– А я бы хотел на нее посмотреть, – странно спокойным голосом произнес Алистер.
Томас помедлил несколько секунд, затем расстегнул пуговицу на манжете здоровой руки и закатал рукав до локтя. Все подошли поближе и вытянули шеи. На внутренней стороне мускулистой руки Томаса, на бледной коже виднелись темно-серые очертания компаса. Север, юг, восток и запад были обозначены вместо стрелок клинками кинжалов, а в центре красовалась распустившаяся роза с темными лепестками.
Корделия думала, что татуировки похожи на Метки Сумеречных охотников, но этот компас с розой напомнил ей кое-что другое. Черно-белый рисунок, подобно книгам и стихам, написанным чернилами, рассказывал какую-то историю.
Люси снова зааплодировала. Алистер издал странный звук, глядя куда-то в сторону, как будто вид Томаса его раздражал.
– Мне кажется, это очень мило, Томас, – заметила Корделия. – Северная стрелка указывает на плечо, на вену, которая идет прямо к твоему сердцу.
– Выходит, что вы с Магнусом Бейном близкие друзья, верно, Томас? – спросила Люси. – А ты не мог бы обратиться к нему за помощью?
– Он даже не появился на той вечеринке, – буркнул Томас, поправляя рукав. – Но связаться с Рагнором Феллом – это хорошая мысль.
– Только если он нас не выдаст, – вмешался Кристофер, поправляя очки на переносице. – Мы же не можем рассказать об этих церберах Сумеречным охотникам. Все слышали, что сказал демон.
Все закивали и что-то забормотали в знак согласия – кроме Алистера.
– Нам с Корделией нужно уходить, – заявил он. – А что касается ваших маленьких секретов, то я вот что скажу: демонам нельзя доверять. Нельзя действовать, исходя из того, что они вам плетут.
Корделия прекрасно понимала, что означает этот тон.
– Алистер, ты должен пообещать, что никому и словом не обмолвишься о том, что произошло сегодня на мосту.
– А почему это я должен обещать? – возмутился Алистер.
– Потому что риск слишком велик, – в отчаянии воскликнула Корделия. – Может быть, демон и солгал, но все равно – если мы не сдержим слова, пострадают наши семьи. Подумай об отце и матери.
На лице Алистера появилось упрямое выражение.
– Если ты не пообещаешь, – добавила Корделия, – я не пойду с тобой домой. Я вернусь только утром, и моей репутации придет конец. Я вынуждена буду выйти замуж за Томаса или Кристофера.
– Эй, погодите… – пролепетал Кристофер, выпучив глаза. Томас улыбнулся.
– Если тебя волнует благополучие и честь нашей семьи, ты должен пообещать, – продолжала Корделия. – Прошу тебя, Алистер.
Молодые люди начали перешептываться. Люси озабоченно смотрела на подругу. Джеймс тоже устремил на нее взгляд, значения которого Корделия не могла разгадать. Алистер прищурился.
– Очень хорошо, я обещаю, – процедил он. – А теперь идем, немедленно. Нам с тобой нужно многое обсудить.
Близилась полночь, когда пятеро друзей – Люси, Джеймс, Мэтью, Томас и Кристофер – наконец, вернулись в Институт. Войдя во двор, Люси удивленно взглянула на ярко освещенные окна. Джеймс поднес палец к губам, прежде чем толкнуть входную дверь – она распахивалась сама собой, когда к ней прикасался Сумеречный охотник. Дверь открылась, Джеймс беззвучно переступил порог и повел друзей в дом.
В холле мерцало множество колдовских огней. Дверь гостиной была распахнута, и оттуда доносилась валлийская песня
[27].
Мне не нужны ни роскошь, ни богатства,
Я презираю золото и жемчуг;
Одно лишь в жизни ценно – это честность,
Желаю жизнь прожить я с чистым сердцем.
Джеймс и Люси с озабоченным видом переглянулись. Уилл пел, а это означало, что у него настроение общаться с людьми, он вцепится в них сразу же, как только увидит, и начнет предаваться воспоминаниям об Уэльсе и тамошних утках.
– Послушайте, – прошептал Джеймс, – может быть, быстро уберемся обратно на улицу и поднимемся ко мне в окно по веревке?
Но в этот момент в дверях появилась Тесса. При виде пятерых молодых людей она удивленно приподняла брови. Люси и Джеймс поморщились: для веревки было слишком поздно.
Люси выступила вперед и обняла мать за талию.
– Извини, мама, мы устроили пикник у реки и сами не заметили, как стемнело. У нас будут неприятности?
Тесса улыбнулась.
– Это безобразие, но я надеюсь, что вы хотя бы хорошо провели время. Мы это обсудим позже. У вашего отца гость, идите и поздоровайтесь. А я загляну в лазарет и вернусь.
Томас, Мэтью и Кристофер, неловко заикаясь, поприветствовали Тессу, и Джеймс повел всю компанию в гостиную. Там, у камина, в двух одинаковых креслах с подголовниками, обитых серым бархатом, устроились Уилл и маг – высокий мужчина с зеленой кожей и густой гривой белых волос. Среди спутанных прядей торчали витые рога. Выражение лица у мага было кислое.
Уилл представил гостю молодых людей.
– Мистер Фелл, это мои любимые сын и дочь. А это – кучка негодяев, нарушающих наш покой. Если я не ошибаюсь, вы все слышали о Рагноре Фелле, бывшем Верховном Маге Лондона?
– Он был нашим преподавателем в Академии, – сообщил Кристофер.
Рагнор Фелл уставился на него горящими глазами.
– Клянусь Лилит, – протяжно заговорил он. – Прячьте хрупкие вещи подальше. Прячьте весь дом. Пришел Кристофер Лайтвуд.
– Кристофер часто сюда приходит, – сердито сказал Джеймс. – И дом до сих пор в полном порядке.
Уилл ухмыльнулся.
– Мистер Фелл заглянул к нам с дружеским визитом, – объяснил он. – Это очень любезно с его стороны.
Уилл уже давно пытался дать понять, что двери Института всегда открыты для существ из Нижнего Мира, но лишь у немногих возникало желание воспользоваться его гостеприимством. Уилл и Генри часто говорили о Магнусе Бейне, однако Бейн уже много лет, сколько помнила Люси, жил в Америке.
– Мистер Фелл проявил живой интерес к валлийской музыке, и я исполнил для него пару песен, – продолжал Уилл. – Кроме того, мы выпили по несколько стаканчиков портвейна. В общем, приятно провели время.
– Я просидел здесь несколько часов, – страдальческим тоном произнес Рагнор. – Было спето много песен.
– Я так и знал, что они вам понравились, – воскликнул Уилл. Глаза его блестели.
Откуда-то с верхнего этажа донесся странный звук: как будто опрокинулся и разбился какой-то предмет. Наверное, лампа, подумала Люси.
– Да, у меня действительно возникло такое чувство, будто я побывал в Уэльсе, – пробормотал Рагнор. В этот момент взгляд мага остановился на Мэтью, и глаза его загорелись. – Сын Консула, – сказал он. – Я вас помню. Ваша матушка – добрая женщина. Она уже оправилась от недомогания?
