Несмотря на страшную жару, мы решили закрыть окна, чтобы держать совет.
Я потребовал от Сегуланса и Опалового, чтобы они оба почтили нас своим присутствием. Маг подчинился без возражений, но было очевидно, что он недоволен, что его оторвали от работы. Демон поблагодарил меня за приглашение, и тут же спрятался где-то в углу зала.
Кривляка поднялся так, как будто бы намеревался выйти на сцену.
— Я намерен вкратце объяснять вам, что такое Романс, чтобы вы поняли, чего я от вас жду. Сначала мы поручили Пану, властителю инкубов, и его подруге, правительнице суккубов, взять на себя труд сформировать избранные пары из демонов и людей. Но время показало, что подобная модель нежизнеспособна. Проблема эго, прежде всего… Короче, следовало найти другое решение. И тогда Высшие Дьяволы обратились к Верховной горгоне-Медузе, которая согласилась выделить для эксперимента своих горгон. Трудный компромисс: Медуза собирала нужных представительниц долго, в час по чайной ложке. Но мы обработали их с помощью Опаловых и соответствующей алхимии. Так продолжалось до тех пор, пока не появились совершенные пары. Ни одного провала.
— Иначе говоря, — вмешался я, — на сегодняшний день Романс — это супружеские пары, сумевшие выйти из-под опеки Бездны и рассеявшиеся по всем Сумеречным королевствам.
— Ни больше ни меньше. И, конечно же, значительная часть этих пар осела в Абиме.
— Значит, проанализировав все вышесказанное, мы должны действовать следующим образом: захватить одну такую пару и продемонстрировать ее послами. Я правильно понял?
Шут скривил рот.
— Все не так просто. Хаагенти устроил все таким образом, что их умы закрываются при малейшем давлении. Именно поэтому нам требуется спонтанная исповедь, и никаких признаний под пытками.
— А если обратиться к магии? Чары способны пробить эту блокировку?
— Сомневаюсь, и, в любом случае, у нас нет времени на эксперименты. Плюс к этому для них нам потребуются самые могущественные маги, и в этом случае мы рискуем привлечь в себе лишнее внимание.
— А если прибегнуть к помощи Аккордов?
Кривляка усмехнулся и расправил пышные складки воротника:
— Хаагенти — один из ярчайших представителей семьи Гобоя, мой дорогой. Так что даже не думай об аккордниках.
— И если кто-нибудь из заклинателей вызовет Хаагенти или Высшего Дьявола и потребует от них объяснений?
— Послушайте, это невозможно! Никто не способен потребовать объяснений от владык Бездны.
— Тогда что же делать?
Наш гость улыбнулся:
— У меня есть план.
— Давай, выкладывай, — пробормотал Джечети.
Дьявол смерил его недовольным взглядом и продолжил:
— Военная кампания, спровоцированная Романсом, предполагала, что в ней тем или иным образом будет участвовать каждый обитатель Тени. Поэтому Высшие Дьяволы задействовали и меня, поручили сформировать одну пару, то есть подобрать Опалового для определенной горгоны. Под различными предлогами я увиливал от выполнения задания, ожидая подходящего случая. Сегодня или завтра мы сможем постучать в дверь этой горгоны и подсунуть ей нужного нам Опалового. У меня на примете есть демон, который отлично выполнит…
— У меня есть то, что нам нужно. — Я резко прервал собеседника.
— Прошу прощения? Нет, Маспалио, у меня имеется демон, заслуживающий особого доверия, он…
— Мой демон сможет действовать более эффективно.
— Ах, так? — воскликнул задетый за живое Кривляка. — И чем же твой демон лучше одного из моих самых преданных соратников?
Я повернулся к Опаловому, который удивился всеобщему пристальному вниманию.
— Я… я не знаю, смогу ли… — заблеял он.
— Сможешь, — сказал я. — Именно ты. Ты ведь мечтал влюбляться? Я предлагаю тебе горгону.
— Это абсолютно не то, что я себе представлял, — заартачился демон.
— Вся проблема в том, что я не уверен, что готов предоставить тебе право выбора.
— Ты не можешь заставить меня влюбиться.
— Нет, не могу, и это правда. Но я могу заставить себя, могу подняться на второй этаж и уничтожить ваше зелье. Сжечь все книги, которые вы так долго собирали.
— Шантаж?
— Увы, определенно шантаж.
— Могу я немного подумать?
— Нет. Ты должен решать здесь и сейчас.
— Если он не хочет, — влез в разговор Кривляка, — мой демон мог бы…
Я прервал его излияния коротким успокаивающим жестом.
— Нет, я верю, что наш друг готов помочь.
Опаловый выразил взглядом свое согласие. Я обратился к Дьяволу:
— Ты гарантируешь, что горгона ничего не заподозрит?
— Ничего. Она не способна узнать, откуда явился этот Опаловый: из Межбрежья или еще откуда-нибудь. И обработан ли он Хаагенти. Пока я буду рядом, чтобы представлять демона, у нее не возникнет поводов для недоверия.
— Отлично. Что дальше?
— Дальше твой Опаловый должен будет собрать достаточно доказательств, чтобы растрогать сердца послов.
— А дальше?
— Что дальше? Это все… мне кажется, отличный план, разве не так?
— Ты серьезно полагаешь, что свидетельство какого-то Опалового заинтересует влиятельных особ, что они поверят ему на слово?
Кривляка нахмурил брови и озадаченно поглядел на моих товарищей.
— Вы находите, что этого недостаточно?
— Если бы этого было достаточно, ты сам бы мог предстать перед послами.
— О нет, Высшие Дьяволы помешали бы мне так поступить.
— А, по-твоему, Опаловому они не помешают?
— Они не всезнающи, дорогой мой. Что касается меня, учитывая всю значимость моей особы, я рискую головой, а вот простой демон… Нет, они не заподозрят его.
— Придется тебе поверить. И все же показания Опалового не решат всей проблемы.
Я замолчал. Внезапно мне в голову пришла замечательная идея.
— Сатир, — выдохнул я.
— Прости?
Лацци, сидевший рядом со мной, покачал головой.
— Ну конечно, Розиакр.
— Если ему удастся увидеть эту горгону… запечатлеть ее и Опалового. А затем поместить изображение в эргастул, мы представим мессирам послам неопровержимое доказательство.
— О чем вы говорите? Какой сатир? Какой…
— Эргастул. Лацци, сходи за Розиакром, позови его к нам.
Пока Лацци Насмешник выполнял мое поручение, я быстро поведал Кривляке историю ремесленника, рассказал о тех обстоятельствах, которые позволили нам проникнуть в его тайну.
