– Не припомните, когда именно?
– Понятия не имею. Много лет назад.
– Ну и ладно, – сказал Рафферти, – мы сами при необходимости изготовим дубликаты. Буду держать вас в курсе. – И вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Повисло молчание.
– Что ж, – Хьюго глубоко вздохнул, – это будет интересно.
– А я говорил, – вмешался Леон. Ноздри у него раздувались, он снова принялся грызть ноготь большого пальца. – Я вам говорил, что нужно было выбросить его в помойку, и дело с концом.
– Так нельзя, – возразил Том. – А вдруг его ищут родные…
– Ты же вроде сказал, что это проделки студентов-медиков.
– Этот детектив был очень любезен, – заметила Мелисса. – Вы ведь так себе представляли детектива, Хьюго?
– Определенно, – улыбнулся ей Хьюго. – И держался он куда увереннее, чем его коллеги. Наверняка он в два счета во всем разберется. Ну а пока, – он обвел взглядом комнату, – почему бы вам не сообщить родителям?
Мы с Леоном и Сюзанной молчаливо и дружно условились родителям не звонить, но теперь я с тоской подумал, что Хьюго прав: рано или поздно новость о случившемся просочится за пределы дома.
– Господи, – проговорила Сюзанна. – Они ведь наверняка решат приехать.
– Есть хочу, – сказал Зак.
– Вот это да, – тихонько и как-то по-детски вдруг произнес Леон, – у нас в саду снимают репортаж.
Все бросились к окнам. И действительно, возле дома спиной к нам стояла брюнетка в шикарном коралловом плаще и что-то говорила в микрофон. На тротуаре через дорогу над камерой, наставленной на брюнетку, согнулся тощий паренек в куртке. Так и не угомонившийся ветер кружил листву в смазанном зеленом вихре.
– Эй! – Зак шлепнул ладошкой по стеклу. – Идите отсюда!
Сюзанна схватила его за запястье, но поздно: оператор что-то сказал, брюнетка резко обернулась, и волосы упали ей на лицо.
– Отойдите! – рявкнул Леон.
Сюзанна протянула руку и захлопнула ставни; удар эхом прокатился по пустым комнатам.
После этого Зак и Салли, не умолкая ни на минуту, принялись канючить с удвоенной силой, что хотят есть. В конце концов они так нас достали, что мы пошли на кухню, и Хьюго с Мелиссой, проверив содержимое холодильника, решили приготовить пасту с грибным соусом. Сюзанна разговаривала по телефону с Луизой, убеждала ее не приезжать (“Нет, мам, он нормально себя чувствует, да и что ты сделаешь такого, чего не сделали мы?.. Потому что перед домом репортеры, и я не хочу, чтобы они прицепились к тебе с расспросами… Включи сегодня вечером новости, и все узнаешь, – уверяю тебя, мы знаем не больше. Нам никто ничего не объясняет… Нет, мам, я понятия не имею, кто бы это мог быть…”) и одновременно удерживала Салли, чтобы та не схватила банку с печеньем. Том, не умолкая ни на минуту, разливался о каком-то фильме, который они смотрели с детьми, пытался растормошить Зака, но тот лишь барабанил ладонями по столу да косился на банку с печеньем.
Мы с Леоном стояли у застекленных дверей и смотрели в сад. Высокий коп в форме маячил на веранде, сцепив руки за спиной, и строго поглядывал по сторонам – должно быть, охранял место происшествия, – на нас же не обращал внимания, и мы тоже делали вид, будто его не замечаем. Под вязом Рафферти беседовал с каким-то мужиком в костюме и коренастым парнем в потрепанном комбинезоне – судя по жестикуляции, древоведом. Черепа видно не было. На прислоненной к вязу стремянке стоял человек в белом комбинезоне с капюшоном и, опасно клонясь вбок, фотографировал нутро дупла. Задняя калитка – не припомню, когда видел ее открытой, – была распахнута в переулок, а там каменная стена многоэтажки, еще один коп в форме, в такой же официальной позе, белый фургон. Между переулком, вязом и материализовавшимся у грядки с клубникой белым брезентовым шатром с нарядной островерхой крышей сновали люди. Ярко-синие латексные перчатки, на траве раскрыт черный пластмассовый чемоданчик наподобие тех, в которых хранят инструменты, серое небо. Ветер треплет стены шатра и ленту, которой обозначили место происшествия.
– По-моему, про запасной ключ он спрашивал вовсе не потому, что им понадобился дубликат, – негромко проговорила Сюзанна за моим плечом. – Он хотел выяснить, не мог ли в сад проникнуть посторонний или же тут были только мы.
– Был запасной ключ, – сказал Леон. – Я точно помню.
– И я, – добавил я. – Кажется, висел на крючке у двери.
Сюзанна оглянулась на Зака и Салли, которых Мелисса и Хьюго каким-то чудом уговорили помочь резать грибы; Зак, опуская нож, покрикивал, как каратист, Салли хихикала.
– Вроде бы его кто-то брал. Может, Дек? В то лето, когда жил здесь?
– Деку незачем было прятаться и пробираться в дом через заднюю дверь. Он входил с парадного входа. Может, эта твоя подруга, чокнутая блондинка, она еще вечно заявлялась среди ночи? Ну, та, которая резала себя.
– Фэй никакая не чокнутая. Просто у нее тогда случился трудный период. А ключа у нее не было. Она посылала мне сообщение, и я открывала ей дверь.
– А вдруг… – начал Леон. Из шатра вышла седеющая кубышка в широких штанах с карманами и присоединилась к совещанию под вязом (судмедэксперт? судебный антрополог? я весьма смутно представлял себе, как они выглядят, – да и чем занимаются, если уж на то пошло). – Вдруг они найдут доказательства, что это было убийство? Что тогда?
– Судя по моему опыту, – ответил я, – они заявятся к нам разок-другой, причем совершенно некстати, зададут чертову тучу вопросов, чтобы выяснить, не мы ли подбросили череп в дупло, а потом испарятся, и сиди гадай, что да как.
Я произнес это с такой злостью, что сам изумился. И лишь тогда осознал, как люто меня раздражает присутствие Рафферти и его людей. Леон и Сюзанна удивленно посмотрели на меня, но возразить не решились. У меня снова задрожали руки. Я сунул их в карманы и уставился в сад.
– Не знаю, как вы, – наконец проговорил Леон, – а я совершенно не против, чтобы они испарились. И чем быстрее, тем лучше.
– Они хотя бы ведут себя вежливо, – заметила Сюзанна. – А вот если бы мы все были безработными и ютились в муниципальном курятнике…
– Они там уже довольно давно, – перебила ее Мелисса, стоявшая с латуком в руках у раковины. – Надо бы предложить им чаю.
– Нет, – в унисон ответили мы втроем.
– Пошли они на хер, – добавил Леон.
– Наверняка у них с собой термосы, – сказал я. – Или еще что-то.
– Может, угостить их пастой? – спросил Том.
– Нет.
– Один из недостатков молодости в том, – вдруг ни с того ни с сего произнес Хьюго, – что ты вечно волнуешься по пустякам. Правда-правда. Все образуется, уж поверьте. – Он погладил Салли по кудрявой голове и улыбнулся нам. – Как говорится, могло быть хуже. Ну что, где стол накроем?
Мы поели в столовой: ужинать в партере, наблюдая за разыгрывавшимся в саду спектаклем, как охарактеризовал происходящее Леон, показалось нам запредельной дикостью. За блестящим старым столом красного дерева собирались разве что на Рождество, и мне пришлось протереть его от пыли. Сюзанна закрыла ставни на окне, выходившем в сад, люстра заливала комнату тусклым, каким-то размытым, рассеянным желтым светом. За ужином мы перекинулись от силы парой слов. Зак вяло ковырял макароны, отодвигая грибы в сторону, но не капризничал. Салли уже зевала.
