Он все еще пребывал в раздумьях, когда услышал шипение, с которым сдулся его живой шлюз. Пришли три воина. От них не несло гневом. Двигались они медленно и осторожно. Африэль знал, что сопротивляться бесполезно. Один аккуратно подхватил его в массивные челюсти и унес.
Воины прошли через зал крылатых и отправились в охраняемый туннель, в конце которого уже вырыли новый большой зал. Его почти до отказа заполнила белая масса плоти, испещренная черными пятнами. В ее центре виднелись рот и два влажных блестящих глаза на стебельках. С бугристого гребня над глазами свисали длинные усики, будто проводники. Кончались они розовыми мясистыми наконечниками.
На один из усиков был нанизана голова Мирной. Ее тело висело в воздухе, вялое, как воск. Глаза были открыты, но слепы.
Еще один усик погрузился в черепную коробку мутировавшего рабочего. Его тело, бледное, как у личинки, съежилось и деформировалось, а сморщенная пасть напоминала человеческий рот. В ней виднелся пузырь, похожий на язык, и белые рубцы, напоминавшие человеческие зубы. Глаз не было.
Рабочий заговорил голосом Мирной.
– Капитан-доктор Африэль…
– Галина…
– Это не мое имя. Можете называть меня Рой.
Африэля стошнило. Вся центральная масса была одной гигантской головой. Этот мозг заполнял практически все помещение.
Рой терпеливо дождался, когда Африэль придет в себя, и сонно произнес:
– Вижу, я вновь пробудился. Рад видеть, что непосредственной опасности нет. Осталась лишь рутинная угроза, – он тактично помедлил. Тело Мирной слегка двигалось в воздухе; ее дыхание было нечеловечески ровным. Глаза открывались и закрывались. – Очередная юная раса.
– Что вы такое?
– Я Рой. Вернее, одна из его каст. Я орудие, адаптация; моя специальность – интеллект. Нужда во мне возникает нечасто. Хорошо быть нужным.
– Все это время вы были здесь? Почему вы нас не встретили? Мы бы имели дело с вами. Мы не желаем вреда.
Влажный рот на конце усика издал звуки, похожие на смех:
– Как и вы, я люблю иронию. В славную ловушку вы себя загнали, капитан-доктор. Вы желали поставить Рой на службу себе и своей расе. Вы желали разводить нас, исследовать и использовать. Превосходный план, но мы с ним столкнулись задолго до того, как эволюционировала ваша раса.
Африэль запаниковал, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать.
– Вы разумное существо, – сказал он. – Нет причин причинять нам вред. Давайте поговорим. Мы можем вам помочь.
– Да, – согласился Рой. – Вы поможете. Память вашей напарницы сообщает мне, что настал очередной неудобный период, когда галактика изобилует разумом. Разум – источник беспокойства. Причиняет нам множество неудобств.
– Что вы имеете в виду?
– Вы молодая раса и высоко цените свой интеллект. Как обычно, вы не замечаете, что разум бесполезен для выживания.
Африэль отер пот с лица:
– Мы неплохо справляемся. Это мы пришли к вам, и пришли с миром. А не вы – к нам.
– Об этом я и говорю, – учтиво ответил Рой. – Стремление расширяться, изучать, развиваться – из-за него-то вы и вымрете. Вы наивно полагаете, что можете бесконечно подпитывать свое любопытство. Это старое заблуждение, с которым до вас сталкивалось несметное число рас. Через тысячу лет – возможно, чуть больше… ваш вид исчезнет.
– Значит, вы намерены нас уничтожить? Предупреждаю, это непросто…
– И снова вы упускаете главное. Знание – сила! Вы полагаете, эта ваша хрупкая форма – примитивные ноги, нелепые руки и крошечный, такой сморщенный мозг, – может вместить всю эту силу? Разумеется, нет! Ваша раса уже рассыпается на части под весом собственных открытий. Изначальная человеческая форма устаревает. Вы модифицируете собственные гены – и вы, капитан-доктор, лишь грубый эксперимент. Через сотню лет станете пережитком. Через тысячу от вас не останется даже воспоминаний. Ваша раса пройдет по тому же пути, что и тысяча других.
– И по какому же?
– Я не знаю, – создание на руке Роя снова хихикнуло. – Они стали выше моего понимания. Они все что-то открывали, что-то узнавали, а после уходили за пределы моих познаний. Возможно, даже за пределы бытия. Так или иначе, я больше не чувствую их присутствия. Кажется, они ничего не делают, ни во что не вмешиваются; с практической точки зрения кажутся мертвыми. Они исчезли. Может, стали богами – а может, и призраками. Так или иначе, я не тороплюсь к ним присоединиться.
– Но, значит… значит, вы…
– Разум – это все же палка о двух концах, капитан-доктор. Он полезен только в меру. Он вмешивается в жизнь. Жизнь и разум плохо уживаются. И не так уж близко связаны, как вы инфантильно полагаете.
– Но ведь вы… вы рациональное существо…
– Я орудие, как я и сказал, – мутировавшее приспособление на руке Роя издало вздох. – Когда вы начали свои эксперименты с феромонами, химический дисбаланс стал очевиден для матки. Она активировала некоторые генетические паттерны в своем теле – и возродился я. Химический саботаж – та проблема, которую лучше всего решать с помощью разума. Видите ли, я, так сказать, насыщенный мозг, специально созданный, чтобы быть разумнее любой молодой расы. Через три дня я обрел полное самосознание. Через пять – расшифровал метки на своем теле. Это генетически закодированная история моей расы… через пять дней и два часа я увидел проблему и понял, как ее решить. Чем сейчас и занимаюсь. Мне шесть дней от роду.
– Что вы намерены делать?
– Ваша раса весьма энергична. Ожидаю, что она явится сюда для конкуренции с нами через пятьсот лет. Возможно, намного раньше. Такого противника необходимо тщательно исследовать. Предлагаю вам вступить в наше сообщество на перманентной основе.
– Что вы имеете в виду?
– Я приглашаю вас в ряды симбиотов. Здесь у меня есть самец и самка с модифицированными генами, а следовательно, без дефектов. Из вас выйдет отличная племенная пара. Избавите меня от множества хлопот с клонированием.
– Думаете, я предам свою расу и предоставлю вам собственный вид рабов?
– Ваш выбор прост, капитан-доктор. Останьтесь разумным живым существом – или станьте безмозглой куклой, как ваша напарница. Я взял на себя все функции ее нервной системы; то же самое могу проделать с вами.
– А я могу покончить с собой.
– Это было бы хлопотно, поскольку тогда мне придется разработать технологию клонирования. А технологии, хотя они и в моих силах, для меня болезненны. Я генетический артефакт; внутри меня есть предохранители, не позволяющие захватить Гнездо для собственных целей. Иначе Рой попадет в ту же ловушку прогресса, что уготована другим разумным расам. По тем же причинам у меня ограничен жизненный срок. Я проживу всего тысячу лет – пока не закончится короткий всплеск активности вашей расы и вновь не восстановится покой.
