– Если мне понадобится инопланетная точка зрения, я могу почитать литературу с Земли.
– [Непереводимо] – не настоящая литература, – добродушно заметил Инвестор. – На самом деле это нечто вроде вируса.
На ее плечо влетел таракан.
– Питомцы! – воскликнул инопланетянин. – Питомцы! Они вам нравятся?
– Это мое утешение, – сказала Роза, разрешив таракану сжевать заусенец с ее большого пальца.
– Надо было подумать об этом сразу. Дайте мне двенадцать часов.
Она легла спать. Проснувшись, изучила инопланетное судно через телескопы, пока ждала ответа. Корабли Инвесторов покрывали фантастические рисунки из кованого металла – головы животных, металлические мозаики, глубокими рельефами со сценками и надписями, – а также грузовые отсеки и оборудование. Но эксперты обращали внимание на то, что базовая форма под украшениями всегда одинакова: простой восьмиугольник с шестью длинными прямоугольными бортами. Инвесторы немало постарались замаскировать этот факт; и нынешняя теория предполагала, что корабли были куплены, найдены или украдены у более развитой расы. Инвесторы со своим легкомысленным отношением к науке и технологии явно не могли построить их сами.
Лейтенант возобновил связь. Его мигательные перепонки выглядели белее обычного. Он держал маленькую крылатую рептилию с длинным шипастым гребнем цвета пелеринки Инвестора.
– Это любимец нашего командира по имени «Малыш с чутьем на прибыль». Мы все его обожаем! Расставание с ним стоит большого горя. Мы должны были выбрать между тем, чтобы потерять лицо в этой деловой сделке или потерять его, – лейтенант поиграл с рептилией. Та ловила толстые пальцы иноплане своими чешуйчатыми лапками.
– Он… милый, – сказала Паучья Роза, отыскав полузабытое слово из детства и произнеся его с гримасой неприязни. – Но я не собираюсь менять свою находку на какого-то плотоядного родственника ящерицы.
– Но подумайте и о нас! – посетовал Инвестор. – Обречь нашего Малыша на инопланетное логово, кишащее бактериями и гигантскими паразитами… Однако ничего не поделать. Вот наше предложение. Примите нашего любимца на семьсот наших дней плюс минус пять. Мы вернемся на обратном пути из вашей системы. Тогда вы выберете, оставить себе его или свою находку. Тем временем обещайте не продавать драгоценность и не извещать никого о ее существовании.
– Хотите сказать, что оставите мне своего питомца в качестве некоего задатка.
Инвестор закрыл глаза мигательными перепонками и прикрыл пупырчатые веки. Это был признак острого стресса.
– Он заложник вашей жестокой нерешительности, Лидия Мартинес. Откровенно говоря, мы сомневаемся, что можем найти в этой системе хоть что-то, способное удовлетворить вас лучше нашего любимца. Если только вам не сгодится какой-нибудь новейший способ самоубийства.
Паучья Роза удивилась. Она никогда не видела, чтобы Инвестор проявлял столько эмоций. Пришельцы отличались отстраненным мировоззрением, по случаю демонстрируя поведенческие паттерны, напоминавшие чувство юмора.
Она наслаждалась собой. Роза уже прошла ту точку, когда ее могли соблазнить обычные товары Инвесторов. В сущности, она обменивала драгоценный камень на умонастроение – не эмоцию, ведь их она раздавила, но на более слабое и чистое ощущение: интерес. Ей хотелось чем-то заинтересоваться, найти, чем себя занять, кроме мертвых камней и космоса. И предложение пришельцев определенно интриговало.
– Ладно. Я согласна. Семьсот дней плюс-минус пять. И я храню молчание, – она улыбнулась. Паучья Роза не разговаривала с людьми уже пять лет и не собиралась начинать.
– Позаботьтесь о нашем Малыше с Чутьем на Прибыль, – сказал Инвестор – это была и просьба, и предупреждение одновременно, причем он подчеркнул оба нюанса так, чтобы компьютер ничего не упустил. – Нам он нужен, даже если вам, из-за какого-то необратимого осквернения души, нет. Он ценный и редкий. Мы отправим вам инструкции по уходу и питанию. Приготовьтесь к получению информации.
Они выстрелили грузовой капсулой с существом в тугую полиуглеродную паутину ее логова. Та была сделана из восьми спиц с каплеобразными капсулами на концах, их вращение создавало центробежную силу, которая натягивала всю конструкцию. При столкновении с грузом паутина грациозно выгнулась, и восемь массивных металлических капель подтянулись в невесомости к центру по изящными дуговым траекториям. На паутине поблескивал слабый солнечный свет, пока она расширялась из-за отдачи, а вращение слегка замедлилось из-за того, что энергия шла на гашение инерции. Дешевая и эффективная стыковочная техника, поскольку скоростью вращения управлять намного легче, чем сложным маневрированием.
По полиуглеродным волокнам заспешили промышленные боты с ногами-крюками и подхватили капсулу с питомцем зажимами и магнитными щупальцами. Ведущим роботом Паучья Роза управляла лично, все ощущая захватами и наблюдая за обстановкой камерами. Роботы перенесли грузовое судно в воздушный шлюз, извлекли содержимое и присоединили маленькую бортовую ракету, чтобы отправить обратно на корабль Инвесторов. После того как та выполнила задание и пришельцы отбыли, роботы собрались обратно у капсул-гаражей и отключились в ожидании, пока паутина не задрожит в следующий раз.
Паучья Роза отсоединилась и открыла шлюз. Питомец влетел в комнату. В сравнении с лейтенантом Инвесторов он выглядел крохой, но сами Инвесторы были огромны. Зверек оказался ей по колено и на вид весил килограммов десять. От незнакомого воздуха он дышал с мелодичным присвистом, пока облетал помещение, то ныряя вниз, то время от времени бросаясь из стороны в сторону.
От стены отделился таракан и поплыл, стрекоча крыльями. Зверек с писком ужаса упал на стол и там замер, комично ощупывая тощие ручки и ножки в поисках ран. Прикрыл свои шершавые веки. Глаза как у детеныша Инвесторов, вдруг подумала Паучья Роза, хотя ни разу не видела молодого Инвестора и сомневалась, что их вообще кто-то видел. Когда-то давным-давно до нее доходили слухи, о которых остались лишь смутные воспоминания – что-то насчет домашних любимцев и младенцев, их больших голов, больших глаз, их мягкости, их зависимости. Она вспомнила, как смеялась над мыслью, что неряшливая зависимость, скажем, «собаки» или «кошки» может сравниться с экономической чистотой и эффективностью таракана.
Любимец Инвесторов вернул самообладание и теперь расположился на плесневом ковре, присев на корточки и мурча про себя. На его миниатюрной драконовой мордочке появилось что-то вроде лукавой ухмылки. Суженные глазки оставались начеку, а тонкие, как спички, ребра двигались с каждым вдохом. Зрачки казались огромными. Паучья Роза подумала, что освещение должно казаться ему очень темным. На кораблях Инвесторов свет был как от обжигающе-синих горелок, омывал ультрафиолетом.
– Придется придумать тебе новое прозвище, – сказала Паучья Роза. – Я не говорю по-инвесторски, так что не могу пользоваться тем, которое дали они.
Питомец дружелюбно взглянул на нее и приподнял полупрозрачные клапаны на крошечных ушах-дырочках. У настоящих Инвесторов таких клапанов не было, и ее очаровало это отклонение от нормы. Вообще-то, не считая крыльев, он очень походил на миниатюрного Инвестора. Эффект почти пугал.
