Увидев мою разбитую физиономию, минотавр догадался, что происходит нечто странное. Он схватил секиру и широко раздвинул ноги, готовясь к атаке.
— Воры, — выпалил я. — Огромный отряд, там, в квадратном дворе, прямо позади дворца.
Стражник наградил меня взглядом, преисполненным сомнения, и встряхнул Джечети:
— Идите передо мной. Посмотрим, что там творится.
Минотавр отвел нас на первый этаж и кликнул товарища. Несколько секунд они о чем-то шептались, и в итоге второй солдат ушел, чтобы позвать подкрепление, а первый наемник не спускал с нас глаз. Когда второй стражник вернулся, за ним топали по пятам десять минотавров. В каждом по шесть локтей росту — металлические латы, блестящие заточенные рога, в руках секиры.
Они произвели на меня неизгладимое впечатление, поэтому я постарался не попадаться им на пути и держал руки на виду, чтобы солдаты чего не подумали. Наш страж отпустил нас и присоединился к товарищам.
— Сматываемся, — предложил я другу, когда отряд наемников скрылся за углом. Не имело никакого смысла оставаться на месте.
— Думаешь, Кривляка не придет? — спросил Джечети.
— Поживем — увидим. В любом случае самое худшее уже произошло, сговор нарушен.
Я повернулся к старому приятелю и крепко обнял его.
— Нам стоит разделиться. Так будет лучше для тебя.
— Оставить тебя одного? С ума сошел?
— На сей раз — это приказ, старый бандюга. Посмотри на себя, ты с трудом держишься на ногах. Давай, проваливай.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Встречаемся в нашем убежище.
Я смешался с толпой. Эргастул уже растворился, в воздухе плавало лишь несколько золотистых нитей. Я даже не мог понять, доволен я или нет. Я нарушил сговор. Предал Высших Дьяволов. На заре послы разнесут откровения горгоны по всем Сумеречным королевствам.
Я упал в плетеное ивовое кресло и схватил бутыль морабийского, покоящуюся в тазике со льдом. Я жадно припал к горлышку и почувствовал, как напряжение, копившееся несколько последних дней, рассеивается с каждым новым глотком. Полуприкрыв веки, я следил за тем, как спешно ретируются некоторые иностранные делегации. Я совершенно не удивился, когда услышал, как приятный и совершенно незнакомый голос произносит мое имя. Говоривший вышел из тени.
Я повернулся, чтобы получше рассмотреть Фейерверщика.
Близкий к истерике, Двойник таскал своего заложника из одного конца помоста в другой. Набоб, который сначала безропотно подчинился нападавшему, в итоге осознал, что под угрозой находится вся его карьера, и принялся демонстрировать спокойствие, соответствующее высокому титулу. Каэзарим поправил сбившуюся джеллабу и ходил с гордо поднятой головой нарочито медленным шагом. Он сумел взять себя в руки, невзирая на лезвие, приставленное к спине. Кехит слышал, как гости шепчут имя Маспалио, но образ прославленного Принца воров — которого набоб неплохо помнил, — никак не желал согласовываться с дерзким захватом заложника.
Взгляд Каэзарима задержался на опрокинутых столах и стульях, валяющихся по всему саду, и набоб еще раз мысленно помянул недобрым словом скандал, разразившийся в его посольстве. Он должен изыскать средство обернуть ситуацию в свою пользу! Теперь посол лихорадочно прикидывал все возможности: этот скандал должен стать его боевым конем, который понесет самого дипломата и его королевство к величию. Если горгона сказала правду, если действительно существует столь масштабный заговор, то он, Каэзарим, кехитский посол, должен предстать спасителем всех Сумеречных королевств, героем, осмелившимся бросить вызов самой Бездне.
Двойник понял, что Манелфи потерпел неудачу. Иначе к этому моменту его люди уже бы заняли квадрант. Он должен спасать свою шкуру, прикрываясь заложником, добраться до выхода, пока не вмешалась «Шпора». Увы, он потерял свою чудесную способность просачиваться сквозь стены. Присвоив прошлое Маспалио, копия стала настоящим фэйри, существом из крови и плоти.
Лже-Маспалио потерял голову. Внезапно он толкнул набоба, вынуждая его спуститься с помоста, чтобы пересечь сад. Члены иностранных делегаций расступались при их приближении. Жесты Двойника стали судорожными, суматошными: кинжал несколько раз полоснул по джеллабе заложника, разрезая дорогую ткань. На спине посла расплывалось красное пятно, однако он — мертвенно-бледный, но решительный — не издал даже стона и гордо шел вперед.
Они миновали уже половину пути, что отделял их от главных ворот касбы. Внезапно все, кто находился рядом с вором и его жертвой, ощутили легкую дрожь у себя под ногами: казалось, это содрогаются сами земные недра. Вибрация усиливалась, приближалась с сумасшедшей скоростью.
И вдруг почва под ногами Двойника взорвалась. Фонтан черной земли взметнулся в небо. Крик фэйри разорвал тишину, когда мощные зубы обеих саланистр вгрызлись ему в лодыжку, челюсти захлопнулись, словно волчий капкан. Набоб, отброшенный вперед, пытался подняться и, как зачарованный, смотрел на Принца, извивающегося от боли. Ящерицы, напоминающие щупальца спрута, выползли из земли и впились в кости добычи. Потеряв равновесие, Двойник попытался ударить саланистр, но его сжатый кулак не нанес никакого вреда твердой чешуе этих тварей, которые сумели проложить себе дорогу среди останков Пламенеющих.
Борьба была заведомо неравной. Свенхам де Влтана бросился к Каэзариму, чтобы помочь послу встать, они оба не могли оторвать глаз от агонии того, кого считали Принцем Маспалио. Кехитская стража, приведенная супругой набоба, образовала плотное кольцо вокруг своего господина. Вопли Двойника становились все громче. Кровь заливала его ноги и текла по земле, окрашивая ее в ярко-алый цвет. Страдание жертвы раззадорило саланистр, которые продолжали вырывать куски плоти, подстегиваемые каждым новым стоном, срывающимся с побелевших губ несчастного.
Затем, когда многие уже решили, что видят развязку трагической пьесы, разыгравшейся этой ночью, тень агонизирующего фэйри сморщилась и задрожала. Едкий запах серы предшествовал величественному явлению ученика Аластора, палача Межбрежья. Нарушив собственноручно подписанный сговор, Маспалио бросил вызов Бездне. Подобное оскорбление заслуживало немедленного ответа, исключительного, показательного наказания, выходящего за рамки полномочий Фейерверщика. Срочно созванные Хаагенти многочисленные Высшие Дьяволы объединили свои усилия, чтобы позволить одному из них воплотиться на поверхности земли.
Перламутровая кожа, грудь, покрытая шрамами, складывающимися в дьявольские арабески, символы преисподней — ученик Аластора встал во весь свой гигантский рост и навис над Двойником. Остатки Тени плавали вокруг его тела, покрывая его темным саваном. Лапы с железными когтями обвились вокруг фэйри и грубо выдернули невысокого человечка из зубов саланистр.
Обезумевшие от страха гости отпрянули. Двойник потерял сознание — ниже колен его ноги были оторваны. Когти демона впились в бесчувственное тело, вливая в вены жертвы черную кровь, которая не давала фэйри умереть. Он должен жить, чтобы предстать перед Аластаром, перед своим будущим палачом.
