Но от него можно оттолкнуться.
Маловероятно, что смерть этого бедолаги произведет эффект разорвавшейся бомбы, как говорят журналисты. Национальная пресса отведет сюжету максимум пять строчек, местная – половину колонки. Из всех телеканалов скажут об этом разве что местные.
То есть те, кто мог бы опознать труп, не будь он так изуродован, находятся в Вигате и ее окрестностях. Значит, если труп будет опознан, мы прямиком выходим на убийцу. А почему?
А потому, что человек отравлен. Чтобы отравить человека, нужно подсыпать ему яд в еду или питье.
Значит, как ни крути, жертва была знакома с убийцей.
Не исключено, что беднягу пригласили выпить аперитив или поужинать вместе, как он пригласил Лауру, и когда тот отвернулся…
Лаура! Царица небесная, как она хороша! Что ему лезет в голову? Что его так разобрало? В его-то возрасте… Но какие у нее глаза! И как она на него смотрела! На этом рассуждения застопорились, и он решил, что лучше пойти спать.
– Фацио на месте? – первое, что спросил Монтальбано, входя в комиссариат.
– Да-да, комиссар. И с ним совместно на месте еще один человек.
– Скажи Фацио, чтобы зашел.
Не успел он сесть, как появился Фацио.
– Что Диджулио?
– Да ничего. Вы же знаете этих, из Палермо…
– Мне интересно, как он отреагировал, когда ты сказал, что он должен пойти с тобой в полицию. Задергался?
– Нет. Все тихо и спокойно. Сказал: я так и думал.
– Он так и думал?!
– Именно.
– Приведи-ка его.
– Я останусь?
– Нет.
Фацио вышел, обиженный.
Марио Диджулио был лет сорока, с лицом из тех, что забываются сразу, как только ты отвернулся.
На нем был черный джемпер с круглым вырезом и грязные джинсы. Монтальбано представлял его себе совсем иначе. Как справедливо отметил Фацио, он был совершенно спокоен. Едва комиссар предложил ему сесть, он неожиданно заговорил:
– Заявление поступило, да?
Монтальбано неопределенно развел руками, что могло означать все и ничего.
– Эти уроды!
Он промолчал.
– Мерзавцы проклятые!
Отметив глубокое уважение, с которым Диджулио говорил о неизвестных, комиссар решил аккуратно выведать подробности:
– Расскажите вашу версию событий.
– В Ретимноне мы с Зизи зашли в таверну выпить пива, там было два грека…
– …и они начали первыми.
– Точно. Зизи вспыхнул, я к нему. Завязалась драка, и…
– Вы разгромили заведение.
– Разгромили?! Это слишком! Ну, сломал Зизи несколько стульев…
Зизи. Где он слышал это имя? Кто-то упоминал. Но кто? Когда? Ничего не приходило на ум.
– Скажите, Зизи – он из местных?
Диджулио удивленно посмотрел на комиссара:
– Нет, он член экипажа.
– Но, кажется, среди вас…
– Ах, простите, мы называем его Зизи, а вообще-то он Ахмед Шайкри, тунисец.
Сверкнула молния, комиссар вдруг вспомнил:
– Он был слугой у прежнего владельца?
На лице Диджулио отразилось крайнее удивление.
– Слугой у прежнего… Вряд ли! Зизи появился на борту месяца три назад.
Голова у Монтальбано, как хороший мотор, заработала на полную катушку.
– Не могли бы вы назвать мне имена остальных членов экипажа?
– Они ни при чем, они не участвовали в потасовке.
– Все равно назовите.
– Маурилио Альварес, механик, и Стефано Рикка…
Монтальбано уже не слушал. Рикка! Он вспомнил. Ванесса говорила, что Рикка – это банкир, партнер ее дяди Артуро. Она – Ванесса, как яхта, а Диджулио, Зизи и Рикка – члены экипажа…
Какова девчонка! Как все закрутила! Хитра и сообразительна, ничего не скажешь!
А не кажется ли тебе, что ты ошибался? Ты думал, что эта Ванесса провела тебя как мальчишку, а на самом деле у нее была какая-то цель.
Нужно как-то отделаться от матроса.
– Послушайте, у вас, случайно, нет сестры по имени Ванесса?
– У меня? Нет, у меня брат по имени Антонио.
– Хорошо, можете идти.
– А как же заявление? – Диджулио растерялся.
– Какое?
– Хозяина таверны.
– Его не было.
– Тогда почему меня сюда привели?
– Было другое заявление.
– Еще одно?
– Да, иск некоей Ванессы Диджулио к брату Марио. Но поскольку вы утверждаете, что у вас нет сестер…
– Я не утверждаю, просто у меня их действительно нет!
– Значит, ошибка. Совпадение. Ничего, бывает. Всего доброго, дорогой мой.
Монтальбано был уверен: Ванессе сообщил об изменении курса яхты не Диджулио. Нужно обязательно поговорить с другими членами экипажа. Он позвал Фацио. Тот пришел со все еще обиженным видом.
– Садись.
Монтальбано колебался. Может, рассказать ему историю с Ванессой? Теперь, когда дело приняло неожиданный оборот, важно заполучить такого союзника, как Фацио.
– Помнишь, позавчера размыло дорогу?
– Ну да.
– Помнишь, я привел в комиссариат девчонку-бедолагу, Ванессу Диджулио?
– Ну да.
– А знаешь, никакая она не Ванесса, никакая не Диджулио и даже не бедолага. Комедиантка, разыграла передо мной настоящий спектакль.
Фацио хлопал глазами.
– Это как?
И Монтальбано все ему рассказал.
– А вы что об этом думаете? – спросил Фацио, когда Монтальбано закончил.
– Знаешь, меня насторожила одна, казалось бы, мелочь. Ванесса, так будем ее называть для удобства, как только я представился комиссаром Монтальбано, принялась чихать и чихала без остановки.
– Простите, что в этом такого? – недоумевал Фацио.
– А то. Голову даю на отсечение, она притворялась. Хотела выиграть время и решить, стоит ли сообщать мне о том, что ей известно. И на всякий случай навела меня на след яхты.
– Зачем?
– Могу лишь предположить. На долговременную, так сказать, память.
– Это как?
– Если с ней вдруг что-то случится, дала мне зацепки, кого допросить.
– Но Ванессу на яхте в глаза не видели!
– Вот именно. Я думаю, что-то пошло не так.
