Во-вторых, теперь Магическая криптограмма делилась на три ордена: Орден Полудня, использующий только светлую белую магию; Орден Затмения, объединивший мастеров иллюзии, умеющих манипулировать человеческим сознанием; и, наконец, Орден Полуночи, владеющий черной и разрушительной магией.
С этого момента Магическая криптограмма превратилась в совершенно закрытую структуру. Маги попрятались по своим академиям, волшба стала уделом элиты, за которой денно и нощно наблюдали суровые цензоры… Тщетно я искал в библиотеке документы, связанные с дальнейшей историей этой организации. Криптограмма окружала себя ореолом тайны, и эшевены довольствовались лишь описанием внутренней борьбы, которую неустанно вели между собой три ордена. Да и в этих рассказах речь шла в основном об усилившемся влиянии той или иной академии, и в конечном итоге я совершенно запутался в сложных интригах магов.
Изучая историю Криптограммы, я почти не покидал стен библиотеки. Никто не знал, что я приехал в Лоргол, и Лерсшвен настаивал, чтобы я хранил свое появление в тайне, и соответственно, как можно реже покидал чердак, который делил с Амертиной, и эту его башню, — я понял, что у фэйри есть в городе еще несколько башен. Затменник утверждал, что, сыграв не последнюю роль в разрушении Школы Ловцов Света, я нажил себе могущественных врагов. Хотя я сомневался, что хоть кто-нибудь за исключением людей из Ордена Затмения знал имена героев драмы, разыгравшейся в школе на полуострове. Меж тем Лерсшвен твердил, что меня разыскивают многие маги, и в частности пресловутые цензоры, о существовании которых я до сих пор и слыхом не слыхивал. Скрепя сердце, я подчинился фэйри, чей характер в последние дни стал совершенно невыносимым. Казалось, что Школа Ловцов Света пометила и его: Лерсшвен беспрерывно злился. Порой он появлялся в библиотеке поздней ночью и искренне удивлялся, обнаружив меня склонившимся над очередной рукописью. Окинув скептическим взглядом мою растрепанную шевелюру и покрасневшие от усталости глаза, затменник хватал какой-то пергамент, бормотал нечто невнятное и исчезал, не прощаясь.
Наши отношения стремительно портились. Две недели я старательно изучал историю Криптограммы, но как-то ночью не выдержал и загородил фэйри выход из библиотеки.
— С меня хватит, Лерсшвен! — начал я ледяным тоном. — Вы вынудили меня примириться с прошлым, но вы обещали мне магию. И что же? Ничего! Вот уже две недели, как я торчу в Лорголе, совершенно ничего не делая. О, конечно, вы позволили пользоваться библиотекой, и таким образом я смог познакомиться с историей Магической криптограммы. Но дальше-то что? Когда я наконец смогу посещать академию? Или вы уже забыли о своем обещании? Если вы не желаете больше иметь со мной дела, то так и скажите, и я исчезну. Мне все это надоело, Лерсшвен…
Фэйри поднял на меня изумленный взгляд, как будто бы только что обнаружил, что я вообще существую.
— Магия… И правда, я обещал ее вам.
Он почесал подбородок и обвел взглядом комнату.
— Вам мало книг? Сейчас у меня нет ни минутки свободного времени, я не могу уделить вам даже секунды.
— Получается, что меня больше не существует. Я был вашим убийцей, я помог раздобыть вам Серые тетради, а теперь стал балластом, от которого вы спешите избавиться. Я прав? Якобы заботясь о моей безопасности, вы держите меня взаперти, но, вероятно, вы замышляете нечто недоброе… Если уж я так вам мешаю, почему бы, в свою очередь, не убить и меня?
— Успокойтесь, Агон. У меня нет сил сносить ваши капризы. Если бы я хотел избавиться от вас, то давно бы уже это сделал. Да, сейчас я вами не занимаюсь. Но повторяю, я безумно занят. У меня нет даже лишней минуты, чтобы начать обучать вас магии…
— А никто и не просит вас учить меня лично. Достаточно дать мне рекомендацию в академию Ордена Затмения, и дело сделано! Только не говорите, что я буду подвергаться невероятному риску в академии Магической криптограммы!
— Вы не правы. В академии вами тут же займутся цензоры. А я не хочу, чтобы они задавали вопросы, во всяком случае не сейчас…
— Получается, что у меня нет выхода? Я вынужден ждать, когда вы освободитесь…
— Х-м-м… это может случиться нескоро. Нет, мы должны поступить как-то иначе.
— Неужели среди ваших друзей-затменников не найдется достойного учителя?
Глаза фэйри блеснули, на его губах заиграла улыбка.
— А это идея. Отличная идея. Давайте-ка подумаем, кто вам подойдет? Сарн… ну как же я не вспомнил о нем раньше? Ну конечно, Сарн играючи справится с этой задачей, — пробормотал Лерсшвен. — А ну-ка, подвиньтесь.
Маг поспешил к письменному столику, схватил перо и принялся водить им по пергаменту. Ровные, изящные буквы рядами ложились на лист.
— Я порекомендую вас Сарну, моему старинному приятелю, проживающему в Квартале Тысячи Башен. Он займется вами. Он обладает удивительным терпением. Так, теперь подпись… Вот, возьмите. — Фэйри протянул мне пергамент. — Сарн живет в башне Октант, это совсем неподалеку отсюда. Завтра утром постучите к нему в дверь, отдайте пергамент, и вы получите отличного учителя.
Нахмурив брови, я взял рекомендательное письмо.
— Получается, я буду изучать магию вне стен академии?
— Вы прикоснетесь к магии, Агон. Лишь прикоснетесь. А затем мы уже подумаем о полноценном обучении. Не так уж и плохо, не правда ли?
— Хорошо, пойду, посмотрю на этого вашего Сарна.
— Договорились, — обрадовался затменник. — Я свяжусь с вами, когда сочту это необходимым. А пока ведите себя осмотрительно.
— Попытаюсь.
— Нет, — строгим голосом возразил Лерсшвен, — не попытаетесь, Агон. А будете вести себя осмотрительно. Отнеситесь серьезно к моим словам. Не высовывайтесь лишний раз, и все будет нормально.
— Ладно.
— И не беспокойтесь. В конце концов вы не так уж плохо устроились. Приобщившись к магии, вы станете тем, на кого я всегда смогу положиться. А это важно и для вас, и для меня. До скорого свидания, — бросил фэйри, перешагивая через порог и исчезая на лестнице.
На заре, прибрав библиотеку, я последовал его примеру. Выйдя на улицу, я старательно запер башню. Я не собирался возвращаться сюда до тех пор, пока не получу главное: возможность изучать магию или по крайней мере возможность приобщиться к ней.
III
Сарн, друг Лерсшвена и маг Затмения, оказался мужчиной шестидесяти лет, проживающим в высокой старой башне. Облаченный в поношенную серую тогу, он носил круглую железную шапочку с назатыльником. Впоследствии я узнал, что этот назатыльник призван защитить когда-то проломленный, а потому хрупкий череп затменника. Время сгладило некогда резкие черты мага, не коснувшись лишь высокого чистого лба.
Прочитав письмо, написанное фэйри, Сарн еще долго держал меня на пороге башни. В последнее время, подбирая себе одежду, я отдавал предпочтение красному, останавливаясь на редких оттенках этого цвета. В тот день я нарядился в кумачовые камзол и широкие панталоны с напуском, дополнив костюм карминовой сорочкой. Таким образом, я пытался вытравить из себя серого кардинала, вечного приверженца тени. Сарн оглядел меня с головы до ног, без сомнения, пытаясь узреть под этим пестрым, легкомысленным одеянием человека серьезного и думающего. В конечном итоге он тяжело вздохнул и пригласил меня войти. По узкой винтовой лестнице мы поднялись на последний этаж башни и очутились в роскошной восьмиугольной комнате. Стены украшены кехитскими гобеленами, медные побеги модеенского плюща образуют тускло поблескивающий свод, серебряные курильницы источают нежный аромат.
