Между тем Синклер, колени которого достигали чуть ли не ушей, с недовольным видом возился с рычажком, регулирующим положение сиденья. Наконец он подогнал кресло под себя.
– Ты практически все тут переиначила, – проворчал он, поправляя зеркало заднего вида. – Вроде бы и длинная, а ноги, похоже, как у утконоса.
– Ну ты еще поплачь… Мне же надо было доставать до педалей. Если хочешь, можешь подать на меня в суд.
Синклер включил зажигание и тотчас же содрогнулся, поскольку из динамиков грянула песня Роба Зомби «Живая покойница».
– Это черт знает что! – рявкнул Синклер в тщетной попытке перекричать оглушительную музыку. Он протянул руку к регулятору громкости, затем раздраженно ткнул пальцем в кнопку переустановки, и салон заполнили – ну и отстой! – заунывные звуки струнного квартета.
– Блин! – прокомментировала я.
– То же самое хочется сказать и мне. – Синклер потер ухо. – Бетси, у тебя же теперь отличный слух… Зачем устанавливать такую громкость?
– Мы повезем Ника домой или ты так и будешь скулить?
– И то, и другое я могу делать одновременно, – огрызнулся Синклер и так резко тронулся с места, что мой затылок вдавило в подголовник.
Очень скоро мы подкатили к небольшому загородному дому, в котором, судя по всему, и обитал Ник. Я не собиралась выяснять, как Синклер выяснил, где он живет. Существуют вещи, о которых мне совершенно не хочется знать. Скажу больше – я очень о многом не хотела бы знать, однако окружающие все равно продолжают пичкать меня ненужной информацией.
Выйдя из машины, Синклер извлек Ника из багажника и понес в дом. Там он, как видно, проделал свои гипнотические трюки, предназначенные для подобных случаев, и вскоре вернулся обратно.
К моему огорчению, Тина с Дэннисом решили от нас слинять.
– Тебе не нужны сразу трое наставников, чтобы освоить правила охоты, – объяснила Тина. Дэннис тронул машину, и она помахала мне рукой. – Желаю удачи!
– Не оставляйте меня наедине с этим чудовищем! – крикнула я вслед удаляющимся задним огням. Затем повторила: – Правила охоты?
– Ты ведь обещала, – напомнил Синклер. – Так что поехали.
– Раскомандовался тут…
– Ну ладно, не начинай.
– …и поскольку вампиров не существует…
– Постой, постой! – перебила я, захлопав глазами. – Я не ослышалась? Ты сказал, что мы не существуем?
– Будь повнимательнее… Мы – это миф, легенда, фольклор.
– Ну да, примерно как Зубная Фея… Только с клыками.
– Нет, здесь нет даже отдаленной аналогии, потому что многие дети верят в Зубную Фею.
– А ты верил?
– У меня не было детства, – с серьезным видом ответил Синклер. – Так вот… Поскольку мы не существуем, у нас есть возможность действовать на уровне, не имеющем параллелей в естественной природе. Это очень существенно, ибо мы…
– Что-что?.. Дай-ка обратный ход, оратор. У тебя не было детства?
– Элизабет, пожалуйста, постарайся сосредоточиться… И поскольку вампиры не существуют…
– Я вполне сосредоточена. Так почему у тебя не было детства?
Синклер молчал.
Мы с ним прогуливались по территории заповедника, расположенного примерно в семидесяти милях к северу от Твин-Ситиз, и я слышала вокруг себя самые разнообразные проявления жизни – шуршание и звуки, издаваемые белками, косулями, кроликами, летучими мышами, змеями, насекомыми, которые жили, питались, размножались и умирали. Это было интересно, но в то же время немного напрягало. Лес просто кишел живностью, и я могла не только слышать всех этих существ, но и воспринимать их запахи.
– У меня не было детства, – заговорил наконец Синклер, – потому что с самых юных лет жизнь стала для меня борьбой. Я начал добывать пищу для своей семьи еще до того, как освоил алфавит.
– Каким образом?
– Я был слишком мал, чтобы хорошо стрелять из ружья, поэтому научился ставить силки и капканы. А еще я ловил рыбу.
– Хм… – Признаться, я была впечатлена, хотя и не могла представить этого прохиндея ребенком, шагающим к речке с удочкой в руках. – А чем занимались твои родители?
– Мы были фермерами.
– Не может быть!
– Ты удивлена?
– Еще бы!.. Ты ведь такой… – Я хотела сказать, что для крестьянского труда он слишком рафинированный, элегантный… прилизанный. В общем, совсем не фермероподобный. – Такой…
– Фермерство – очень тяжелый труд, – продолжил Синклер, не дожидаясь, когда я подберу подходящее определение. – Даже сейчас, в нынешнем веке.
– Откуда ты знаешь, как обстоит с этим дело сейчас?
– Я владею несколькими фермами в окрестностях города.
– Да ну!.. И как так получилось? Я это к тому, что, на мой взгляд, ты должен был бы стремиться уйти от прошлой жизни и…
– После гибели родителей я не мог… у меня не было финансовых возможностей… В общем, мне просто хотелось иметь фермы, и я никогда не задумывался почему! Однако вернемся к делу… Так вот, поскольку вампиры не существуют, нам разрешены некоторые вольности. Но доступ к этим возможностям полностью зависит от…
– Но мы же существуем, – перебила я. Судя по всему, Синклеру не очень-то хотелось вести разговор о своих фермах, он явно уходил от этой темы, и я готова была пойти ему навстречу, вот только не надо нести всякую хрень. – Очнись!.. Мы с тобой шагаем сейчас по лесу! И мы отнюдь не живые люди, мы вампиры. Разве не так?
Синклер вздохнул.
– Урок номер один – вампиры не существуют.
– Твой урок номер один – полнейшая чушь!
– Смысл в том, что своими делами мы занимаемся тайно.
– Почему?
– Потому что потому… Такое правило.
– И почему это является правилом?
Синклер, явно раздосадованный, резко остановился.
– Элизабет, ну сколько можно?!. Для первокурсницы ты слишком болтлива.
– Да пошел ты!.. Ты можешь учить меня тонкостям вампирской жизни… я согласна, я умею держать слово… но ты должен говорить дело, а не втирать мне всякую ерунду! Такое уж правило у меня!
– Н-да… Вот эта упрямая приверженность своим прежним правилам и привела к тому, что наиболее могущественный за последние пятьсот лет вампир желает заполучить твою голову.
Поморщившись, словно от зубной боли, я пнула кучку опавших листьев. Умник хренов!
– Мы. Не. Существуем… Мы не ищем встреч с родными и близкими, не возвращаемся домой и уж тем более не рассказываем каждому встречному, кто мы такие.
– Не потому ли большинство вампиров такие безнадежные неудачники?
