– Да, я в курсе, конечно.
– Она, должно быть, истинная госпожа, я в этом просто убежден.
– Госпожа? – переспросил, недоумевая, Монтальбано.
– Госпожа в интимных играх, дорогой мой! Плети, кожаные штаны, каблуки, шипы… Запрячь мужчину, как зверя, накинуть удила, покататься на нем…
Монтальбано едва удержался от смеха. Перед его мысленным взором предстала картинка: голый Мими, распростертый на ковре, и Джованнини, наступающая каблуком ему на спину… Ох уж эти сексуальные фантазии прокурора Томмазео! Бедняга не знал женской ласки! Должно быть, когда он думал о Джованнини, глаза у него затягивала пелена, руки дрожали, а в уголках рта появлялась слюна.
– Значит, пришла вчера ко мне. Кричит, что мы держим ее судно в порту без всяких на то оснований, что это переходит все границы, что мы злоупотребляем своим положением, что они не имеют никакого отношения к убийству, они всего лишь подобрали труп… По правде говоря…
– Что вы решили?
– О том и речь. Я готов дать им возможность покинуть порт в любое время.
– А я бы…
– Монтальбано, у нас нет оснований их задерживать. Я уверен: ни она, ни кто-либо из членов экипажа не причастны к преступлению. Если вы думаете иначе, скажите. Но аргументированно. Итак, я вас слушаю.
Поскольку прокурор Томмазео ничего не знал о лже-Ванессе и подозрениях комиссара, он был совершенно прав.
Но нельзя позволить им уйти прямо сейчас.
– Можете ли вы дать мне еще два дня?
– Один – максимум. Поймите, больше никак. Но объясните, зачем?
– Могу я зайти к вам?
– Хорошо, буду ждать.
Придется обойтись одним днем. Он повесил трубку и попросил привести Шайкри.
Всего один день. Но если Мими расстарается, возможно, синьора Джованнини задержится и на неделю.
Тунисец Ахмед Шайкри двадцати восьми лет походил на обычного сицилийского моряка. У него были умные глаза, уверенный вид и какая-то естественная элегантность.
Монтальбано он сразу понравился.
– Останься, – попросил комиссар Фацио, который намеревался выйти из кабинета. – Садитесь, Шайкри.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил тунисец.
Не успел Монтальбано начать разговор, как Шайкри его опередил:
– Прежде всего я хотел бы искренне попросить прощения у присутствующего здесь инспектора за то, что его ударил. Прошу, примите мои извинения. К сожалению, от вина…
Он говорил на прекрасном итальянском.
– Сицилийского вина, – перебил его Монтальбано.
– Простите… – удивленно посмотрел на него Шайкри.
– Я говорю, сицилийское вино коварнее греческого.
– Не понял…
– Послушайте, Шайкри, вино, к примеру, в Александер-Бей, Южная Африка, не оказывает на вас такого воздействия.
– Но я не… – не очень естественно удивился Шайкри.
– Поясню свою мысль. От вина, которое вы пьете в Александер-Бей, вы не лезете в драку с местными карабинерами и полицейскими. Ведь так?
Фацио навострил уши, зная, что комиссар просто так не затеял бы этот разговор, а Шайкри от неожиданности вздрогнул, но продолжал делать вид, что ничего не понимает.
– Ладно, можете идти, – сказал Монтальбано.
На этот раз Шайкри всерьез удивился:
– Как? Вы меня больше не задерживаете?
– Нет.
– Но я скандалил, набросился с кулаками…
– На этот раз мы вас простили. К тому же вас привлекли к ответственности карабинеры, так?
– Так.
– И вчера допросили.
– Да.
У Монтальбано внутри все задрожало. Настал подходящий момент произнести фразу, которая позволит ему понять, прав ли он в своих предположениях.
– Кстати, если вы увидите ее, а я уверен, что увидите или, возможно, услышите, передайте ей от меня большой привет.
Шайкри даже подскочил на стуле:
– Что? Кому я должен…
– Девушке, которая вчера вас, скажем так, допрашивала.
На лбу у Шайкри выступили капельки пота.
– Я… не понимаю…
– Не важно. До свидания.
И, обращаясь к Фацио:
– Проводи его.
Как только Шайкри ушел, Фацио, конечно, вернулся в кабинет Монтальбано.
– Комиссар, объясните, в чем дело?
– После разговора с лейтенантом Сферлаццей я понял, что Шайкри – информатор, тот самый человек, с которым хотела связаться так называемая Ванесса. Это он предупредил ее о том, что им пришлось поменять курс из-за шторма и что они идут в порт Вигаты.
– Но как?
– Не знаю. Возможно, по мобильному телефону. Ванесса ехала на встречу с ним. Но лодка с трупом спутала все планы. Тогда Шайкри вынудил карабинеров арестовать его, и они помогли ему связаться с девушкой. Вчера они смогли наконец встретиться и поговорить.
– А я? А мне за что досталось?
– Ты пойми, он – умный парень. Он хотел доказать своим приятелям, что вино оказывает на него подобный эффект – провоцирует на драку с представителями правопорядка.
– Комиссар, а кто такая эта Ванесса?
– Сферлацца упомянул отдел по борьбе с терроризмом, но, думаю, лукавит. Что-то с этой яхтой не так. Ванесса их пасет. И знаешь что?
– Нет.
– Я думаю, в этой истории с трупом замешан «Бубновый туз».
Фацио сел:
– Выкладывайте.
– Как будем действовать? – спросил Фацио после того, как Монтальбано изложил ему свою версию.
– Если о «Ванессе» нам кое-что известно, то «Бубновый туз» – темная лошадка. Нужно раздобыть о них хоть какие-то сведения.
– Я этим займусь.
– Могу подсказать, откуда начинать. Пойди в портовое управление и поговори с лейтенантом Белладонной, это женщина. Попроси ее рассказать тебе все, что им известно про «Бубновый туз». Отправляйся немедленно, времени мало.
Монтальбано чувствовал, что не может пойти туда сам. Видеть Лауру выше его сил, особенно после того, как она, несомненно, провела ночь с Мими.
– Что, если она спросит, зачем нам эта информация?
– Думаю, ты можешь ей все рассказать. Скажи, у нас есть веские основания подозревать, что убийство произошло на борту катера.
В двенадцать тридцать раздался звонок по внутренней линии. На проводе был Мими Ауджелло:
– Все получилось.
– В каком смысле?
– В том, как мы и хотели. Лаура привела меня на яхту и почти сразу ушла, а я потребовал у них канистру горючего для проверки. Джованнини не оставляет меня ни на минуту. Кстати, она отлично разбирается в двигателях.
