– Если ты поклоняешься моему деду, – в бешенстве воскликнул он, – тогда убирайся к нему. Не в Чизвик-хаус, а туда, откуда пришел.
Демон молчал, и его сородичи застыли. Теперь все, кто присутствовал на мосту, смотрели на Джеймса.
«Мы уйдем, как ты приказываешь, потому что мы чтим твое происхождение и твоего предка, – продолжал демон. – Но у нас есть одно условие. Если ты или твои друзья расскажут кому-нибудь о том, что здесь случилось сегодня, если об этом станет известно Конклаву, мы вернемся. И ваши семьи заплатят кровью за ваше предательство».
– Да как ты смеешь… – начал Джеймс.
Демон ухмыльнулся.
«Во имя самого коварного Принца Ада», – произнесла тварь очень тихо, так что лишь Джеймс мог слышать ее.
А потом цербер и его сородичи исчезли. Минут десять назад целая армия злобных тварей внезапно появилась из тумана, а теперь, точно так же, совершенно неожиданно, их не стало, и на мосту Баттерси снова воцарилась тишина. Джеймс слышал плеск реки, хриплое дыхание Алистера, биение собственного сердца.
Он выронил пылающий клинок, Люси и Корделия опустили оружие. Томас и Мэтью неловко поднялись на ноги; на лице у Мэтью алела царапина, рубашка Томаса была разорвана, и рука его сильно кровоточила.
Молодые люди по-прежнему не сводили глаз с Джеймса. Ему показалось, что все тело онемело.
Он уже давно знал, что приходится внуком какому-то Верховному Демону. Но Принцы Ада – это совершенно другое дело, думал Джеймс. Падшие ангелы обладали таким же могуществом, как сам Разиэль, но, в противоположность ему, представляли собой олицетворение зла и порока.
«Самый коварный Принц Ада». Джеймс невольно бросил взгляд на Люси, но понял, что она не слышала последних слов демона; она улыбалась и что-то говорила Корделии.
Демоны – лживые существа. Зачем расстраивать Люси из-за слов, которые, скорее всего, вовсе не являются правдой? Он лихорадочно соображал. Необходимо еще раз поговорить с дядей Джемом, и как можно скорее. Ведь именно Джем занимался поисками их с Люси деда. Джем знает, что делать.
Молчание нарушил Кристофер.
– Что произошло?
– Демоны исчезли, – сказал Мэтью, носовым платком вытирая кровь с лица. – Их главарь, судя по всему, оказался старым другом деда Джеймса.
– О, того самого демонического дедушки? – переспросил Кристофер.
– Да, Кристофер, именно демонического, – процедил Джеймс.
– Второй у него валлиец, – с глубокомысленным видом вставил Томас.
Эти слова были адресованы Алистеру и Корделии.
– Не нужно объяснений насчет Эрондейла, – сказал Алистер с неприятной ухмылкой. – Догадываюсь, что это происходит с ним довольно-таки часто.
Корделия с силой наступила ему на ногу.
Из темноты появилась Грейс. Она направлялась к группе Сумеречных охотников, сжимая перед собой руки, и лицо ее походило на гипсовую маску.
– Извините меня, но я не умею сражаться…
– Ничего страшного, – быстро заговорил Джеймс, – все в порядке, мы устроим так, что ты пройдешь обучение и всему научишься…
– Джеймс! Грейс! – Это был голос Люси. Она указывала в сторону набережной. Секунду спустя Джеймс услышал стук колес и цокот копыт, и из тумана появилась старомодная двуколка, которую тащили две изможденные гнедые лошади. Правила двуколкой Татьяна Блэкторн.
Она резко остановилась у входа на мост и спрыгнула на землю. Как всегда, выглядела она по меньшей мере странно: на ней было платье с пышными юбками, отделанное ярдами кружев, платье из другой эпохи, сшитое для молодой и хорошо сложенной девушки. На голове красовалась шляпа, украшенная целой грудой искусственных фруктов и несколькими чучелами птиц. Татьяна тряслась от ярости, так что нелепая шляпа дрожала, когда старуха обшаривала Сумеречных охотников злобным взглядом. Наконец, она увидела дочь.
– Грейс, – рявкнула она. – В коляску. Немедленно.
Грейс обернулась к Джеймсу; лицо ее было белым, как мел. Он негромко произнес:
– Ты не обязана ей подчиняться. Возвращайся со мной в Институт. Умоляю тебя.
На лице Грейс виднелись следы слез, но взгляд ее, пустой и холодный, был словно устремлен куда-то внутрь.
– Джеймс, я не могу этого сделать. Отведи меня к экипажу, пожалуйста.
Джеймс не тронулся с места.
– Прошу тебя, – сказала она. – Так надо, поверь мне.
Джеймс неохотно протянул руку Грейс и увидел, как Татьяна при этом поджала губы. Джеймс ждал, что старуха прошипит какую-нибудь гадость, прикажет ему отойти от Грейс, но она молчала: судя по ее лицу, она не ожидала увидеть на мосту целую компанию Сумеречных охотников. И все они были из семей, которые она ненавидела: Эрондейлы, Лайтвуды, Карстерсы… Джеймс решил, что ей не терпится поскорее убраться отсюда.
Она устремила уничтожающий взгляд на Джеймса, который вел Грейс к экипажу, поддерживая ее под руку. Он помог девушке сесть в двуколку, и она, откинувшись на спинку сиденья, устало закрыла глаза. Джеймсу ужасно хотелось что-нибудь сказать возлюбленной, продолжить разговор, прерванный появлением демонов. Они с Грейс никогда раньше не ссорились. Ему хотелось умолять ее не возвращаться в Чизвик-хаус, но он решил, что этим только ухудшит ее положение.
– Завтра я тебе напишу, – заговорил он.
– Нет, – побелевшими губами произнесла Грейс. – Нет, мне нужно подумать, Джеймс. Я сама напишу тебе.
– Довольно, – рявкнула Татьяна, схватила Джеймса за локоть и буквально оттащила его от двери кареты. – Оставь мою дочь в покое, Эрондейл. От тебя одни неприятности…
– Единственная неприятность, с которой мы столкнулись – это демоны-церберы, принадлежащие вашей семье, – ответил Джеймс негромко, но гневно. – На вашем месте я бы оставил угрозы, если вы, конечно, не желаете, чтобы я рассказал о демонах Конклаву.
Разумеется, он никому не мог рассказать о сражении, но откуда Татьяне было знать об этом? И Джеймс решил рискнуть. Женщина издала негромкий смешок.
– Мои демоны? – повторила она. – И где же они сейчас, Эрондейл?
– Мертвы, – коротко ответил Джеймс. – Мы перебили их.
– Впечатляет, – усмехнулась она. – Что ж, беги, жалуйся, мальчик. Я скажу Конклаву, что демонов вызвала Грейс. Что она уже много лет занимается черной магией, что она по самые свои милые маленькие ушки погрязла в адских кознях. Я отрекусь от нее, и пусть Конклав делает с нею, что хочет. Ее репутация погибнет навсегда. Хочешь сыграть со мной в эту игру? Я могу без труда разрушить ее жизнь. – Она ткнула Джеймса в грудь костлявым пальцем. – Тебе не все равно, Эрондейл. И в этом твоя слабость.
Джеймс с отвращением попятился, а Татьяна забралась в двуколку. Еще мгновение – и она схватила поводья, пони фыркнули, карета со стуком покатила прочь и скрылась во мгле.
