Черты ее лица закаменели: мой голос украл у самоубийцы часть грез.
— Соглашайся, Анэма, — приказал ургеманец.
Она слабо застонала, а затем прошептала:
— Его шаги. Какие они?
— Он движется несколько… хаотично. Нетвердая поступь, как будто бы он пьян. Можно сказать, что он перемещается зигзагами.
Лишь подобная, вроде бы незначительная, деталь могла выдать Опалового. Чтобы пересечь улицу, он должен лавировать среди лунных теней, иначе они засосут его и вернут в Бездну.
На плече Анэмы появилась крошечная капелька крови, стигмат, свидетельствующий, что симбиоз между девушкой и Абимом стал полным и неразрывным.
Она сосредоточилась. Время текло медленно-медленно: лишь тихое дыхание Анэмы, да блуждающие огоньки у нас над головами.
Внезапно девушка схватила меня за руку.
— Вот он.
Я судорожно вздохнул, не отрывая взгляда от шевелящихся губ.
— Как странно, — добавила она. — Он скачет, можно подумать, что он боится стен…
— Все верно, Анэма. Пожалуйста, не останавливайся.
— Вот он встретился с другим мужчиной. Нет, с женщиной.
— С женщиной?
— Какие кокетливые туфельки… И какие плавные шаги! Надо же, она стала легче. По всей видимости, она что-то держала в руках. А вот твой демон стал тяжелее. Он должен был взять то, что она принесла.
— Ты знаешь, где он?
— Подожди. Он снова пошел.
Нескончаемая тишина. Анэма тихо вздохнула, а затем воскликнула:
— Мы в квартале Грехов, я узнала шаги проституток. Он входит в свой дом. Нет, это постоялый двор.
— Как ты узнала?
— Столы, стулья. Множество ног, ступающих по полу, звон стаканов.
— Где это, черт меня побери?
Посол кашлянул, призывая меня к порядку. Я послал ему извиняющуюся улыбку и зажал рот ладонью, чтобы не задать очередной неосторожный вопрос.
— Он поднимается по ступеням. Комната. Он садится прямо на пол. Вокруг него разбросаны какие-то вещи. Книги…
— Книги? — не сдержавшись, воскликнул я.
— Да, десятки книг, открытых и закрытых. И… и… достаточно!
Лицо девушки исказилось. Она покачала головой и с трудом восстановила дыхание.
— Хорошо, Анэма. Давай на этом остановимся.
Если я стану настаивать, она может умереть. Мне страшно хотелось узнать больше, но я не ощущал в себе мужества вырвать несчастную из ее последнего сна. Какой-то молодой человек обнял девушку за плечи и принялся баюкать ее. По комнате снова разлилась тишина, которую через несколько мгновений нарушил посол.
— А теперь, Анэма, потребуй свою плату.
Успокоившаяся и снова улыбающаяся девочка-подросток прошептала:
— Обещай мне одну вещь.
— Я тебя слушаю.
— Когда найдешь демона, помоги ему.
Протест застрял у меня в горле. Я не чувствовал в себе сил ни предать Абим, ни нарушить данную клятву, клятву самоубийце, решившей свести счеты с жизнью с помощью саланистры.
— Обещаю, — наконец выдавил я из себя. — Скажешь, почему попросила меня об этом?
— Опаловый демон хочет остаться среди нас. В Абиме. Это его самое заветное желание. Я не знаю причин, которые подтолкнули существо из Бездны к подобному решению, но я хочу, чтобы оно добилось желаемого.
Я встал, попрощался с девушкой и с послом, а затем покинул последний этаж башни, убежденный, что наконец-то узнал нечто существенное: Опаловый скрывается где-то там, среди публичных домов и мрачных таверн квартала Грехов. Совсем близко от меня. Туда-то я и отправлюсь этой ночью.
Когда я покинул «Бутон» и направил стопы к искомому кварталу, куранты пробили полночь. Сама мысль, что я должен продолжить поиски в одиночестве, уставший и ко всем прелестям жизни хромой, нисколько не вдохновляла меня, но я ни на секунду не забывал об угрозе Алого, и потому был вынужден продолжить расследование.
Завернув в ближайшую таверну, я быстро выпил прямо у стойки чашку морабийского кофе, попутно разрабатывая план действий. До рассвета я обязан посетить каждый постоялый двор квартала Грехов, и при этом не свалиться от изнеможения. В результате я выбрал самую простую тактику: сначала буду перемещаться между тремя главными магистралями района, а затем уже прочешу все заведения на границах квартала.
Когда я начал эту скучнейшую прогулку, в моей душе клокотало еле-еле сдерживаемое бешенство. Черт возьми, я как-никак удалился на заслуженный отдых. Я только стал привыкать в новой размеренной жизни. Безмятежные ночи, поздний подъем и долгие дни безделья. Вместо этого я шатаюсь по улицам, как заурядный начинающий воришка в поисках случайной добычи.
Так я бродил до пяти часов утра. Расспрашивал сонных трактирщиков, предлагал деньги за любые сведения об Опаловом. Все эти люди, без исключения, заверили меня, что никогда не сдавали комнат демону-библиофилу.
Ноющая боль в ноге усилилась, отчего настроение окончательно испортилось. Я как раз вошел в общий зал постоялого двора, носившего гордое название «Школа для новичков». Посредственное и пыльное заведение, которое держала немолодая фэйри. Я вытащил ее прямо из кровати. Тучная, одетая в поношенную бесформенную ночную рубашку дама, ворча, подала мне домашний ликер.
— Обычно я открываюсь не раньше шести, голубчик.
Она плеснула крепкого ликера себе в стакан, отпила и громко рыгнула. Зловонное дыхание, вырывающееся из ее рта, заставило меня мысленно застонать. Я задал ей вопрос, уже набивший оскомину. Хозяйка постоялого двора наградила меня весьма недружелюбным взглядом, а затем изобразила кривую улыбку, будто бы у нее зубы болели.
— Думается мне, что вы обратились по адресу.
Молчание. Я бросил на стойку двадцать денье — в сонных глазах заблестел алчный огонек.
— Двенадцатая комната, голубчик. Ночью он никуда не выходил, во всяком случае я этого не видела.
Сердце пустилось вскачь. Фэйри махнула рукой в сторону лестницы.
— Вам сюда. Эй, только без ерунды…
Когда я поставил ногу на первую ступень, у меня во рту пересохло. Я добрался до лестничной площадки и остановился, чтобы осмотреть пустой коридор с многочисленными дверьми. Все двери были закрыты. Ни звука. На цыпочках я двинулся к ближайшей, чтобы взглянуть на ее номер. Комната под номером двенадцать находилась в глубине коридора.
Я крался вдоль стены, стараясь производить как можно меньше шума. Вдруг, словно раскат грома, на первом этаже загремел зычный голос фэйри:
— Эй, голубчик, завтрак вам приготовить?
Я застыл, затаив дыхание.
— Так готовить или нет? — настаивала хозяйка. — Мне надо знать, а то…
