2) Понятно, что Ванесса знала о прибытии «Ванессы».
3) Понятно, что Ванесса – не племянница хозяйки яхты.
4) Понятно, что с ней связано какое-то тайное обстоятельство, известное, однако, хозяйке яхты и капитану Спарли (многозначительный взгляд, которым они обменялись).
5) Понятно, что Ванесса никогда не поднималась на борт «Ванессы».
6) Понятно, что, сказав, что «племянница» уехала, и таким образом оборвав разговор, хозяйка рассчитывала не вызвать у вас подозрений, дорогой комиссар.
7) Понятно, что если ты ни в чем не сомневаешься, то, вне всякого сомнения, скоро окажешься в дерьме.
Тогда, может быть, нужно, чтобы у тебя появились сомнения.
Вспомни, что Ванесса, когда пила кофе с молоком, рассказала тебе кое-что о так называемой тетушке, хотя ты ни о чем ее не расспрашивал. Тем не менее она рассказала – именно тебе.
К примеру:
1) О том, что муж тети по имени Артуро был очень богат.
2) О том, что это он купил яхту «Ванесса», оставив ее жене в наследство.
3) О том, что он любил плавать по морям (как, впрочем, и вдова).
4) О том, что никто не знал, чем он зарабатывает и откуда у него столько денег. Иными словами, в последней фразе Ванессы заключена свобода выбора. Догадки могут быть любыми, в том числе наихудшими.
Почему она хотела заронить в тебе сомнения? Она могла бы этого не делать. И все-таки сделала.
Подумай над этим. Крепко тебя обнимаю.
Поскольку спать было слишком рано, он сел в кресло и включил телевизор. На местном «Свободном канале» его друг, журналист Николо Дзито, брал интервью у бородатого господина лет пятидесяти, оказавшегося капитаном Дзурло, начальником порта.
Предметом обсуждения, конечно же, было сегодняшнее происшествие, труп в лодке, подобранной «Ванессой». Дзито, как обычно, задавал очень толковые вопросы.
– Капитан Дзурло, на каком расстоянии от входа в порт экипаж «Ванессы», по их словам, заметил лодку?
– На расстоянии немногим больше итальянской мили.
– Вы говорите, итальянской? Разве миля не одинакова для всех?
– Теоретически морская миля составляет шестидесятую долю градуса земного меридиана, и ее значение должно составлять 1852 метра. Но фактически в Италии она равна 1851 метру и 85 сантиметрам, в Англии – 1853 метрам и 18 сантиметрам, в Соединенных Штатах…
– Почему такой разброс?
– Чтобы усложнить нам жизнь.
– Прекрасно вас понимаю! Значит, мы можем сказать, что лодка с трупом находилась совсем близко к порту?
– Конечно.
– Не могли бы вы объяснить, почему «Ванесса», подобрав лодку с трупом, не сразу вошла в порт? Из-за шторма?
Капитан улыбнулся:
– Разве это шторм? Для шторма ветер был слабоват.
– Вот как? А что это было?
– Скажем так, сильный ветер. Девять баллов по шкале Бофорта…
– То есть?
– Это означает, что скорость ветра составляет примерно восемьдесят километров в час, а волны могут достигать высоты шесть метров. «Ванесса» могла налететь на восточный мол. Резервный двигатель у них барахлил, им пришлось вернуться в открытое море и сделать еще один заход, чтобы причалить надежно.
– А почему резиновая лодка не перевернулась?
– По чистой случайности. Возможно, она оставалась на плаву благодаря отливу.
– Тогда самый важный вопрос. Исходя из вашего богатого опыта, лодка плыла из порта, уносимая течением, или наоборот, ее несло в порт?
Монтальбано вперился взглядом в экран.
– Трудно сказать. Видите ли, есть постоянное течение на выходе из порта, но будет справедливо сказать, что, учитывая погодные условия, это течение было аннулировано более сильным течением с юго-востока.
– А ваше личное мнение на этот счет?
– В экспертном заключении я бы такое не написал, но скажу, что лодку вынесло течением на выход.
– То есть она двигалась изнутри?
– Что значит изнутри?
– От центрального пирса, к примеру.
– Нет, отойдя оттуда, она ударилась бы о восточный мол.
– И откуда она, по-вашему, шла?
– Это должно быть место неподалеку от входа в порт.
– Благодарю вас, капитан.
Монтальбано пошел спать озадаченный, что не помешало ему, однако, прекрасно выспаться.
Приехав в Вигату на следующий день около девяти утра, он решил зайти сначала в портовое управление.
– Что вам угодно? – спросил все тот же дежурный.
– Я бы хотел поговорить с лейтенантом Гарруфо.
– Обратитесь в справочную.
Мичман как будто никуда и не уходил. Он сидел в той же позе и в руках держал тот же журнал с кроссвордами. Может, он вообще и не спал, просто вечером дежурный матрос укрывал его брезентом, выключал свет и закрывал дверь. Утром уборщица снимала брезент, протирала пыль, и мичман возвращался в строй.
– Лейтенант Гарруфо?
– Его нет.
– А кто вместо него?
– Лейтенант Белладонна.
– Я бы хотел…
– Минуточку. Если не ошибаюсь, вы комиссар Монтальбано?
Мичман снял трубку, набрал номер, что-то сказал, положил трубку.
– Лейтенант ждет вас. Второй этаж, вторая дверь направо.
Дверь была приоткрыта, и он автоматически заглянул в кабинет, но подумал, что ошибся, и постучал в соседнюю дверь.
– Входите.
Он вошел. Офицер, сидевший за письменным столом, встал. Монтальбано понял, что снова ошибся: офицер был в чине капитана.
– Мне нужен лейтенант Белладонна.
– Дверь рядом.
Значит, он не ошибся. Лейтенант Белладонна оказался женщиной.
– Можно? Я комиссар…
– Проходите, пожалуйста, – сказала она, выходя из-за стола ему навстречу.
Лейтенант не то чтобы соответствовала своей фамилии, она, можно сказать, ее превосходила. У Монтальбано на секунду перехватило дыхание. Брюнетка, чуть выше его ростом, большие сияющие глаза, алые губы безо всякой помады, а главное – какое-то невероятное обаяние.
– Я в вашем полном распоряжении.
«Если бы!» – вздохнул про себя комиссар.
– Не знаю, в курсе ли вы истории с трупом, обнаруженным командой с яхты…
