Анна рассмеялась.
– Какое же количество имен ты хотел бы собрать?
Кристофер наклонил голову набок, сосредоточенно нахмурился, но ничего не ответил.
– А мне хватило бы лишь одного, – неожиданно произнес Томас.
Корделия вспомнила серые очертания компаса с розой на руке Томаса и подумала: неужели он имеет в виду кого-то конкретного?
– Для меня уже слишком поздно, одним именем я при всем желании не смогу ограничиться, – легкомысленно заметил Мэтью. – Мне остается лишь надеяться на тщательно, но любовно подобранный список из нескольких трофеев.
– А меня никто пока еще не пытался соблазнить, – задумчиво проговорила Люси. – Только не надо так на меня смотреть, Джеймс. Я бы в любом случае отказалась, зато у меня появилась бы возможность обессмертить это событие в очередном романе.
– Это был бы очень короткий роман: уже на следующий день мы схватили бы мерзавца и прикончили его, – буркнул Джеймс.
Остальные рассмеялась, кто-то принялся возражать. Солнце садилось, и в свете его золотых лучей ослепительно сверкали драгоценные камни на рукоятях кинжалов, торчавших в каминной доске. Солнечные лучи преломлялись в камнях, и зеленые с золотом обои теперь украшала россыпь огоньков всех цветов радуги. Корделия обвела взглядом старую мебель, потрепанные ковры, весь этот художественный беспорядок, и у нее заныло сердце. У Анны было так уютно, она чувствовала себя здесь как дома – а в их просторном, величественном, но холодном особняке в Кенсингтоне она чувствовала себя чужой.
– А ты что скажешь, Корделия? – обратилась к ней Люси.
– Одно имя, – произнесла Корделия. – Ведь об этом на самом деле мечтают все мужчины и женщины, разве не так? Вместо многих, каждый из которых отдает тебе лишь крошечную частичку своей жизни – один, тот, кто отдает тебе все.
Анна рассмеялась.
– Поиски одной или одного единственного – причина всех несчастий в этом бренном мире, – заметила она. – Поиски многих позволяют жить беззаботно и весело.
Корделия в этот момент случайно встретила взгляд Джеймса. И увидела в его глазах тревогу. Она тоже чувствовала, что смех Анны был притворным…
– В таком случае, давайте веселиться, – быстро заговорила Корделия. – Я имею в виду соблазнение Гипатии. В конце концов, правила существуют лишь для того, чтобы их нарушать.
– Верно подмечено, – сказал Мэтью и схватил кусочек бисквита с тарелки Люси. Она ударила нахала по руке.
– Раздобыв эту пиксиду, мы сумеем помочь многим людям, – продолжала Корделия. – К несчастью, мы не смогли спасти Барбару, но еще, возможно, успеем что-нибудь сделать для Ариадны.
Голубые глаза Анны стали почти черными.
– Ну что ж, очень хорошо. Давайте попробуем. Это может оказаться забавным. Однако…
– Однако что? – переспросил Кристофер. – Если у тебя нет подходящей одежды, я могу одолжить тебе свой новый жилет. Оранжевый.
Анна содрогнулась.
– Оранжевый нельзя назвать цветом соблазнения, Кристофер. Оранжевый – это цвет отчаяния и тыквы. Но неважно; у меня есть все, что нужно. Однако… – Она подняла указательный палец с коротко остриженным ногтем. – …Адский Альков сегодня не собирается. Следующий вечер состоится завтра.
– Значит, отправимся туда завтра, – решил Джеймс.
– Мы не можем всей компанией явиться в Адский Альков, – возразила Анна. – Гипатии не понравится наша шумная толпа. Шумная толпа – это вульгарно.
– Думаю, мне имеет смысл пойти с тобой, – предложил Мэтью. – Меня там знают.
– И мне нужно пойти, – заговорил Джеймс. – Возможно, пригодится мое умение превращаться в тень. Я уже пользовался им раньше для того, чтобы… доставать кое-какие вещи.
Все озадаченно уставились на него, но выражение лица у Джеймса было такое, что никто не решился просить объяснений.
Губы Анны медленно растянулись в улыбке, похожей одновременно на виски и на мед.
– И Корделия, конечно же, – произнесла она. – Красивая девушка всегда привлекает внимание, а нам понадобится кто-то, способный привлечь внимание всех посетителей салона.
Джеймс и Мэтью уставились на Корделию. «Я не покраснею, – упрямо сказала она себе. – Ни за что». Однако у нее возникло подозрение, что выглядит она не самым лучшим образом – как будто сейчас задохнется.
– Проклятье, – выругалась Люси. – Я уже поняла, что меня вы с собой не возьмете.
Анна обернулась к ней.
– Люси, ты нам очень нужна. В Институте. Видишь ли, на завтрашний вечер назначено собрание Анклава, и я собиралась присутствовать на нем. Судя по всему, нам предстоит услышать какие-то важные новости.
Люси с недоуменным видом нахмурилась. На собрания Анклава допускались Сумеречные охотники старше восемнадцати лет. Из присутствующих подходили только Анна и Томас.
– Я могу пойти, – неохотно произнес Томас. – Хотя мне не слишком улыбается сидеть в зале, набитом людьми, которые смотрят на меня с дурацкими жалостливыми лицами, черт бы их всех побрал.
Друзья удивленно распахнули глаза: Томас бранился крайне редко.
– Я думала вовсе не об этом, – пояснила Анна. – Если ты появишься там, то они могут несколько подредактировать свои речи. Вам придется тайком подслушивать, шпионить за ними.
– Ах, шпионить, – повторила Люси. – Превосходно. Встреча наверняка состоится в библиотеке, и я знаю, какая комната расположена точно над ней. Мы подслушаем то, что там будет сказано, Кристофер проанализирует речи с научной точки зрения, а Томас зафиксирует все это в своей превосходной памяти.
Она сияла, и Корделии тоже захотелось улыбнуться. Она поняла, что за практичностью Люси скрывалась необыкновенная доброта: Томас, потерявший сестру, отчаянно нуждался в активной деятельности, и Люси предоставила ему возможность действовать.
Томас, казалось, тоже это понял. Он улыбнулся Люси – впервые со дня смерти Барбары Корделия увидела улыбку у него на губах.
– Значит, займемся шпионажем, – сказал он. – По крайней мере, нас ждет какое-то развлечение.
14. Среди львов
Она уронила перчатку ко львам,
желая его испытать;
Почтительно рыцарь склонился пред ней,
затем улыбнулся опять;
Он вниз, на арену, прыгнул, как лев,
и так же вернулся назад,
Он бросил перчатку даме в лицо,
и бросил презрительный взгляд.
Франциск воскликнул: «Богом клянусь!
Не видел я мужа храбрей.
Но та, что на смерть послала тебя,
любви недостойна твоей».
Джеймс Генри Ли Хант, «Перчатка и львы»
Джеймс твердо решил проводить Корделию домой, поскольку от Перси-стрит до кенсингтонского особняка Карстерсов было довольно далеко. Анна отослала Мэтью с каким-то секретным поручением, а Томас, Кристофер и Люси вернулись в таверну «Дьявол», намереваясь изучить литературу о пиксидах. Корделии очень хотелось остаться с ними, но она знала, что терпение матери имеет пределы. Наверняка Сона уже задает себе вопрос, куда запропастилась ее дочь.
