Но это соединение в себе уже совершилось, правда, также и в религии, в возвращении представления в самосознание, но не со стороны формы в собственном смысле, ибо религиозная сторона есть сторона того в-себе[-бытия], которое противостоит движению самосознания. Соединение поэтому принадлежит другой стороне, составляющей в противоположности сторону рефлексии в себя, следовательно, сторону, которая содержит себя самое и свою противоположность, и не только в себе или всеобщим образом, но для себя или в развитом и различенном виде. Содержание, точно так же как и другая сторона духа, обладающего самосознанием, поскольку она есть другая сторона, имеются налицо и были показаны во [всей] их полноте; соединение, которого еще нет, есть простое единство понятия. Последнее со стороны самого самосознания также уже имеется налицо; но в том виде, в каком оно встречалось в предшествующем, оно, подобно всем прочим моментам, имеет форму особенного образования сознания. – Понятие, стало быть, есть та часть формообразования достоверно знающего себя самого духа, которая остается в своем понятии и которая была названа прекрасной душой. Именно она и есть знание духа о себе самом, в его чистом прозрачном единстве, – самосознание, которое знает как духа это чистое знание о чистом внутри-себя-бытии, – не только созерцание божественного, но и самосозерцания его. Твердо противополагая себя своей реализации, это понятие есть односторонняя форма, исчезновение которой в пустом тумане, а также и ее положительное отрешение и дальнейшее движение мы видели. Этой реализацией снимается упорство этого беспредметного самосознания, определенность понятия по отношению к своему осуществлению; его самосознание приобретает форму всеобщности, и то, что ему остается, есть его подлинное понятие, или понятие, которое приобрело себе реализацию; оно есть понятие в своей истине, а именно в единстве со своим отрешением: знание о чистом знании не как об абстрактной сущности, которая есть долг, а знание о знании как о сущности, которая есть «это» знание, «это» чистое самосознание, которая, стало быть, в то же время есть подлинный предмет; ибо он есть для-себя-сущая самость.
Свое осуществление это понятие сообщило себе, с одной стороны, в действующем духе, достоверно знающем себя самого, а с другой стороны, в религии: в последней оно приобрело абсолютное содержание как содержание, или в форме представления, инобытия для сознания; напротив того, в первом формообразовании форма есть сама самость, ибо в форме содержится действующий дух, достоверно знающий себя самого; самость проходит жизнь абсолютного духа. Это формообразование, как мы видим, есть указанное простое понятие, но такое, которое отказывается от своей вечной сущности, налично есть или действует. Раздваивание или обнаруживание заключается у него в чистоте понятия, ибо эта чистота есть абсолютная абстракция или негативность. Точно так же дух имеет стихию своей действительности или бытия в ней в самом чистом знании, ибо это знание есть простая непосредственность, которая в такой же мере есть бытие и наличное бытие, как и сущность; первое есть негативное мышление, вторая – само положительное мышление. Наконец, это наличное бытие точно так же есть рефлектированность в себя из него – и в качестве наличного бытия и в качестве долга, – или есть бытие во зле. Этот уход в себя составляет противоположность понятия и тем самым есть выступление недействующего, недействительного чистого знания сущности. Но это его выступление в этой противоположности есть участие в ней; чистое знание сущности отрешилось в себе от своей простоты, ибо оно есть раздваивание или негативность, которая есть понятие; поскольку это раздваивание есть для-себя-становление, оно есть зло; поскольку оно есть в-себе[-бытие], оно есть то, что остается добром. – То, что теперь прежде всего совершается в себе, есть в то же время и для сознания, и точно так же само удвоено, т. е. в такой же мере есть для него, как оно есть его для-себя-бытие или его собственное действование. То самое, что уже установлено в себе, повторяется теперь, стало быть, как знание сознания о нем и сознательное действование. Каждое отказывается в пользу другого от самостоятельности определенности, в которой оно выступает по отношению к нему. Эта уступка есть тот же отказ от односторонности понятия, который в себе составлял начало; но теперь это – его отказ, подобно тому как понятие, от которого оно отказывается, есть его понятие. Указанное в-себе[-бытие] начала в качестве негативности поистине есть в такой же мере опосредствованное в-себе[-бытие]; так, как оно есть поистине, оно, стало быть, теперь выявляет себя, и негативное оказывается определенностью каждого для другого, а в себе оно есть то, что снимает себя само. Одна из обеих сторон противоположности есть неравенство внутри-себя-бытия в своей единичности-бытия по отношению к всеобщности, другая – неравенство его абстрактной всеобщности по отношению к самости; первое умирает для своего для-себя-бытия и отрешается, исповедуется; второе отступается от непреклонности своей абстрактной всеобщности и тем самым умирает для своей неживой самости и своей неподвижной всеобщности; таким образом, следовательно, первое восполнилось моментом всеобщности, которая есть сущность, и второе – моментом всеобщности, которая есть самость. Благодаря этому движению действий дух, который только потому и дух, что он налично есть, возводит свое наличное бытие в мысль и тем самым – в абсолютное противоположение и возвращается из последнего именно благодаря ему и внутри его самого, – этот дух выступил как чистая всеобщность знания, которое есть самосознание, и как самосознание, которое есть простое единство знания.
Таким образом, то, что в религии было содержанием или формой процесса представления некоторого ««иного», здесь есть собственное действование самости; благодаря понятию содержание есть собственное действование самости, ибо это понятие, как мы видим, есть знание действования самости внутри себя как всей существенности и всего наличного бытия, знание об ««этом» субъекте как субстанции и о субстанции как «этом» знании своего действования. – То, что мы присовокупили здесь, есть, с одной стороны, только собрание отдельных моментов, из коих каждый в своем принципе проявляет жизнь духа в целом, а с другой стороны, закрепление понятия в форме понятия, содержание которого раскрывалось бы в указанных моментах и которое само уже раскрылось бы в форме некоторого образования сознания.
2. Наука как постигание самостью себя в понятии
Это последнее формообразование духа, дух, который своему полному и истинному содержанию придает в то же время форму самости и благодаря этому в такой же мере реализует свое понятие, как в этой реализации остается в своем понятии, есть абсолютное знание; это есть дух, знающий себя в формообразовании духа, или знание, постигающее в понятии. Истина не только в себе совершенно равна достоверности, но также имеет форму достоверности себя самого, или в своем наличном бытии, т. е. для знающего духа, она есть в форме знания себя самого. Истина есть содержание, которое в религии еще не равно своей достоверности. Равенство же это состоит в том, что содержание получило форму самости. Благодаря этому стихией наличного бытия или формой предметности для сознания стало то, что есть сама сущность, а именно понятие. Дух, являющийся сознанию в этой стихии, или, что здесь одно и то же, порожденный сознанием в этой стихии, есть наука.
