– Ага, хорошо, – произнес я.
– У вас самого все в порядке? Не хочу давить на больную мозоль.
Он с деланой непринужденностью смотрел на меня поверх стакана, но я заметил, что глаза его настороженно блестят.
– Спасибо, я в норме. – Я завернул светильник в пакет и поставил на пол возле дивана. – Спасибо еще раз.
– Я сомневался, стоит ли об этом сейчас говорить или лучше подождать чуток. В последнюю пару недель вам и без того приходится туго. – Я впился в него взглядом, он пояснил: – Я об этом… – и кивком указал на сад.
– А, вот оно что. Да. – Неудивительно, что он знает про Доминика, я примерно так и представлял себе их службу: сидят детективы, каждый за своим столом, с кружками кофе и стопками скучных документов, и перебрасываются пикантными историями о том, как прошел день.
– Только этого вам не хватало. Такое потрясение.
– Да, и правда странно.
Мартин наставил на меня палец, будто я изрек бог знает какую премудрость.
– Вот именно, Тоби. Странно. За считаные месяцы – сколько, пять? – вас ограбили, чуть не убили и в вашем саду обнаружили скелет. Ну не странно ли?
– То, что меня ограбили и чуть не убили, один и тот же случай, а не два разных, – ответил я резче, чем хотел. – А скелет нашли не в моем саду.
К моему удивлению, Мартин откинулся в кресле и рассмеялся.
– Да вы поправляетесь, как я погляжу. Правда?
Но соглашаться с ним мне почему-то не хотелось. А все чертова Сюзанна со своими намеками, дескать, мы все под колпаком у полиции, я тогда отмахнулся, но что-то, видимо, отложилось в подсознании.
– Не жалуюсь.
– Вот и славно, – Мартин радостно хлопнул по подлокотнику, – я только рад. Но вы ведь поняли, что я имею в виду? Будь вы гопником с раёна, для вас это было бы в порядке вещей: подумаешь, ограбление, нападение, труп, жизнь есть жизнь. Но вы приличный молодой человек и прежде не имели дела с полицией, за исключением штрафов за превышение скорости (с чего это он вдруг вспомнил о моих штрафах за превышение? это было давно, но меня отчего-то охватил стыд: ага, попался!), – одним словом, совсем другая песня. Вполне возможно, что это всего лишь совпадение. Но я обязан себя спросить: а если нет?
Я уставился на него, не зная, что на это сказать, и Мартин добавил:
– Вы же сами заметили, Тоби. Причем совершенно справедливо. Странно это все.
– Погодите, – голова кружилась, словно я на бешеной скорости несся по тоннелю, почти касаясь стен, – вы хотите сказать… Погодите. То есть вы полагаете, что Доминика убили…
– Так сейчас думают ребята. Пока ничего определенного, возможно, никакой связи и нет, но они разрабатывают эту версию.
– А потом эти… эти… эти люди пришли за мной?
Мартин покрутил стакан с виски, посмотрел на меня.
– Но… почему? Ведь десять лет прошло. Да и с чего бы им, зачем им меня…
– Мы пока что не знаем, почему убили Доминика, – резонно заключил Мартин. – Если вообще убили. Как только мы это выясним, сможем сделать вывод, зачем им понадобилось то-то и то-то. У вас нет никаких соображений?
– Нет. Те, другие детективы, уже спрашивали меня о нем. Я рассказал им все, что вспомнил. – Голова закружилась еще сильнее. Я глотнул виски, надеясь, что от него хоть немного прояснится в мозгу. Но увы.
– Может, вы с ним вместе делали что-то такое, что кого-то оскорбило?
– Что, например?
Он пожал плечами:
– Издевались над задротом-одноклассником. Мы все не без греха, кому не случалось доводить одноклассников – в шутку, конечно. Но такие ребята долго помнят обиду, она переходит у них в одержимость…
– Я ничего такого в жизни не делал. Никогда ни над кем не издевался.
– А Доминик издевался?
– Немного. Иногда. Не больше, чем остальные.
– Гм… – Мартин задумался над моими словами, подвинул ноги ближе к огню. – Как насчет наркотиков?
– В смысле?
– Ну, скажем, должен был продать кому-то дозу, но обманул. Или кто-то подсел на тяжелые наркотики, словил глюк или получил передоз и решил, что виноваты в этом вы двое.
– Нет, – ответил я. – Я никогда ничем не торговал. И никогда ничего такого… – Не хотелось говорить об этом с детективом. – Ничего такого не было.
– Ладно. – Мартин поднес стакан к глазам и, прищурясь, посмотрел сквозь него на огонь. – Другой вариант. Это месть.
Я на миг онемел от удивления.
– Месть? – наконец выдавил я. – За что?
– Рафферти слышал, что вы поссорились с Домиником Генли.
– Что? Нет. – Детектив скептически приподнял бровь. – Кто вам такое сказал?
– Ребята слышали, – Мартин слегка взмахнул рукой, – им об этом рассказывали на допросах, но ничего определенного, просто кто-то что-то кому-то говорил, однако с чего это началось, никто не знает.
– Да не ссорился я с ним никогда. Мы, конечно, не дружили, но общались нормально.
– Ясно, – спокойно ответил Мартин. – Дело в том, что если об этом слышали ребята из убойного отдела, – правда ли это, неправда, какая разница, – то мог услышать и кто-то еще. И поверить в это.
– И… – я не успевал за ним, от катастрофического объема новой информации зависал мозг, – и что? Кто-то подумал, что Доминик покончил с собой из-за меня? И этот кто-то решил мне отомстить?
– Почему нет. Или подумал, что Доминик не сам отправил себя на тот свет.
– То есть они могли подумать, что я его убил?
Мартин впился в меня взглядом, пожал плечами.
– Бред какой-то. – Повисла тишина, он молчал, у меня не было слов. – Нет. У них, ну, у этих чуваков, которые на меня напали, был выговор как у гопников. Доминик с такими не водился. Не было у него таких знакомых, да еще близких, которые вдруг решили бы отомстить за него. Не может этого быть.
– Мало ли, вдруг его знакомые кого-то наняли.
– Бред, – повторил я. – Десять лет спустя? Вот так, ни с того ни с сего? Да и как бы они меня…
Мартин вздохнул.
– А может, у меня уже профдеформация, – сказал он. – И такое бывает – если много лет ищешь связи, потом начинаешь видеть их всюду. Был у нас один парень, так он считал, что убийство в Саллиноггине связано с дракой в баре в Карлоу. Настолько был в этом уверен, что готов был поспорить на собственный дом. Часами допрашивал бедолаг из Карлоу, всю душу им вымотал, проверял алиби, отпечатки, получал ордеры на сравнение ДНК и так далее. А все потому, что там и там на месте происшествия нашли бейсболку с надписью “Бадвайзер”. Его до сих пор дразнят “Бадом”.
Я не улыбнулся в ответ.
– Значит, я… – Это слово казалось до того нелепым и вместе с тем взрывоопасным, что и произнести-то его было страшно, как в мультфильмах, когда нажимаешь на большую красную кнопку, после чего дом взлетает на воздух. – То есть они считают, что это сделал я? Другие детективы?
