Шоферы-дальнобойщики оказались старыми друзьями и, должно быть, давно не виделись. Они вышли из кабин грузовиков, болтали и смеялись, хлопая друг друга по спине, и плевать хотели на создавшуюся пробку. Позади комиссара, машина которого уткнулась в грузовик, направлявшийся в Монтелузу, образовался длинный хвост из трубивших в клаксоны автомобилей.
В другое время Монтальбано и сам бы не отказался погудеть клаксоном, прибавив крепкое словцо, и даже выскочил бы из машины, поставить водил на место. Но сейчас он спокойно, с блаженной улыбкой на лице ждал, когда дальнобойщики наговорятся и наконец разъедутся по своим делам.
Динь-дон-дан.
Доктор Паскуано отчего-то тоже был в прекрасном расположении духа.
Он поздоровался и пригласил Монтальбано пройти в кабинет, не отпуская в адрес комиссара обычных своих колкостей и грубостей. Не иначе, накануне вечером выиграл в покер!
Но был ли доктор действительно в хорошем настроении, или так только показалось комиссару, учитывая, что все окрасилось для него в розовый карамельный цвет?
– Значит, хотите узнать про моряка? Зачем?
– Как зачем? Это моя работа.
– В ваши-то годы… Странно, что не теряете рвения!
Спокойно, комиссар, пропусти мимо ушей, запасись терпением и не отвечай на легкую провокацию, ибо после нее может вступить тяжелая артиллерия.
– Что вы об этом думаете?
– Похоже на несчастный случай.
– Нет, так не пойдет! Не играйте со мной, как кошка с мышью, доктор. «Похоже» меня не устраивает. Мне нужна определенность.
– К чему она вам?
– Полагаю, ваша работа в том, чтобы делать выводы, а не оперировать догадками, предположениями, гипотезами – вещами неоднозначными, одним словом…
– Вы так думаете о нашей работе?! А знаете, что в мире нет ничего более неоднозначного, чем человек? И если бы мы не высказывали предположений, нашей работе была бы грош цена? Или вы думаете, что мы непогрешимы, как папа римский?
– Доктор, я пришел сюда не для того, чтобы спорить с вами о возможностях медицины. Если не можете сказать точно на сто процентов, то хотя бы на пятьдесят.
Паскуано не сдавался:
– Начну с вопроса. Вам кажется, там все не так просто?
– По правде говоря, да.
– Вы знаете, что, когда человек тонет, его легкие наполняются водой?
– Знаю. А у покойника ее не было?
– Я этого не говорил. Вода была.
– Значит, он утонул?
– Что за слабость у вас к преждевременным выводам? В старости обычно становятся благоразумнее и мудрее!
Постоянные намеки на возраст начинали выводить комиссара из себя.
– Доктор, так была вода или ее не было?
– Не горячитесь, не то я закрою рот и не скажу больше ни слова. Вода была, но недостаточно, чтобы захлебнуться.
– От чего же он умер?
– От сильного удара по черепушке. Железный прут – мгновенная смерть. Все совпадает.
– Совпадает с чем?
– С железным крюком, торчащим из бетонной стены причала. Он выступает из воды примерно на полметра. Вы не заметили?
– Нет, я был там, но крюк закрывало тело.
– Тогда объясню. Пьяный матрос оступился, упал в узкую щель между причалом и яхтой, ударился головой о железный крюк и отдал богу душу.
– Доктор, я ничего не понимаю…
– Естественно, учитывая ваш…
– Он умер сам? Или его убили?
– То, что вы ничего не понимаете, объясняется вашим возрастом, а не тем, что я неудачно излагаю факты. Послушайте, они очень умны. Они думали, мы поверим, что смерть наступила от удара о железный крюк. Но крюк-то покрыт зеленой слизью. А вокруг раны следов водорослей нет.
– А вода, как вы это объясните?
– Превентивные меры.
– Не понял.
– Видите, в каком вы состоянии? Не пора ли вам в отставку? Поймите, ваше время истекло! По-моему, дело было так: убийцы, а их было по крайней мере двое, схватили его и удерживали его голову под водой, пока он почти не захлебнулся…
– Но там высокий причал!
– Кто вам сказал, что его убили именно там?
– А где?
– На борту! Сунули головой в ведро или что-то подобное, с морской водой, подержали там, вытащили, когда он почти захлебнулся, нанесли смертельный удар по голове, потом оттащили в нужное место и сбросили с набережной вниз.
– Я все равно не понимаю, что значит «превентивные меры»?
– Вы отдаете себе отчет, насколько серьезна ситуация с вашими мозгами? Убийцам необходимо было создать впечатление, будто жертва жила какое-то время после удара.
Вроде бы все. Монтальбано сдерживался из последних сил.
– Спасибо, доктор. Скажите, вы уже сообщили о результатах вскрытия в полицейское управление?
– Конечно. Как только закончил свою работу.
Если Паскуано в своих выводах прав, а, кажется, он прав, убийство, весь этот кавардак с окунанием головы в ведро с водой никак не мог произойти на борту яхты.
Мими Ауджелло хоть и кувыркался с Джованнини, не мог ничего не услышать. Нет, слишком большой риск.
Возможно, они планировали совершить убийство на яхте, но тут появляется Джованнини с Мими, и их планы рушатся.
Капитан Спарли ждет возвращения Шайкри и видит, что на борт поднимается Ауджелло. Что он предпримет в этом случае? Побежит на «Бубновый туз» и предупредит их о неувязке.
Совершенно ясно: если убийство произошло не на яхте, оно могло произойти только на катере.
Да, убивали не на набережной, но на набережной осуществили последнюю часть задуманного – вынесли тело и бросили его в воду.
И здесь мы подошли к очень важному для следствия моменту, а именно к тому, что стоит за взаимной любовью «Ванессы» и «Бубнового туза»? А кораблики, вне всяких сомнений, родственные души. Проще говоря, они сообщники в каких-то темных делишках, настолько темных, что не гнушаются убийством.
Если все обстоит таким образом, не хватает лишь одной детали: знала ли Джованнини о готовящемся убийстве? Если да, то почему привела к себе Мими?
Значит, Джованнини ни при чем?
Минутку, Монтальбано. Вспомни, что говорил тебе доктор Паскуано, не торопись с выводами.
Давай подумаем в обратном направлении, основываясь на том факте, что Джованнини привела Мими на яхту. За ужином в Монтелузе ей приходит в голову обеспечить себе железное алиби. Во время совершения убийства она находится в каюте с посторонним и…
Нет, не то.
Если бы она пошла домой к Мими, алиби выглядело бы убедительнее!
