалось, все намного серьезнее.
— По твоей вине мы оба потеряем лицензии! На что мне жить, сволочь?! — кричала мама.
— Не перекладывай на меня, Элен, — устало ответил отец. — Ты сделала ошибку в расчетах…
— По твоему проекту! — рявкнула мама. — Миллион двести тысяч штрафа! Миллион двести! Да у нас на счету даже ста тысяч нет! Сам будешь разбираться с судебными…
Увидев меня, мама запнулась, покраснела, подошла ко мне и обняла.
— Прости нас, сынок! Прости! — рыдала мама, заливая слезами мою шею.
— Что случилось, мам? Пап?
— Наш последний заказ… — Отец поморщился, а потом все-таки взял вину на себя. — Я ошибся, неправильно спроектировав небольшой курортный мир. Этакая частная виртуальная планета, где бьют фонтаны шампанского, текут лимонадные реки, а сладости растут на деревьях. Не говоря уже о… кхм… более взрослых забавах. Мир посыпался, когда принял первую партию туристов. В общем, мы банкроты. Если не погасим неустойку, заказчик подаст жалобу, у нас с мамой отберут лицензии, всю собственность, снизят гражданский статус и… Нас выселят, Алекс.
— Нам нужен миллион двести тысяч фениксов? — спросил я, лихорадочно думая об анонимном аукционе Лиги гоблинов. — Я найду деньги. Но тебе, пап, придется вернуться в Дисгардиум. Потому что сам я их вряд ли смогу вывести…
Избегая прямых ответов об источнике такой фантастической для родителей суммы, я сказал, что являюсь владельцем большого количества крайне дорогого лута. Папа почесал затылок и вдруг расплылся в улыбке. Мама непонимающе смотрела на нас, и тогда отец что-то шепнул. Ее глаза расширились, рот открылся, но она промолчала, только кивнула.
— Все будет хорошо, мам. Разбирай чемоданы. Пап, помоги маме и… Больше никаких ссор! Я не взрослый, но даже мне очевидно, что все ваши проблемы начались тогда, когда вы решили расстаться. А сейчас мне пора заняться делом… в том числе вытаскивать из огня ваши многоуважаемые родительские задницы!
После этой отповеди все остались в таком шоке, что даже Эйты, скотина, наконец заткнулся и, виляя хвостиком, запрыгнул отцу на колени. Как в старые добрые времена.
***
