— Он потерял голову. Вмешательство магов Полуночи ни к чему не приведет.
— Быть может, Анделмио считает, что Фейерверщик — это еще не приговор? Он использует любой шанс.
— Глупо, поверь мне. Давай вернемся к перевозчику, к тому, что он делает. Ты сказал, «больше не покидает “Мельницу”». Значит, он все-таки выходил?
— Да, чтобы разжиться чернилами. Учитывая то количество, которое он закупил, можно решить, что он вознамерился выдержать настоящую осаду. Он выложил за чернила целое состояние, несколько тысяч денье. Торговец только руки потирал… Больше Анделмио никуда не выходил. Все оставшееся время он сидел в «Мельнице».
В моей голове роились тысячи вопросов. Сначала эта загадочная встреча с заклинателем и вызов Медного, затем посещение астрологов, тщетная попытка ускользнуть от Фейерверщика, а теперь еще и Алый… Анделмио водит меня за нос.
— Этот Алый, ты совершенно уверен, что он следит именно за перевозчиком?
— Абсолютно уверен, хозяин. Ни больше ни меньше.
— Хорошо. Давай пойдем к Владичу.
Вдвоем мы добрались до квартала Плюща, чтобы встретиться там с адвокатом. Мы разыскали его в дорогой таверне сидящим за столом, уставленным всевозможными яствами. Огр, сложив руки на груди, возвышался за спиной хозяина. Я заказал морабийский кофе и опустился на скамейку прямо напротив Владича. Лазурный обосновался на краю столешницы.
— Маспалио…
Адвокат встретил меня с распростертыми объятиями. Я указал на демона:
— Вот хочу расторгнуть сговор с этой тварью, — начал я.
— Постой, не так быстро. Давай сначала поговорим о нашем маленьком дельце, не против?
— Нет, сначала расторгнешь сговор, а затем уже побеседуем.
— Как хочешь.
Лазурный явно вознамерился воспользоваться сложившейся ситуацией и выторговать себе непомерную плату за последний день работы. Удивленный моими словами, он вмешался в наш разговор с адвокатом:
— Эй, подождите! Я не требовал аннулировать сговор. Я узнал о непомерном риске и потому просто просил повысить плату.
Я решительно прервал излияния демона и обратился к Владичу:
— Ты расторгаешь контракт. Я больше не желаю его видеть.
Удар попал точнехонько в цель. Демон потерял все хладнокровие, разволновался и принялся угрожать адвокату. Владич, явно взбесившийся от подобной наглости, схватил пергамент, которым я небрежно помахивал, и одним махом порвал его.
— Сговор аннулирован.
Остолбеневший Лазурный прекратил ломать комедию и плаксиво заверещал:
— Вы что, с ума сошли?
— Прости?
Тон Владича убедил демона, что лучше не настаивать.
— Отныне ты принадлежишь Теням, — провозгласил адвокат. — А теперь проваливай.
Моя насмешливая улыбка заставила Лазурного жалобно застонать. Он взмахнул потрепанными крыльями и покинул нас.
Официантка подала морабийский кофе. Я с удовольствием отхлебнул из чашки и посмотрел на Владича. Тот начал терять терпение. Мне нравилось злить его, и потому я продолжил наслаждаться напитком.
— Хорошо. — Терпение собеседника окончательно улетучилось. — Как движется расследование?
— Это ты мне должен сказать.
— У меня нет ни времени, ни желания играть с тобой в кошки-мышки.
— А вот у меня сложилось впечатление, что именно этим ты и занимаешься с тех самых пор, как поручил мне это дело.
— Ты устал, это видно невооруженным глазом.
Я поставил чашку на стол и внимательно посмотрел в глаза собеседнику.
— Давай играть в открытую.
— Мы что, о картах говорим? Я ничего от тебя не скрываю.
— Алый идет по пятам за Анделмио. Как ты это объяснишь?
— Я ничего не знал.
— Подумай еще.
— Уверяю тебя.
Я многозначительно помолчал.
— Допустим. Но для слежки достаточно Лазурного демона. Какая причина могла толкнуть заклинателя пожертвовать годами собственной жизни и призвать Алого для столь несложной работы?
— Это ты мне должен сказать, — улыбнулся Владич.
— Твое задание мне не нравится.
— А я никогда не говорил, что будет легко.
— Уверен, что рассказал мне все, что знаешь?
— Не пропустил ни одной детали.
Мои инстинкты взбунтовались. Адвокат врал, врал самым бессовестным образом, я знал это, но не мог доказать. Не мог ничего поделать. Никто не смеет угрожать адвокату Дьяволов, если только не хочет насладиться фейерверком.
— Анделмио посетил нескольких астрологов. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Нет.
— А ты что-нибудь знаешь о заклинателе, которого сопровождает Медный демон?
— Тоже ничего не слышал.
— Не слишком-то ты мне помог.
— А я не подряжался выполнять за тебя твою работу.
Я покачал головой и допил кофе.
— Просто для информации, меня обвиняют в убийстве. Совершенном во Дворце Толстяков, — сообщил я на прощание.
Владич довольствовался тем, что лишь приподнял одну бровь.
— Просто для информации, ты виновен?
В свою очередь, я довольствовался кривой усмешкой. Таверну я покинул в самом мрачном настроении. В последние дни моя жизнь преподносила странные сюрпризы. Я чувствовал, как город ускользает от меня, ощущал его враждебность. Мне необходимо прикоснуться к корням Абима, только в этом случае я обрету былую уверенность в собственных силах, сумею избавиться от странного давления, к которому не привык.
Должно быть, это приближение старости. Я чувствовал себя именно старым. И подавленным. Ночь в обществе графини де Болдиа оставила горький привкус во рту. Да, я получил удовольствие, но удовольствие мимолетное, которое отдалило меня от Абима. Как будто бы я изменил ему, ему и нашим общим воспоминаниям.
А ведь сейчас я обязан уже мчаться в «Мельницу», чтобы вытрясти всю правду из Анделмио, или вернуться в пансион, чтобы узнать, какие сведения собрали мои товарищи. Вместо этого я направил стопы к «Утренней звезде», старой башне, возвышающейся посреди широкого канала. До того как стать таверной, башня была сторожевым постом, в котором обретался отряд городской милиции. Содержание здания требовало немалых вложений, и власти предпочли продать его старой горгоне, которую старожилы типа меня почитали как родную мать. Она правила в башне, словно королева, а главное, умела готовить лучшее в городе заячье рагу.
Я решился на эту эскападу без малейшего угрызения совести и нанял гондолу, которая и доставила меня к шаткой пристани у подножия башни. Стоило мне войти в таверну, как меня опьянил чудесный аромат. Главный зал башни — вышина не менее пятнадцати локтей — занимал большую часть здания. В нем наличествовало несколько видавших виды столов, грубо сколоченных скамеек — тот еще комфорт — и огромный камин, в котором медленно жарилась дичь. Сидевшая на своем вечном табурете, Арья внимательно следила за приготовлением мяса, неутомимо вращаю ручку, которая приводила в движение огромный вертел. Завсегдатаи заведения явятся позже, чтобы пообедать или поужинать. В сей ранний час в таверне находилось всего несколько случайных посетителей, которые сидели в углу зала и тихо беседовали.
