— Тебе? Знаменитому Пелидину?
Огр отвел глаза и стряхнул несуществующую пылинку с воротника плаща.
— Я люблю одну женщину. Она человек. Преподает в университете, и я мечтаю жениться на ней.
— А что она?
— Она меня любит, но готова подарить мне лишь свое сердце. Она… она не хочет близких отношений. Обычная робость. Моя любимая — уроженка Княжеских областей. Пуританка. Родители отказались от дочери, когда узнали о наших отношениях, причинив тем самым непоправимый вред. Эти негодяи исковеркали ее душу. Видишь ли, она плачет. Каждый раз, когда я пытаюсь прикоснуться к ней.
— Это плохо.
— Да. И я чувствую себя слишком старым, у меня просто нет времени, чтобы выбить у нее из головы весь этот вздор. Она хочет меня, Принц. Действительно, хочет. Вот я и решил ей немножко помочь.
— Надеешься приобрести зелье, разжигающее неудержимое желание?
— Неужели ты думаешь, что ее семья не позаботилась о том, чтобы привить дочери иммунитет к любым любовным напиткам. Нет, речь идет о совершенно ином средстве.
Экхмор схватил меня за руку и увлек в сторону.
— Я не знаю, что тобой движет, Принц, но прошу не нарушать моих планов. Твой друг Джечети рассказал мне об Опаловом. Да, я знаю этого демона. Видел его в обществе мага, у которого я намерен купить… то, что мне нужно.
— Можешь отвести меня к нему?
— Я собираюсь это сделать, да. Но если ты намереваешься принять радикальные меры, то дай мне два дня. Всего два коротких дня, и только. А потом делай все, что сочтешь нужным.
— Ладно, Экх.
Не раздумывая ни секунды, я скрепил наш договор новым рукопожатием. Решительно, сама судьба охраняет этого Опалового. Я сообщил своим компаньонам, что мы отправляемся к дому, где проживает искомый демон, и попросил их удвоить бдительность. Не намерен вновь пережить провал, постигший меня в «Школе для новичков».
Ведомые Экхмором, мы углубились в квартал Грехов. Наша процессия распугала припозднившихся клиентов, покидающих публичные дома. Мы шли плечом к плечу, словно банда подвыпивших молодых воров, возвращающихся с пирушки. Подобное зрелище привело меня в отличное расположение духа, согрело сердце. Ночь была очень теплой, кажется, Абим наконец-то улыбнулся мне. Мы миновали массивные ворота, и, повинуясь огру, остановились в подворотне со сводчатым потолком, ведущей в небольшой сад частного дома. В центре садика возвышалась изящная башня из кирпича цвета охры, ее венчала черепичная шапка.
— Сейчас я покину вас, — прошептал Экхмор. — Принц, не забудь своего обещания.
— Не беспокойся. Да хранит тебя Абим, Экх.
Я приказал своему отряду рассыпаться, окружить квартал и принять все необходимые меры, чтобы мимо них даже мышь не проскочила. Руководствуясь опытом воровской жизни, я велел также стеречь водостоки, которыми изобиловали абимские подвалы. Ими я попросил заняться Мацио, он должен был проверить, нет ли здесь отводной трубы, ведущей к башне.
Экхмор пожелал мне всего наилучшего и оставил меня в обществе Джечети и Деместрио.
— Вы двое, ждите меня здесь. Никто не должен войти в подворотню. А я пойду разведаю, что там происходит.
Мы договорились об условном сигнале на случай тревоги, и я углубился в сад. Я крался, прячась за кустами, и в конце концов очутился у единственного окна первого этажа. Вместо стекла окно было закрыто роговыми пластинами в деревянном переплете, сквозь которые на улицу проникал призрачный свет факела, озаряющий помещение изнутри.
Кончиком кинжала я отковырял одну пластину и припал глазом к образовавшемуся отверстию. Башня была полой. Цилиндр, сверху донизу заполненный стеллажами гигантской библиотеки. Сотни книг, стоящих и валяющихся в неописуемом беспорядке. На полу были разложены многочисленные пергаментные свитки, словно простыни, приготовленные для просушки. В зале обнаружилось двое мужчин, они оба расположились спиной ко мне. Один из них высоким голосом читал какой-то текст, а второй, сидящий за столом, слушал.
Читал Опаловый.
Эта мирная сцена убедила меня в том, что ни демон, ни маг ничего не заподозрили и не помышляют о бегстве. Я повернулся к моим сообщникам, чтобы знаком показать им, что все идет отлично, и постучал в дверь. Открыл ее маг. Эдакий добрый дедушка, облаченный в тунику изумрудного шелка. Коротко подстриженные седые волосы, добрые глаза. Старик наклонился, чтобы рассмотреть мое лицо, прячущееся в тени.
— Чем могу служить?
— Я пришел поговорить с демоном.
— Мы работаем. Возвращайтесь завтра, — сказал маг и уже хотел закрыть дверь.
Я придержал створку ногой.
— Скажите ему, что с ним желает поговорить Маспалио, что я явился от имени Владича.
Старец покачал головой и исчез. Когда он вернулся, выражение благообразного лица не изменилось. Маг пригласил меня войти. Опаловый прервал чтение.
Сначала я увидел мозг демона, не прикрытый кожей, узкое лицо, обхваченное двумя хитиновыми лапами, обрамлявшими его словно ремни каски. Затем глаза, сияющие чувственные глаза, вздернутый нос картошкой, полные губы. Облаченный в ярко-фиолетовую тунику, демон наградил меня открытым взглядом, преисполненным доброжелательности.
— Садитесь, Принц.
Мы трое уселись вокруг низкого стола. Несколько обескураженный атмосферой мира, покоя и дружелюбия, царившей в башне, я пробормотал:
— Ты знаешь, зачем я пришел?
— Ты пришел, чтобы забрать меня, чтобы вернуть в Бездну.
— В принципе, ты прав. В этом и заключается цель моего визита. Вот только я до конца не уверен, что именно этого требует Абим.
— Так кому ты служишь, городу или Владичу?
— Я служу Абиму.
— Ты преследовал меня все последние дни, а сейчас взял и вот так запросто постучал в дверь. Не боишься, что я сбегу?
— Я надеялся, что встречусь с совершенно особенным демоном. До настоящего времени все сведения, что я собрал о тебе, заставляли меня считать, что ты не похож на других. Прежде всего я полагаю, что здесь твое место, что ты прибыл по назначению.
Молчание. Я с любопытством разглядывал странные весы, стоящие на столе. На одной чаше этих весов сияли три маленьких камня, три жемчужины, переливающиеся всеми цветами радуги. Маг заметил мой взгляд и сказал:
— Это плоды его чтения.
— Чтения?
— Слова, фразы, украденные у тех, что нас окружают. — Старик обвел рукой бесконечные полки библиотеки. — Писатели, поэты, трубадуры.
— Попробуй объяснить попонятнее, — скривился я.
— Мой голос пробуждает к жизни все эти истории, — вмешался в разговор Опаловый. — Жемчужины, что лежат на столе, пассажи, которые особенно тронули меня, потрясли мою душу. Одно слово, строчка, глава, не имеет значения. Магия превращает их в драгоценные камни, будто бы умелый ювелир. Когда чаша весов заполнится, будет готово зелье, содержащее все мои эмоции, мое сердце.
