Пришлось ему встать, подойти к кулеру и налить себе стакан воды. Это подействовало успокаивающе.
– Вы знали, что найденный в лодке человек убит?
– Да. И поэтому…
– Молчите! Вы знали, что моряк-тунисец убит?
– Я не понимаю, почему я должен…
– Молчите! Вы начали расследование убийств?
– Конечно. Это мой служебный долг…
– Молчите!
Трижды велено молчать. Монтальбано восхищался упорством начальника, но все-таки надеялся вставить словечко, если, конечно, ему будет позволено.
– Я хотел бы…
– Молчите! Говорю я.
Молчите, молчите, молчите. Хоть бы разнообразил лексикон!
– Но я только…
– Ш-ш-ш-ш! – зашипел начальник, приложив палец к носу.
«Уже лучше!» – подумал Монтальбано, ему все это начинало досаждать.
– А теперь ответьте на мой вопрос, только не юлите, не ходите вокруг да около, не…
– …не уходите от ответа, не выдумывайте оправданий, не водите меня за нос, не тяните кота за хвост? – подсказал Монтальбано, выступив в роли говорящего словаря синонимов и устойчивых выражений.
– Вы издеваетесь? – начальник изумленно посмотрел на него.
– Ну что вы! Ни в коем случае! – И Монтальбано изобразил на лице раскаяние.
– Тогда не говорите чушь и отвечайте!
– Можно одно замечание?
– Нет.
Монтальбано замолчал.
– Отвечайте!
– Если нельзя…
– Валяйте, и я жду ответа!
– Я лишь хотел заметить, что вы еще не задали вопрос.
– Ах да! Вот видите! Вы единственный, кто способен настолько вывести меня из себя, что меня это…
– Сбивает с толку? Дезориентирует? Приводит в замешательство?
– Хватит, черт подери! Мне не нужны ваши дурацкие подсказки! Я имею в виду, почему вы не докладываете обо всем ни мне, ни прокурору? Объясните!
– А как же вы узнали?
– Не задавайте глупых вопросов! Отвечайте!
В двух словах разве ответишь? Разговор мог затянуться, а это значит, прощай свидание с Лаурой. Монтальбано решил дать лаконичный ответ:
– Я забыл доложить.
– Вы забыли?! – недоуменно переспросил начальник полиции.
Монтальбано развел руками.
Бонетти-Альдериги сначала покраснел как помидор, а потом издал отчаянный рык и рев, как запертый в клетку лев.
– Да вы… Что вы себе позволяете?! Мы тут что, детективное агентство, а вы – ча… частный детектив?! – заикаясь от злости, вскочил он, тыча пальцем в комиссара.
– Нет, но…
– Молчите!
Ладно… Буду молчать. Но так и до утра просидеть можно!
– А знаете что? – кричал начальник полиции. – С этого момента вы отстранены!
– От чего?
– От расследования. Этим делом займется Мадзаморо.
Кто это, интересно? Наверняка какой-то новенький. Они каждые две недели меняются. Полицейское управление Монтелузы – прямо какой-то перевалочный пункт.
Только проклятый Бонетти-Альдериги сидит как приклеенный.
Монтальбано хотел было возразить, но подумал, что лучше не стоит – так у него останется больше времени на встречу с Лаурой.
– Тогда, если позволите, я пойду, – сказал Монтальбано, скрывая ликование.
Он поднялся, опираясь на черенок от швабры, не забывая кривиться от боли и негромко стонать.
На начальника полиции это не произвело никакого впечатления.
– Вы куда?
– Домой, пойду прилягу…
– Ха-ха-ха! – рассмеялся начальник мефистофелевским смехом.
– Что смешного, простите?
– Вы никуда не пойдете!
Монтальбано застыл на месте. На мгновение ему показалось, что Бонетти-Альдериги собирается его арестовать. С него станется. Но начальник продолжал:
– Вы пойдете к Латтесу, который ждет вас в кабинете, и немедленно сделаете сверку утраченных документов.
Монтальбано замер, не в силах сдвинуться с места.
– Идите! Идите же! – закричал Бонетти-Альдериги.
Выходя от начальника полиции, Монтальбано крыл его последними словами, и слова эти текли бесконечной рекой.
Завидев Монтальбано, Латтес не обратил внимания на посох, но первым делом спросил:
– Как ваш малыш?
– Умер, – ответил комиссар сухо.
Он был вне себя от злости. К черту данное Ливии обещание!
Латтес поднялся со своего места и крепко обнял Монтальбано:
– Мои соболезнования.
Кстати, это выход! Комиссар уронил голову ему на грудь и издал звук, напоминающий икоту.
– Вместо того чтобы быть рядом с моим малышом, я… я должен здесь, с вами…
– Ради всего святого! – воскликнул Латтес, прижимая его к себе еще крепче. – Идите домой! Потом поговорим о деле!
Монтальбано едва удержался, чтобы не поцеловать ему руку.
Из кабинета Латтеса он вышел в одиннадцатом часу. Бегом сбежал по лестнице, не дожидаясь лифта.
– В Маринеллу. Живо! – бросил он Галло.
– Включим мигалку?
– Да.
Гонки на трассе «Формулы-1» проходят с меньшим успехом. По дороге Монтальбано пришло в голову, что, если его отстранили от дела, зря Мими будет еще одну ночь кувыркаться с Джованнини. Пусть отдохнет, бедолага!
И он набрал Ауджелло.
– Это Монтальбано. Можешь говорить?
– Дорогой Паскуале! – закричал Ауджелло. – Ты где? Как я рад тебя слышать!
Эх, неудачный момент! Значит, Джованнини рядом.
– Я хотел сказать, если хочешь спрыгнуть, можешь спрыгнуть.
– Почему?
– Босс решил меня освободить. Мы больше не имеем отношения к делу.
– Послушай, Паскуале, ты не можешь просто так взять и уйти! Слишком поздно, понимаешь? Если вышел на сцену – танцуй! Извини. До завтра!
Значит, звонок был некстати.
На парковке машины Лауры не было, он сразу заметил.
Наскоро попрощался с Галло и вошел в дом.
Лауры не было и на веранде.
Не дождалась, точнее, ждала, но ждать надоело, и она уехала.
Он сунул голову под кран, чтобы немного остыть, потом взял телефон и, немного подумав, позвонил.
– Это Сальво.
