Автомобиль резко остановился, хотя водитель не заглушил движок, и чей-то кулак заколотил по броне.
– Вылезайте! – кричал Самарин.
«Выстрелов не слышно, значит, это обычная остановка», – подумал Рудницкий. Алхимик вышел первым, потом помог выбраться девушке. Несмотря на необычный наряд, солдаты относились к ней с уважением, скорее всего просочился слушок о способностях барышни Анастасии. Или кто-то провел дисциплинарную беседу… Что ж, одной проблемой меньше.
Самарин разложил карту на капоте машины и позвал их нетерпеливым жестом.
– Разведчики доложили, что в окнах одной из камениц горит свет. В самом центре анклава. Это через несколько улиц. Что делаем?
– На каком этаже? – спросила Анастасия.
– На втором, – ответил Матушкин. – И на седьмом. В том же самом здании.
Солдаты освещали карту с помощью странной картонной тубы с латунным отражателем. Значит, это правда, что российская армия испытывает электрические фонарики…
– Тут никогда не было таких высоких камениц, – сказал Рудницкий.
– Это библиотека, – заверила Анастасия. – Если я права, то там точно будут какие-то охранники.
– Какого сопротивления мы можем ожидать? – вмешался Батурин.
Несколько дней назад врачебная комиссия признала его полностью здоровым, и Самарин с видимым облегчением включил его в команду.
– Трудно сказать, все зависит от того, чего они ожидают, – задумчиво ответила девушка. – Так или иначе, нет смысла ждать.
Самарин кивнул и расстегнул кобуру.
– Ты права, – буркнул он. – Собираемся! Вы тут подождете. Батурин, позаботься о них!
– Так точно! – покорно вздохнул тот.
Солдаты двинулись вперед, следом за ними поехал броневик, в этот раз без пассажиров. Вращающаяся во все стороны башня свидетельствовала о готовности команды к битве.
– Теперь мы, – сказал Батурин. – Только не забывайте сохранять дистанцию и не вырываться вперед.
Россиянин держал на изготовке винтовку, так же как и окружившие их солдаты. Рудницкий сглотнул слюну и положил руку на рукоять револьвера. Анастасия, казалось, не беспокоилась.
Ночную тишину нарушал только тихий шум движка и отголоски осторожных шагов. Тучи закрыли Луну, и Самарин приказал выключить фары автомобиля, но газовые фонари рассеивали мрак, плывя в темноте, словно миниатюрные луны. Над мостовой полз туман.
– Паршивая ночь, – буркнул Батурин.
– Неприятная, – признал алхимик. – Но при таком количестве вооруженных до зубов…
Пронзительный визг поднял дыбом волосы на его голове, а через секунду крик заглушила автоматная очередь.
– Магия! – закричала девушка. – Мы должны им помочь!
Батурин схватил ее за руку.
– Ни в коем случае! Вы слышали приказ!
– Они не справятся, – спокойно сказала Анастасия. – Это магия, – повторила она.
Из-за угла улицы неслись крики и хаотичная пальба, наконец прозвучали приказы офицеров, но суматоха не стихла, а совсем наоборот, снова раздался безумный, полный боли вой. Только сейчас кричал кто-то другой…
– Ну хорошо! – рявкнул Батурин. – Только держитесь возле меня!
Они побежали. Рудницкий достал револьвер, однако горло стиснул парализующий страх. Ведь у солдат тоже было оружие, и они точно умели пользоваться им лучше его…
Каменица напоминала скорее готический собор, чем многоэтажный жилой дом. Замысловатый фасад походил на творения средневековых мастеров, хотя украшающие его скульптуры вызывали ужас, при котором горгульи или химеры, казалось, олицетворяли красоту и гармонию. К счастью, полумрак не давал разглядеть детали.
Солдаты заняли позиции в доме напротив, часть укрылась за броневиком. Перед входом лежало несколько с трудом узнаваемых тел. Наверное, разведчики или штурмовая группа…
– Что с ними случилось? – растерянно спросил Рудницкий.
– Огонь, – со злостью прошипела Анастасия. – Этот маг действительно хорош. И видно, что не первый день изучает символы в библиотеке. Ты захватил первичную материю?
– Конечно, но что ты хочешь…
– Давай!
– Я…
Девушка нетерпеливым жестом потянулась за хрустальным флаконом, отсыпала на ладонь немного черного порошка.
– Столько должно хватить, – буркнула она.
– Что ты хочешь сделать?
– Увидишь. Батурин!
– Да, госпожа?
– Я спровоцирую его, а когда он меня атакует, попытайтесь зайти внутрь. Да, и не берите пленных. Это бессмысленно, они ничего не скажут.
Россиянин выглянул из-за угла, окинул хмурым взглядом здание.
– Порядок! – сказал он. – Я только надеюсь, что вы знаете, что делаете.
– Как и я, – ответила она. – Тоже на это надеюсь.
Рудницкий протянул руку, чтобы ее остановить, но Анастасия молниеносным движением отклонилась и выступила вперед.
– Что ты делаешь? – закричал Самарин, укрытый за броневиком. – Немедленно возвращайся!
– Тихо! Не мешай!
Девушка развела руки и начала чертить в воздухе сложные фигуры, ее пальцы светились, порхая в темноте ночи, как стая светлячков. Рудницкий почувствовал тошноту и влагу на щеке: левый глаз слезился.
– Что, черт возьми, это такое? – с недоверием пробормотал он.
В темноте расцвели неизвестные, чужие геометрические фигуры, через мгновение соединившиеся между собой в замысловатую, потрясающе красивую конструкцию. Алхимик закрыл левый глаз, и все исчезло. Когда он его открыл, видение вернулось, вместе с головокружением.
В окне, освещенном керосиновой лампой, появилась тень. Солдаты сразу открыли огонь, но не смогли попасть в стоящего в глубине комнаты человека. Незнакомец выкрикнул в ночь несколько звуков, и из окна выплыл сгусток тьмы.
– Сейчас! – закричала Анастасия.
Резкий грохот тяжелых солдатских сапог свидетельствовал о том, что люди Батурина кинулись в атаку. Через мгновение отозвался пулемет, поливая фасад каменицы оловянным дождем. А тем временем сгусток приобрел форму шара и завис в воздухе на высоте головы Анастасии. Звук, который заглушил стрельбу, напоминал взрыв газа, только был сильней. Намного сильней. Внезапно девушку охватил огонь. Рудницкий ощутил жар и запах горящих волос.
Самарин кинулся бежать, Матушкин и еще два солдата схватили его за руки.
– Она мертва! – кричал Матушкин. – Никто не смог бы…
Анастасия вынырнула из огненного пекла и произнесла что-то громким, вибрирующим голосом. Алхимик не распознал ни единого слова, ни языка, на каком она говорила, но фраза звучала, как скрежет железа по стеклу. В ответ прозвучал болезненный визг. Не нужно быть магом, чтобы понять, что это было не благословение.
