— Чтоб меня огры съели, — процедил Одено. — Сговор с Высшими Дьяволами… даже интересно, что из этого получится.
— Я все понял, — вмешался Мацио. — Ты намерен шантажировать Бездну.
— Можно сказать и так.
— Хитро, однако… — протянул Одено. — Это правда, наш Принц намерен шантажировать Бездну!
Он поднял свой стакан. Восхищение, сияющее в его глазах, несколько смутило меня. Достоин ли я их доверия? Уж не обреку ли я старых товарищей на участь во много раз страшнее смерти? Все остальные тоже подняли стаканы. Я последовал их примеру. Они впечатлены моей дерзостью, они боятся, но доверяют мне. Мы чокнулись и выпили. Молча.
В конце концов я взял слово:
— Тем не менее я настаиваю, чтобы мы приняли элементарные меры предосторожности. У нас осталось четыре дня. Я хочу использовать их, чтобы упрочить наши шансы на успех. Феруц, ты все еще поддерживаешь связь с газетчиками?
Тот, кого я назвал Феруцем, утонул в слишком просторном блио
[19]. Некогда этот мужчина был настоящим колоссом и проводил большую часть дня, отираясь в тавернах, посещаемых городскими хроникерами: там он по крупицам собирал бесценную информацию, столь необходимую для гильдии. Его могучее от природы тело долго сопротивлялось атакам старости, но сейчас она взяла реванш. Феруц страшно исхудал, его спина сгорбилась, а большие руки беспрерывно дрожали, словно листья осины. Однако его ум по-прежнему оставался острым, и бедняга искренне страдал от своей дряхлости. Феруц взглянул на меня.
— Лишь с некоторыми. Таких осталось немного.
— Постарайся найти лучших, мы должны знать, где и когда мы можем с ними встретиться, если возникнет такая необходимость.
Я поднялся, и, опираясь на трость, принялся расхаживать по садику.
— Салти, ты изложишь все, что мы узнали, в письменном виде. Мне нужен абсолютно правдивый текст. Затем ты договоришься с эшевенами, чтобы они переписали этот текст и передали его газетчикам, на которых укажет Феруц. Это на случай, если Высшие Дьяволы попытаются нас надуть. Отбери в разных кварталах около двадцати эшевенов. Меняй конторы писарей. Обращайся в самые скромные и самые престижные. Ты также вручишь один экземпляр записей Кире. И Арье.
Следует сказать, что Салти в течение пятнадцати лет вел счета нашей гильдии: он сумеет составить подробнейший отчет о событиях последних дней. Этот мужчина среднего роста, с прямыми волосами и лицом, изрезанным морщинами, всегда носил черные рубашки, распахнутые на груди, и до сих пор посещал низкопробные заведения квартала Плюща, чтобы читать там свои стихи. Книги Селгуанса привели его в неописуемый восторг и заставили помолодеть.
— Еще одно требование, — продолжил я. — Это относится ко всем. Мы не выходим из дома, не прибегая к маскировке. Даже ты, Салти. Неважно как, но измените свою внешность до неузнаваемости. Я не хочу, чтобы милиция явилась в этот дом, проследив за одним из нас. Пертюис, что касается тебя, то ты превратишь здание в настоящую крепость. Приступишь к работе этой же ночью. Выберешь свои углы и перекроешь все подходы к нашему убежищу. Ты также организуешь круглосуточное дежурство, выставишь часовых.
— Как в старые добрые времена, — усмехнулся Джечети. — Мне это нравится!
— Не смейся. Мы уже не так молоды и ловки, поэтому обязаны отнестись со всей серьезностью к нашей безопасности. Вливайте в себя галлоны морабийского, но будьте начеку. Шутки кончились. Это понятно?
Ответом стал одобрительный шепот.
— И последнее. У меня нет намерения вечно бегать от городской милиции. Тот мерзавец, что убил Адифуаза, на этом не остановился. Он разделался с Жехиной. И моим братом.
Мои товарищи разразились бранью. С лицами, перекошенными от злости, бывшие воры потрясали кулаками. Их пыл несколько охладило вмешательство Деместрио.
— Скорблю о твоем брате, Принц. И мир праху Жехины. Мы все любили ее.
— Спасибо. Вы знаете, что мы редко общались, мой брат и я. Но в наших жилах текла одна кровь, и это достаточный повод для мести. Я намерен выманить убийцу из его логова.
— Мы ничего о нем не знаем, — заметил Одено.
— Почти ничего. Но сенешаль сказал, что свидетели опознали в нем меня самого. Если еще вспомнить об уликах, найденных во Дворце Толстяков, я начинаю думать, что эта мразь каким-то образом сумела скопировать мою внешность. На это указывает и слово, оставленное кольцом Адифуаза… Толстяк действительно думал, что это я, Маспалио, явился его убить.
— Чего же он хочет, этот мерзавец? — бросил Джечети. — Свалить всю вину на тебя?
— Сначала и я был в этом уверен. Теперь начал сомневаться. Во-первых, не стоит затевать столь сложную интригу, чтобы избавиться от меня. Он мог просто прикончить бывшего Принца воров, а не уничтожать людей из моего окружения, надеясь, что милиция выполнит за него грязную работу. Во-вторых, подумайте сами: если уж он так хотел, чтобы мной заинтересовался Дворец Стали, мог убить кого угодно. Например высокопоставленного посла. Нет, он целился не только в моих близких друзей, он принялся за людей, на убийство которых в обычное время сенешаль не обратил бы никого внимания. Из-за Жехины или моего брата никто бы не стал вводить несколько рот солдат в квартал Проходных дворов. Следовательно, речь идет о мести, и сейчас я в этом почти убежден.
— Месть? — воскликнул Салти. — А вот я сомневаюсь, Принц. Ты помнишь тот день, когда мы говорили о Списках гильдии?
Я кивнул.
— Ты хотел, чтобы я подвел итог минувшим годам. У нас не осталось никаких долгов. Нигде. И все те, кто имел основание мстить тебе или гильдии, были устранены или с ними удалось договориться.
— Возможно. Но, в данный момент месть кажется мне единственным логическим объяснением происходящего. Убийца хочет достать именно меня.
Я замолчал и сел на стул. Затем потер глаза и попытался отвлечься от ноющей боли в ноге.
— Я устал, — сказал я. — Завтра прогуляюсь к дому моего брата, попытаюсь расспросить свидетелей. По всему выходит, что мы ищем особу весьма маленького роста. Я склонен считать, что это фэйри или эльф. Человек, даже загримированный, никогда не сможет походить на меня. Мацио, отправишься в Проходные дворы, попытаешься что-нибудь разнюхать. Мне не слишком-то понравилось, как меня там встретили. Никто не может знать, вдруг это как-то связано с нашим делом. Пока я веду свое расследование, загляни к Кире и Арье. Предупреди их, чтобы они были осторожны. К вам ко всем это тоже, впрочем, относится. Этот мерзавец продолжит убивать, полагаю, что он хочет уничтожить всех, кто мне дорог. И каждый из вас — отличная мишень.
Я поднял трость и ткнул ею в Деместрио:
— А ты поброди вокруг жилища Толстяков. Узнай, сколько фэйри и эльфов находятся в услужении во дворце и не уволился ли кто недавно.
