С пониманием пришло прощение. Я простил Уэллспринга. Его ложь, его коварство заставили меня действовать намного лучше химерической «истины». Какое она имеет значение? Если нам нужна твердая опора, пусть истина вращается вокруг нас.
И устрашающая красота столкновения! Ослепительная линейность падения! Лишь одно из многих, но самое дорогое для меня. Когда я увидел молочные брызги удара о Марс, потрясающий оргазмический поток пара из тайной, замерзшей гробницы Царицы, я тут же понял то, что давно знал мой ментор. Человек, которого влечет нечто большее, чем он сам, дерзнет всего и не устрашится ничего. Совершенно ничего.
В своей черной броне я правлю Полиуглеродной Кликой. Их элита – мои советники. Я помню о холоде, но больше не страшусь его. Я похоронил его навсегда – как холод Марса похоронен под кишащим ковром зелени. Я и Уэллспринг, теперь единые, вырвали из-под власти смерти целую планету. И я не страшусь холода. Нет, больше нет.
Глубинные сады
Краулер Мирасоль скакал по колдобинам Моря Адриана под истерзанным марсианским небом. Близ границ тропосферы на бледно-сиреневом фоне извивались грязные ленты струйных течений. Мирасоль наблюдала за ветром сквозь изъеденное песком, почти матовое лобовое стекло. Ее преобразованный мозг предлагал череду визуальных аналогий: змеиные гнезда, сети, полные темных угрей, паутина черных артерий.
С утра краулер упорно спускался на равнину Эллады, и атмосферное давление возрастало. Марс лежал под толстым воздушным одеялом, как больной в лихорадке, истекая подпочвенным льдом.
На горизонте под извечными письменами струйных течений с головокружительной скоростью поднимался грозовой фронт.
Мирасоль эту равнину не знала. Восстановительный лагерь, закрепленный за ее группой, паттернистами, располагался в северной части Большого Сырта. Ветры там были обычным делом и достигали двухсот миль в час, и их загерметизированный лагерь трижды оказывался погребенным под барханами.
Мирасоль понадобилось восемь дней непрерывного передвижения, чтобы достичь экватора.
Сверху, из заоблачных высот, Властители помогали ей держать курс. Их орбитальный город-государство, Терраформ-Кластер, был узловым центром системы спутников слежения. Оказывая Мирасоль помощь, Властители тем самым давали ей понять, что она находится под их неусыпным надзором.
Краулер резко накренился – шесть его острых ног заскребли по крутому склону ямы. Мирасоль внезапно увидела в стекле отражение своего лица, бледного и напряженного, с темными глазами, мечтательно погруженными в себя. Это было неприметное лицо, красивое обезличенной красотой, характерной для шейперов. Мирасоль протерла глаза пальцами с обгрызенными ногтями.
На востоке, на большой высоте отплыла в сторону массивная, висящая прямо в воздухе земляная глыба, и показалась Лестница в Небо – мощный якорный канат с Терраформ-Кластера.
Над поясом ветров канат исчезал из виду в металлическом блеске Кластера.
Мирасоль смотрела на город, нависший над планетой, со смешанным чувством зависти, страха и уважения. Ей еще не случалось оказаться так близко к Кластеру или к столь важной для них всех Лестнице, соединявшей его с поверхностью Марса. Как и большая часть молодого поколения из ее группы, она ни разу не бывала в космосе. Властители бдительно держали их на карантинном положении в лагере на Сырте.
Жизнь пришла на Марс нелегко. Сотню лет Властители с Терраформ-Кластера бомбардировали поверхность планеты гигантскими глыбами льда. Этот проект «планетарной инженерии» был самым масштабным, дерзким и успешным деянием человека в космосе.
Колоссальной силы удары пробили огромные кратеры в марсианской коре и выбросили в жиденькую атмосферу планеты тонны пыли и пара. С ростом температуры глубинные океаны, скованные вечной мерзлотой, с ревом вырвались на поверхность, образовав переплетения оврагов и необъятные поля жидкой грязи, гладкие и неживые, как телевизионный экран. На этих просторах, на стенах каналов, скованных морозом, на скалах и в кратерах расплодился трансплантированный лишайник – и стал бурно захватывать территорию, пожирая всё и вся. На ступени Эридания, в извилистых каньонах Копрата, в сырых и стремительно убывающих зонах полярных льдов поверхность покрывали колоссальные и цепкие заросли зловещего вида. Для неживой природы это было настоящим экологическим бедствием.
По мере того как набирал силу терраформинг, росло и могущество Терраформ-Кластера.
Будучи нейтральным пунктом в междоусобных войнах человечества, ТК был жизненно важен для финансистов и банкиров каждой из сторон. Даже Инвесторы, эти несказанно богатые рептилии, свободно путешествующие по Вселенной, сочли ТК полезным и почтили его своим покровительством.
И пока граждане ТК, Властители, наращивали свою мощь, мелкие группировки слабели и оказывались в их власти. На Марсе оказалось множество групп-банкротов, которые, попав в финансовую зависимость от плутократов ТК, были переселены на поверхность планеты.
Потерпев поражение в космосе, переселенцы были вынуждены пользоваться благотворительностью Властителей, которые поручили им заняться экологией глубинных садов. Десятки групп жили на карантинном положении в безрадостных восстановительных лагерях, обособленно друг от друга, скудно и невесело.
А прозорливые Властители пользовались своей властью весьма искусно. Неожиданно для самих себя группировки попали в ловушку запутанной биоэстетики постгуманизма, постоянно подвергаясь развращающему воздействию телевидения Властителей, учений Властителей, культуры Властителей. Со временем даже самая стойкая группа будет сломлена и поглощена культурой ТК. Тогда ее членам разрешат покинуть лагерь и подняться по Лестнице.
Но сначала придется доказать свое право на это. Такую возможность паттернисты ждали долгие годы. Наконец она появилась в виде турнира на кратере Ибис – экологического состязания между группами, победители которого получат право на статус Властителей. Шесть групп послали своих представителей к древнему кратеру Ибис, и каждый был вооружен сильнейшими биотехнологиями. Это будет война глубинных садов, а призом станет Лестница.
Краулер Мирасоль полз вдоль расселины по каменистой пересеченной поверхности, где вечная мерзлота, оседая, оставила карсты и карстовые воронки. Через два часа расселина внезапно кончилась, и перед Мирасоль вырос горный хребет из массивных глыб и валунов. На некоторых проступал глянец расплава, образовавшегося при ударе, другие покрывали пятна лишайника.
Когда краулер полез вверх по склону, выглянуло солнце, и Мирасоль увидела внешний ободок кратера, причудливо разрисованный зеленью лишайников и сияющий белизной снега.
Уровень кислорода в атмосфере неуклонно возрастал. Теплый влажный воздух сочился из-под карниза кратера, оставляя тонкую пленку изморози. Сюда со скоростью пятнадцати километров в секунду рухнул астероид с колец Сатурна весом в полмиллиона тонн. Но затем на протяжении двух столетий дождь, ползучие ледники и лишайники грызли вершину кратера – и рваные края давней раны сгладились и зарубцевались.
