– Это важно? – буркнул россиянин. – Так или иначе, лицензия была выдана согласно с законом.
– И что ты хочешь взамен? – открыто спросил алхимик.
– За лицензию? Ничего. Она твоя без каких-либо условий. Скажем, что это компенсация за все те взятки, что ты вынужден был платить Круглову. Тем не менее есть несколько вопросов, которые мы должны обсудить. Важных вопросов.
– Важных для кого? – с раздражением буркнул Рудницкий. – Знаешь, до этого времени я не вмешивался в политику и не хочу это менять. Я не из тех, кто кидает бомбу в полицмейстера, но и с лоялистами мне не по пути.
– Важных для всех, – с нажимом ответил Самарин. – Для меня, для тебя, для русских и поляков. И если речь о тех же политических разногласиях, то я подозреваю, что скоро они утратят какое-либо значение.
– С чего бы?
Карета дернулась и остановилась, полковник выругался, вытирая с рукава алкоголь.
– Держу пари, он сделал это специально, – пробубнил он.
– Кто?
– Кучер. Никогда меня не любил. Когда я был маленький, он постоянно дергал меня за уши.
– Может, ты был непослушным? – предположил Рудницкий, пытаясь сдержать улыбку.
– Очень смешно, – сухо бросил офицер. – Давно бы вышвырнул его на улицу, но тетка не позволяет. Создается впечатление, что это ее забавляет.
Они вышли на улицу, Самарин держал бутылку коньяка. Карета остановилась точно напротив аптеки Рудницкого.
– Возвращайся к княгине, – велел кучеру офицер. – Холодно сегодня.
В его голосе не было гнева, только осторожная просьба.
– Как прикажете, барин, – рявкнул кучер, резко трогая.
Самарин беспомощно покачал головой: отъезжая, кучер обляпал его грязью.
– Я не негостеприимен, но должен зайти первым, – заявил Рудницкий.
– Естественно, мне отвернуться?
– Не нужно, – ответил алхимик.
Рудницкий открыл двери, вместе с поворотом ключа выполняя левой рукой какие-то сложные пасы.
– Voilà!
Самарин зашел следом и внимательно огляделся: помещение было заставлено стеллажами под самый потолок, за аптечным прилавком располагались застекленные шкафчики, заполненные таинственными препаратами. Стоял аромат трав, карболки и влажной земли.
– Идем наверх, – пригласил алхимик. – Что правда, мое жилище не напоминает комнаты, к которым вы привыкли, господин граф, однако…
– Тут есть еще какая-то защита? – прервал его Самарин. – Знаешь, магические ловушки и тому подобное?
– Зачем тебе знать? – осторожно спросил Рудницкий.
– Не хотелось бы поджариться, когда пну тебя под зад, – объяснил офицер. – У меня был тяжелый день, утро провел в комендатуре, имея дело с дураками типа почившего Круглова, потом меня терроризировал восьмидесятилетний кучер моей тетки, а сейчас пытается оскорбить польский алхимик. Лицензированный, – с сарказмом добавил он. – Самое время что-то с этим сделать…
Рудницкий пытался удержать серьезное выражение лица, но расхохотался.
– Я покажу дорогу пану графу, – сказал он, поднимаясь по ступеням.
Самарин выругался и последовал за ним.
* * *
Алхимик посмотрел на свет бутылку из темного стекла и, не обнаружив там алкоголя, со вздохом потянулся за следующей. Принесенный Самариным коньяк давно уже закончился.
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил россиянин.
Офицер говорил слегка невнятно, однако четкие движения говорили о том, что он все еще себя контролировал.
– То, что у нас будет похмелье, хотя все мои продукты многократно дистиллировались и…
– Я про анклав, придурок! Думаешь, вся эта теория мультивселенной чего-то стоит?
– А я знаю? Многие религии утверждают, что рядом с нами есть и другие вселенные. Индуизм, буддизм… Наверное, их больше, я не очень в этом разбираюсь.
– Ну, хорошо, пусть будут, но что с анклавами? Почему они появились именно сейчас?
– Черт знает, только ли сейчас. Мир полон мифов и легенд о магах, чудотворцах, контактах с потусторонним. Многие из них рассказывают о временах, когда по миру ходили боги и демоны. Может, это не первое проникновение?
– Сбрендил? Магия ведь не работает! Не работает, – возмутился офицер.
Рудницкий скривился, покатал стакан: они уже несколько часов как отказались от бокалов.
– Возможно, все те явления имеют такой же характер, как приливы и отливы. Понимаешь, наступает проникновение, и появляются у нас существа из других вселенных, вместе с магией, алхимией и черт еще знает чем. Вместе с ними появляются гримуары, алхимические трактаты, возможно, новые религии… Потом проникновение заканчивается, исчезает коридор, что соединяет нас с другими вселенными, и ученые констатируют, что никакой магии нет, а алхимия – это обман.
– Это можно использовать для нападения? Все эти алхимические ингредиенты и магию? По отношению к людям, ведь в фауне, что живет в анклаве, у меня нет ни малейших сомнений.
– Откуда мне знать? Анклав появился только в прошлом году, не проводилось никаких исследований, а я всего лишь аптекарь.
– Олаф, ради бога! Я спрашиваю тебя как друг, а не как царский чиновник! Как ты думаешь, почему я позволил тебе оставить все те твои… трофеи? Не говоря уже про меч. Тебе показалось, что я не заметил, как ты его прятал? Я хочу только…
– Я тоже хочу получить ответ на несколько вопросов, – бесцеремонно прервал его Рудницкий. – До того, как отвечу на твои.
Лицо Самарина побагровело, было видно, что он не привык, что ему выдвигают условия, но в конце концов он гигантским усилием воли взял себя в руки.
– Спрашивай, – процедил он.
– Круглов – твоя работа?
– Моя.
Алхимик кивнул, как человек, подозрения которого подтвердились.
– Что происходит? Откуда такая паника? Ты же не случайно тут оказался…
– Тебе о чем-то говорит фамилия Блиох?
– Ты про Ивана Блиоха
[3], того банкира и предпринимателя? Короля железных дорог? – Рудницкий поморщился.
– Именно.
– Так он же умер, кажется, в тысяча девятьсот втором.
– Конечно, однако перед смертью он издал книжку «Будущая война», – сухо проинформировал офицер. – В нескольких томах.
– Не слышал.
– Не ты один, – буркнул Самарин. – Хотя в свое время она наделала шума. Ваша Академия наук выдвинула его на Нобелевскую премию.
