Также Генрих постановил, что никто не смеет притрагиваться к августейшей особе принца без специального разрешения. Те немногие, кому дозволялось поцеловать руку мальчику, прежде должны были пройти «священную пробу», то есть поцеловать руку слуги – после чего все присутствующие внимательно вглядывались в кожу на месте поцелуя, ожидая, что она покраснеет или покроется волдырями от яда, которым целующий смазал губы.
Проверке подвергалась даже подушка на ночном горшке Эдуарда – хотя затрудняюсь сказать, как именно проходила проба. Быть может, кто-то из слуг сидел на горшке голой задницей в ожидании момента, когда его щеки вспыхнут и начнут гореть огнем.
В 1560 году государственный секретарь, а позднее лорд-казначей Елизаветы I Уильям Сесил, обеспокоенный, что католики могут устроить заговор с целью отравить новую протестантскую королеву, принял дополнительные меры предосторожности – в отношении не только пищи, но и одежды. Сесил издал указ, по которому Елизавете не разрешалось принимать традиционные подношения – надушенные перчатки и рукава. Никто посторонний не имел права приближаться к гардеробу королевы.
Королевское исподнее и «всевозможные предметы, кои могут касаться любой части обнаженного тела Ее Величества» должны были подвергаться тщательной проверке, а также осмотру непосредственно перед одеванием. Что касается нижнего белья, то можно только задаваться вопросом, действительно ли фрейлины Елизаветы целовали его, обтирали им руки или даже примеряли, чтобы увидеть, не начнут ли гореть и чесаться интимные части тела. Дамы также пользовались подаренными королеве духами и косметическими средствами, прежде чем вручить флаконы ее величеству.
На протяжении жизни Елизавету в самом деле неоднократно пытались убить, в том числе путем отравления. В 1587 году французский посол в Англии барон Шатонёф-сюр-Шер
[5] замыслил отравить одно из платьев Елизаветы. Судя по всему, яд так и не применили, хотя маловероятно, что он причинил бы хоть какой-то вред, учитывая количество предметов нижнего белья, которое обязана была носить знатная леди в XVI веке.
В 1597 году испанские иезуиты намеревались убить Елизавету и ее фаворита Роберта Девере, графа Эссекса. Они наняли некоего Эдварда Сквайра, который служил на королевской конюшне: его задачей было нанести яд на луку седла королевы. Надо полагать, токсин не сработал, поскольку Елизавета никогда не снимала кожаных перчаток для верховой езды. Затем Сквайр нанялся на корабль, который перевозил графа, и предпринял новую попытку убийства, смазав кресло Эссекса ядом, – и снова его ждал грандиозный провал. Испанцы решили, что Сквайр не просто неумелый отравитель, но еще и двойной агент, и сообщили о его намерениях английской короне. Несостоявшийся убийца был подвергнут повешению, потрошению и четвертованию.
Сомнительно, что яд, попавший на кожу, мог убить взрослого человека. Один из немногих задокументированных случаев поглощения яда через кожу относится к 1857 году: англичанка тщательно посыпала тело шестимесячного ребенка мышьяком, который перепутала с присыпкой. Ребенок едва ли имел возможность сообщить, что испытывает дискомфорт, так что яд проник в тело через маленькие ранки и слизистые, а затем, распространившись с кровью, привел к летальному исходу. Тем не менее, если взрослый человек по каким-то причинам контактировал с отравленными предметами – бумагой, тканью, деревом, – но затем немедленно смывал яд, то ему не грозило ничего серьезнее кожной сыпи. Однако в научных кругах царили неразбериха и невежество, а от них всегда вспыхивает страх.
Некоторые монархи боялись даже дышать. В 1529 году до королевы Маргариты Наваррской (такое название носила крошечная страна, зажатая между Францией и Испанией) дошел слух, что католический епископ задумал отравить ее нетрадиционными средствами. Причиной послужила дружба Маргариты с протестантами и усилия, предпринятые ею в области реформации церкви. «Мне доложили, что монахи изобрели новый способ травить своих врагов, – пишет она, – с помощью дыма ладана, прямо во время церковной службы».
В 1499 году, когда сын папы Александра VI Чезаре Борджиа грабил и убивал людей по всей Италии, некоторые дворяне решили отравить священнослужителя, чтобы вывести из игры армию Чезаре. Придворный музыкант Ватикана и управляющий согласились передать Александру петицию, отравленную ядом до такой степени, что пары убьют человека, стоит ему только развернуть свиток. Заговор раскрыли, прежде чем он состоялся. Аналогично в 1670-х годах группа парижских отравителей замыслила убить короля Людовика XIV подношением отравленной петиции – хотя в конечном итоге они так и не смогли подобраться к нему.
Эти потенциальные убийцы не оставили нам никаких намеков на то, каким ядом они пользовались. Кроме того, им, вероятно, было весьма трудно создавать ядовитые предметы, при этом самим избегая отравления парами. Также маловероятно, что какой-то яд мог бы сохранить смертоносность при передаче посредством бумаги, или что жертва, подносящая эту бумагу на расстояние нескольких дюймов к носу, смогла бы вдохнуть смертельную дозу.
И все же, если бы ядовитый пар могли эффективно применить, он определенно привел бы к летальному исходу. Амбруаз Паре совершенно справедливо полагал вдыхаемый яд самым опасным, «…ибо то, что попадает в тело вместе с запахом, распространяется по телу быстрее всего и оказывает наибольший эффект».
Во времена Ренессанса яды, попадавшие в организм через пищеварительный тракт, в основном покидали его посредством рвоты и поноса, что давало жертве шанс выжить. Другое дело – ядовитые пары, например пары ртути, без вкуса и запаха: они шли непосредственно в мозг. Трудно, однако, представить себе, что слабые испарения высохшего яда, нанесенного на бумагу, привели бы к летальному исходу. Что касается смертоносных монахов с их отравленным ладаном, то окажись заговор успешным – все в комнате подверглись бы воздействию яда и погибли (включая самих монахов).
Никто не мог сказать точно, умер человек от яда или от обычной болезни. Медицина знала о человеческом теле до смешного мало.
Паре описывал хитроумный способ отравить намеченную жертву (и только ее) через помандер
[6] – металлический шар с дырочками, куда клали душистые травы и другие ароматизирующие вещества, вплавленные в воск. Такой шар подвешивали на цепочку на поясе, и каждый раз, раскачиваясь и ударяясь о ногу (или о юбку), он источал какой-то аромат. Если же запах вокруг был особенно неприятным, то помандер держали непосредственно у носа.
«Некоторое время назад один человек, – пишет Паре, – поднес к носу помандер, который был тайно отравлен, и сделал вдох, отчего у него закружилась голова, а все лицо распухло. Если б он не вдохнул вскоре некое вещество, от которого начинают чихать
[7], а также иные лекарства, то скончался бы весьма быстро».
