Виктор поморщился.
- В твоем кипящем, лихорадящем мозгу она могла оказаться кем угодно - нянькой, которую ты ненавидел, или девчонкой из третьего класса, которая тебе нравилась. Может, ты сказал что-нибудь отвратительное, может, гонялся за ней по квартире, пока не упал без сознания. Может, напугал ее до ужаса. Вот почему она не приходит.
- Для человека с рефлексами ленивца, ты чертовски сообразителен, - ответил Виктор, с облегчением осмысливая такое простое, логическое объяснение. - Могу поспорить, так и было.
- Так пойдем и найдем ее. Ты извинишься, пообещаешь, что ты стал собой, купишь ей жуткое огромное кольцо, вроде тех колец-карамелек, что были у нас в детстве. Помнишь, такие мерзкие, фиолетовые?
- Никогда не мог понять, как работает твой мозг, - заметил Виктор, похлопав друга по плечу. – У тебя будет возможность объяснить мне это по дороге к Эшли.
- Я постараюсь как-нибудь попроще, на пальцах. Поедем на твоей машине, кстати. Можешь отплатить мне тем, что будешь меня повсюду возить, как я и привык.
* * *
- Это не есть хорошо, - признался Дерик полчаса спустя. Они приехали и застали там почтальона, который безуспешно пытался запихнуть письма в уже переполненный почтовый ящик Эшли. – Она тут уже какое-то время не появлялась.
- Очевидно. - Виктор начал тревожиться. Что же он мог ей наговорить? А вдруг перепутал ее с Кристал и в гневе наорал на нее? Он никогда не бил женщину, но если он был сам не свой, в горячке, может, он ее обидел? Мысль причиняла ему боль; большой и сильный, он мог наставить синяков обожаемой, веселой, милой Эшли. - Поедем ко мне. Может, она оставила записку или что-то еще.
- Например, себя, - с надеждой произнес Дерик. - Ты же не знаешь, вдруг в ее квартире тараканов морят, стены красят, или что-нибудь такое. Она может туда войти, помнишь - ты предупредил консьержа, что ее можно впустить в любое время, даже если тебя нет дома.
- Возможно. - Виктор позволил себе надеяться. Без дальнейших разговоров, мужчины покинули здание и пошли обратно к машине.
- Господи, как же я его ненавижу, - пожаловался Дерик на автомобиль, забираясь внутрь. - У тебя куча бабла, почему бы лимузин не купить?
- Эта машина для удобства, на ней можно в магазин за молоком сгонять, - сухо откликнулся Вик.
- Бога ради, - Дерик проворчал, пытаясь отодвинуть сиденье назад, и почти полностью его откинул, практически укладываясь ничком. - Ты самый богатый из всех моих знакомых, а живешь как студент колледжа.
- Мне просто нравится сидеть за рулем и ходить за покупками самому, вот и все. Наличие денег еще не означает, что тебе обязательно станет нужно – или захочется - перестать жить как нормальные люди.
- Купи хотя бы Порш или Ветту
[16]
.
- Мне нравится Сатурн, - защищался Виктор. - Вот если бы твои ноги не были бы размером со ствол дерева, тебе было бы намного удобнее.
- Ствол дерева! Кто бы говорил – у самого-то рост под два метра.
Обычная перепалка продолжалась, пока Виктор не открыл свою дверь и не зашел внутрь квартиры. Дерик следовал за ним.
- Вроде все выглядит нормально, - заметил Дерик.
- Гораздо хуже. Выглядит, словно сюда никто не приходил. - Быстрый осмотр показал, что Виктор был прав: здесь никого не было уже несколько дней. - Твою мать! Что теперь?
- Теперь, - сказал Деррик, аккуратно снимая конверт, прилепленный к холодильнику, - ты прочитаешь ее письмо. Наблюдательность не является твоей сильной стороной. Давай, ты будешь Ватсоном…ну а я, пожалуй, Холмсом.
Виктор рванул через всю комнату и вырвал конверт из рук Дерика. Он выудил письмо и начал читать, развернувшись так, чтобы друг мог читать через его плечо.
Виктор,
К тому времени, как ты это прочтешь, ты выйдешь из госпиталя - надеюсь, в добром здравии. Это чудесно, потому что я очень волновалась за тебя.
- Ооооо, - проохал Деррик. – Она такая милая.
- Тихо. Дай дочитать.
В любом случае, это хорошая новость… то, что ты поправился. Плохая же новость - я никогда больше не хочу тебя видеть.
- Может, это такая шутка, - с сомнением проговорил Дерик.
Это не шутка, Виктор, я никогда в жизни не была так серьезна. Мы так хорошо ладили, и мне это очень нравилось. Возможно, у нас могло что-то получиться…
- Возможно? Черт возьми! - выкрикнул Виктор.
…но теперь ничего не будет. Как ты уже знаешь, той ночью, здесь, ты кое-что сказал и сделал, чего я не смогу забыть, хотя когда-нибудь я смогу тебя за это простить. Как ты понимаешь, проблема не в том, чтобы… простить. Проблема в том, чтобы забыть, а я на это не способна. Даже если мы сможем снова стать друзьями (только друзьями и НИЧЕМ больше), та ночь всегда будет стоять у меня перед глазами, как, уверена, и у тебя. Так что, похоже, все кончено, и это ужасно грустно и обидно, но лучше так, чем пытаться склеить разбитое из осколков.
Прошу тебя: не пытайся найти меня, чтобы извиниться. Я знаю, что ты сожалеешь - да и кто не сожалел бы после такого? Но я не хочу этого слышать, и не хочу выслушивать твои извинения и обещания, что этого не повторится. Ты прав, не повторится, но одного раза - более чем достаточно. Теперь совершенно понятно, о ком были все твои мысли. Ты так и не разлюбил бывшую жену, и мне больно оттого, что я была просто заменой. Я на самом деле больше не хочу тебя видеть – никогда - и, надеюсь, ты исполнишь мое желание. Мне невероятно жаль, Виктор - так жаль, что ты был болен, что все это произошло, жаль, что приходится так поступать.
Эшли.
Не веря глазам, Виктор перечитал письмо. А потом еще раз. И еще раз. Дерик положил руку ему на плечо.
- Хреново, мужик, - посочувствовал он.
- Да, блин, что же я такого сделал? - прошептал Вик, в шоке сминая письмо. Он немедленно разровнял его, разглаживая помятости, чтобы перечитать снова. – Я, должно быть, сильно задел ее за живое… чем-то.
- Угу, чем-то, - тихо произнес Дерик. - Вик, пойди-ка, посчитай презервативы.
Вик смотрел на друга пару долгих секунд, а затем открыл рот от ужасной догадки. Он развернулся и побежал в спальню, упал на колени около кровати и стал лихорадочно рыться в ящике тумбочки. Наконец, он так сильно дернул ящик, что тот полностью вылетел, и Вик опрокинул его кверху дном. Книги в мягких обложках, старые билеты на самолет, полбутылки сиропа от кашля, упаковка салфеток и пачка презервативов упали на ковер.
- Что ж, хороший знак, - Дерик наблюдал, стоя в дверях. - Совершенно новая упаковка.
- Да, - отозвался Вик, с облегчением закрыв глаза. - Даже не открытая. Черт, ей уже полгода.
- Жалкое зрелище. Напомни поиздеваться над тобой и твоей монашеской жизнью, когда все закончится. Но это не отвечает на вопрос, что здесь произошло. Эшли не кажется человеком, ну, ты понимаешь, который заводится без причины.
