К удивлению офицера, новость о несчастном случае с Рудницким Анастасия пересказала в очень сдержанном тоне и следующие пятнадцать минут успокаивала княгиню. И объясняла, кто она такая. Зловещий взгляд тетки дал понять Самарину, что его ждет хорошая взбучка за то, что сразу не рассказал правду. С разрешения княгини подопечная Рудницкого приняла на себя обязанности хозяйки дома, словно внучка, помогающая любимой бабушке. Офицер вынужден был признать, что давно не видел, чтобы кто-то подавал чай с такой грацией. Наконец она решительно, хотя и с улыбкой, отослала дворецкого, и сама помогла старушке сесть в любимое кресло, и даже подсунула подушечку ей под спину.
– Благодарю, Анастасия…
– К сожалению, я еще не придумала отчество, – объяснила девушка, забавно морща носик. – Я не помню, кто я. Господин Рудницкий позволил мне пока использовать его фамилию. Со временем я все вспомню, – добавила она, видя вопросительный взгляд пожилой женщины.
– Ты не помнишь даже родителей, каких-нибудь мест, голоса, лица? – нахмурила брови княгиня.
– К сожалению, нет. Наверное, я была служанкой у одной из тех девушек, кто пошел с советником Брагимовым, – вздохнув, сказала Анастасия.
– Исключено! Абсолютно исключено! Ты не имеешь ничего общего с теми… ужасными женщинами!
– Кто знает?
– Я в этом уверена! Сначала мы должны придумать тебе какое-то отчество. Что ты скажешь на «Анастасия Александровна»?
Самарин закашлялся от неожиданности: похоже, тетка признала в подопечной Рудницкого аристократку. Российскую аристократку. Высокопоставленные семьи часто давали своим детям имена царей.
– Чудесно, – похвалила Анастасия Рудницкая.
– Мне кажется, что ты – русская, – заверила княгиня. – Полька, даже хорошо знающая русский, выговаривает некоторые буквы твердо. И у тебя есть акцент. Старосветский. Похожий был у моей прабабки. Я этого не понимаю. – Она покачала головой. – Такая манера говорить перестала быть модной в начале прошлого века.
Анастасия пожала плечами.
– Может, у барышни Рудницкой в роду был кто-то старой школы? – вмешался Самарин. – Помнишь мою первую няню? Молодой девочкой она видела Наполеона и царя Александра Первого.
– И вместо того, чтобы заниматься своими обязанностями, она рассказывала тебе неправдоподобные истории, – резко прокомментировала княгиня.
– Ну…
Он не закончил, поскольку в комнату вошел Иосиф Черский. Как обычно, без стука. Снова в ливрее дворецкого и белых чулках, обтягивающих худые икры.
– Прибыл гонец из штаба Пятнадцатого корпуса, – сказал он. – Требует встречи с Сашкой. Это адъютант генерала Драгунова.
Потом он сел за столик и угостился чаем княгини.
– Что ты снова наделал? – спросил он у Самарина. – Соблазнил какую-то институтку? Или чужую жену?
– Ничего из этого, в этот раз это дела службы, – ответил полковник, не спуская глаз с Анастасии.
Офицер прекрасно понимал, что неожиданное вторжение и бесцеремонное поведение княгининого «мастера на все руки» – это часть теста для подопечной алхимика. Как отреагирует? Возмутят ли ее манеры мнимого дворецкого? А может, это вызовет на ее щеках румянец?
– Анастасия Александровна Рудницкая, – представилась девушка с реверансом.
Реверанс был безупречным, словно она училась у церемониймейстера царского двора. Она молниеносно оценила положение Черского, несмотря на его шутовской наряд, и отреагировала соответствующим образом. Никакого румянца или следа ханжества. Интересно…
– Иосиф Андреевич Черский, – отрекомендовался пожилой мужчина. – Ты почти такая же красивая, какой была княгиня в твоем возрасте, – добавил он, не удосуживаясь использовать хоть какие-то вежливые формы.
Совершенно не смутившись, девушка поблагодарила за комплимент и подала ему чай.
– Что это за дела службы? – с беспокойством спросила княгиня.
Самарин глотнул ароматный напиток, деликатно отставляя чашечку. Он не хотел волновать тетушку, хотя понимал, что информация о смерти дочки генерала рано или поздно просочится. Принимая во внимание социальное положение родителей убитой девушки, скорее раньше, чем позже.
– Убили Веру Драгунову, – наконец сказал он. – Я помогаю в расследовании.
Мария Волконская нервно дотронулась до медальона из алхимического золота, похоже, она не снимала его после последнего визита Рудницкого.
– Это как-то связано с анклавом? – спросила она.
– Возможно. В данный момент трудно судить.
– Я должна навестить бедняжку Августу, она, наверное, с ума сходит. Она очень любила Верочку.
Черский вытащил из кармана небольшой флакончик и накапал в чай рубиновую жидкость.
– Успокоительное, – пояснил он. – Пей! – Он подал чашку княгине.
Мария Волконская без сопротивления выпила.
– Что это? – поинтересовался Самарин. – Это же не валерьяна?
– Нет, что-то более сильное, но безвредное. Успокаивает и обезболивает. Потому Ее Светлость, – заявил он с иронией, – уже неделю не употребляет опиум.
– Я не слышал о чем-то подобном? Откуда оно?
– Рудницкий дал, – пояснил Черский. – Нужно признать, что господин алхимик знает свое дело. Не знаю, лекарство это или медальон, но твоей тетушке действительно лучше. И мне он подобрал снадобье. Эффективное снадобье.
Самарин отвел взгляд, девичий румянец на щеках княгини говорил о том, что лучше не спрашивать, что это за снадобье.
– Мне нужно идти, – пробубнил он. – Не стоит заставлять ждать генерала.
– В таком случае и мне время, – заявила княгиня. – Прикажи приготовить карету, Иосиф. Я должна нанести визит Августе.
– Все готово, – спокойно ответил Черский. – Можем ехать в любое время.
– Будь добр… – Мария Волконская указала беспомощным жестом на расшитую золотом ливрею.
– Я не буду переодеваться. Я не люблю Драгуновых. Подожду снаружи.
– Но я сама…
– Я не хочу навязываться, но я могла бы поехать с вами? – вмешалась Анастасия. – Вы могли бы представить меня как свою служанку.
– Ни в коем случае! Хотя так для меня было бы лучше. Ну, раз мы сделали Олафа Арнольдовича нашим родственником, то ничего нам не мешает и тебя представить как дальнюю родственницу. Как думаешь, Сашка?
– Почему бы и нет? – Самарин пожал плечами. – Я уверен, что барышня Анастасия окажет нам честь.
– Потом навестим Олафа Арнольдовича, – решила княгиня. – Позвоню также полицмейстеру…
– Только не это! – взмолился полковник. – Уверяю тебя, больница хорошо охраняется. Полиция будет только мешать.
– А если эти мерзавцы попробуют снова? Я бы не простила себя…
