Властители довольно часто собирались в нашей ложе, чтобы скоординировать свои действия и обсудить дальнейший ход мировой истории. Невероятным образом они могли быстро преодолевать огромные расстояния, оказавшись в полном составе в пустом за мгновения до этого зале. Со всех концов мира собирались они, чтобы управлять судьбами его обитателей. Кроме привычных моему взору масонов-европейцев, я наблюдал африканских вождей, индейских шаманов, брахманов, друидов и много кого ещё из тех, кто стоял во главе этого заговора.
Тайные общества под разными названиями незримо присутствовали по всей нашей планете, контролируя всё вокруг через своих ставленников, оставаясь за ширмой этого грандиозного спектакля. Для нас, рядовых членов масонских организаций и послушных орудий в руках этих служителей Зла, существовало одно простое объяснение. Они вещали нам, что мы — пастыри, строители светлого будущего этого мира. Остальные же люди — просто стадо, которое надо оберегать, направлять и стричь. Ради всеобщего блага.
Но я докопался до правды: мы вовсе не строили новый лучший мир. Настоящей причиной всему происходящему был страх наших хозяев перед неконтролируемыми вариантами будущего, где им не было места. Серьёзное отклонение в важных исторических событиях от некоего стандарта могло привести к тому, что судьба мира стала бы непредсказуемой. И тайные властители потеряли бы над ним свой контроль.
Когда это выяснилось, ко мне пришло осознание истинной цели всей моей жизни: я должен был стать тем, кто освободит этот мир от гнёта зла. Только это могло спасти мою душу от ожидавших ее адских мук.
В поисках решения этой задачи меня снова посетило вдохновение. А как говорил Наполеон, ставший впоследствии моим хорошим другом: «Вдохновение — это быстро сделанный расчёт».
И я всё рассчитал в самые короткие сроки. Мне несказанно повезло: я оказался на переломе истории подготовленным. В моей прошлой жизни, когда я в первый раз посетил ту странную московскую кафешку, где висели переделанные фотографии и картины, я так заинтересовался их настоящей историей, что всерьёз увлёкся изучением прошлого. Взахлёб зачитывался описаниями великих сражений, политических интриг и других важных событий. Я знал и помнил мельчайшие детали, особенно того самого периода, в котором сейчас жил.
И вот у меня оказались не только нужные знания, с помощью которых я намеревался изменить будущее, но и соответствующие связи. Первый шаг — мне удалось добиться того, чтобы Наполеона приняли в масонскую ложу. Второй — я смог предостеречь его от военных провалов, организовать финансирование куда более мощной армии. Третий — раскрыть ему глаза на происходящее вокруг и уговорить стать его на мою сторону в этой борьбе со злом.
И Бонапарт стал главной фигурой моего плана. Я же оставался в тени, заметал следы и плёл интриги. Действовал эффективно и скрытно, используя связи даже в ближайших ложах, ловко избегая лишнего внимания хозяев, подставляя виноватыми вместо себя других — рядовых масонов. Шутка судьбы, но даже одного из прямых служителей зла, мне удалось сделать своим хорошим приятелем — я всего лишь перенаправил на него часть финансовых потоков, связанных с перевозкой золота между странами. И жадность затмила ему глаза. Прислужник дьявола даже не догадывался о том, как мне, марионетке, удалось использовать кукловода в своих целях.
Когда войска Бонапарта, неожиданно для всех, одержали крупнейшие в истории мира победы, нам с Наполеоном уже не было нужды бояться, что наш заговор внутри общества масонов обнаружат служители Зла. Ведь я почти завершил ещё одну свою важную работу — большинство европейских братьев-каменщиков встали на нашу сторону и всячески поддерживали идею создания единой Французской Империи, которая станет править всем миром. Обычные масоны готовы были скинуть ярмо рабства и восстать против своих хозяев.
Виват, о новый свободный мир!
Мы с Бонапартом торжествовали, празднуя очередную военную победу, готовились к глобальной операции по захвату в плен хозяев сначала в Европе, а потом и по всему миру. Но тут случилось ужасное. Мои соглядатаи сообщили, что в Москве объявились двое странных незнакомцев, один из которых «ей-богу, господин Сальери, воистину черт из преисподней, я видел и его рога, и страшную козлиную морду, и горящие глаза» — так рассказал об одном из них мой шпион. А описание второго навело меня на мысль, что это был тот самый Брокер, благодаря которому я здесь и очутился. По крайней мере, все черты, характерные иудеям, он имел, а именно таким он мне и запомнился по той далёкой встрече в московском кафе.
Выходит, я был прав всё это время, а Брокер солгал, убедив меня, что его начальником не был дьявол. Они объявились здесь не просто так. Я задумал освободить этот мир от сатанинской власти, вышел за рамки дозволенного, и вот они пришли за мной. За моей душой.
Значит, не ошибся я и в том, что высшие чины масонских лож, стоявшие над нами, на самом деле являлись слугами нечистого. Они поняли, что творится нечто странное, власть над миром почему-то ускользает из их рук, и обратились за помощью к своему повелителю. Это означало то, что их хозяин, наверняка уже приказал открыть охоту на нас, восставших против его царства. Теперь Сатана знал, кто противостоял ему всё это время. Революция в среде масонов ещё не произошла, а мы с Наполеоном уже стали мишенями!
Один из адептов зла, верховный глава одной отдалённой ложи, которого я крайне редко видел, как раз приехал с каким-то срочным докладом к Бонапарту. Совпадение? Не думаю! Действовать нужно было быстро — нельзя доверять никому из тех, кто работает с врагом человечества и, тем более, подпускать его представителей к императору. Я успел перехватить этого гостя — с помощью прислуги пригласить его к себе в покои под надуманным предлогом. Когда он вошёл, а лакей прикрыл двери, оставив нас наедине, я обернулся к нему. По его внезапно расширившимся глазам, я понял — он узнал меня. Мой враг вскричал: «Сатана был прав! Ты — тот самый двойник Сальери! И это ты во всём виноват!» Он вскинул руку с зажатым в ней предметом. Я, не раздумывая, заколол его, но сторонник дьявола умер не сразу, мне пришлось ударить его ещё несколько раз, чтобы довершить начатое. Затем я обыскал труп, в надежде обнаружить тайные приказы нечистого, но вместо этого нашёл несколько устройств. Ни одно из которых никак нельзя было отнести к этому миру и времени. Не магия и колдовство, но высокотехнологичные гаджеты, назначение которых я не мог понять.
В Москве уже вовсю били колокола и полыхали пожары, а мне надо было хоть немного времени разобраться в том, что же всё-таки попало ко мне в руки. И ещё я должен был успеть предупредить Наполеона. Сказать, что надо поторопиться и скорее зачистить ряды братства от нечисти, но действовать при этом крайне осторожно.
Я не успел. Огонь уже дошёл до нашего штаба. Наполеон со свитой в спешке покинул загоревшийся Кремль. Я видел, как он уезжает, смотрел в разверзнувшийся передо мной огненный ад на земле, и с дрожью понимал, кто сотворил эту преисподнюю. Мне были хорошо видны эти две фигуры на площади. Они спокойно стояли там, наблюдали за мной, затем — как огонь охватывает всё вокруг, подбираясь всё ближе и ближе.
