— Обычные люди не должны знать наших секретов, — утверждал мой учитель. — А маги Полудня не гнушаются принимать в свои ряды любого крестьянина, который якобы чист душой. Какой абсурд… Их магия не способна удивлять. Они идут по проторенным тропинкам, стремясь к совершенству уже изученного. Никакого риска, никаких экспериментов. И зачем я тебе все это рассказываю? Мы только даром время теряем.
За те два месяца, что я провел рядом с Сарном, он больше никогда не возвращался к полуденникам. В результате я принял его рассказ на веру. Мне недоставало объективных сведений, но я не сомневался, что Сарн дал правдивую оценку магии полуденников.
Мой Танцор оказался настоящим стихийным бедствием. Стоило мне приоткрыть клетку, как он ринулся наружу и принялся с буйной радостью кружиться по комнате, словно расшалившийся ребенок. Сначала мне казалось, что он как две капли воды похож на Танцора Сарна. Но постепенно, наблюдая за этой крошкой, я обратил внимание на некоторые малозаметные отличия: более тяжелые бедра, более короткие руки, и при этом чрезвычайно узкие ладони.
Я раскладывал перед ним все сокровища, таящиеся в моем сознании, стараясь завоевать доверие волшебного создания и наладить эмпатическую связь. Но сначала у меня ничего не получалось. Затем я понял причину своих неудач: нам мешала Тень. Совершенно непроизвольно рапира закрывала мой мозг от чужеродного вторжения, не давая вести диалог, каким бы отвлеченным он ни был. Тогда я отдал рапиру Амертине. Это решение привело обеих дам в восторг: мое живое оружие пыталось проникнуть в тайну своего рождения, понять, для чего оно явилось на свет, и помочь Тени могла лишь Амертина, которая получала истинное наслаждение, общаясь с «дочерью».
После того как я на время расстался с Тенью, поведение магического существа кардинально изменилось. В первые дни нашего мысленного общения я ощущал только робкие касания чужого разума, брошенные эмоции, каждую из которых я исследовал, словно драгоценную диковинку. Танцор же пытался проникнуть в мою душу, понять мои мысли. Но все же это был не полноценный диалог, который мы вели с Тенью. Танцор довольствовался впечатлениями. Он витал в моем разуме, словно легчайший бриз, никогда не задерживаясь в нем.
Сарн объяснил, что эмпатический разговор с Танцором никогда не облекается в слова. Следует позволить миниатюрному созданию «ласкать» ваш рассудок, говорил учитель, и тогда вы достигнете полного единения.
Прошло совсем немного времени, и Танцор принял меня. Почему? Этого я никогда не узнаю. У Танцоров свои причуды. Как описать странную природу наших отношений? Мы стали друзьями детства, которым не требуется слова, чтобы говорить друг с другом. Понемногу я научился «слышать», что хочет сказать Танцор. Сарн внимательно следил за рождением нашей дружбы и поражался той скорости, с которой мы освоили эмпатическое общение. Он догадывался, что существует некая сверхъестественная причина, способствующая нашему сближению, но даже не мог заподозрить в этом Аккорды. А вот я не сомневался, что, будучи аккордником, реагирую на ментальную связь на подсознательном уровне…
Как-то дождливым вечером Сарн решил, что должен научить меня пользоваться «импульсом». Этот термин подразумевал особую игру рук, движения кистей, которые направляли Танцора, указывали ему, какого результата хочет добиться маг.
— Вытяни руку, Агон, — велел затменник, — вот так. Прежде всего, ты обязан помочь Танцору, дать ему верный импульс, который приведет к нужному магическому эффекту. Твоя кисть должна управлять танцем, соприкасаясь с телом малыша. Так будет не всегда. Позднее ты станешь вызывать магию, просто находясь рядом с Танцором. Я уже рассказывал тебе об эффекте зеркала. Придет срок, и Танцор настолько хорошо изучит твое тело, что сможет легко отражать таящуюся в нем силу. Она будет возникать без лишних усилий с твоей стороны, без всяких жестов и пассов руками. Но все это придет лишь через несколько лет. А в данный момент давай займемся движениями рук, телесным контактом.
Он поймал кончики моих пальцев и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Сосредоточься на руке. Именно ею ты пошлешь импульс Танцору. Тут важно учитывать все: быстроту и направление движения. Если ты хочешь, чтобы Танцор вычертил параболу над твоей головой, а это одна из основополагающих фигур нашего искусства, следует действовать вот так.
Он резко толкнул мою руку, направляя ее.
— Таким образом, — продолжил маг, — ты поставишь перед Танцором задачу создать искры, которые освещают комнату в темное время суток. Знаю, это напоминает ярмарочные фокусы, но все начинают с этого…
Так, одержимый Танцором, я совсем забросил Амертину и Тень. Все последующие дни я тренировался, забыв об отдыхе и еде. Я почти не спал и даже ночью представлял себе новые танцы и управляющие ими импульсы.
Вопреки распространенному мнению, магия Затмения также подчинялась строгим правилам. Любая моя оплошность хоть и не приводила к катастрофе, но сводила на нет все усилия или крайне ослабляла магический эффект. Сарн, в свою очередь, включился в игру и с удвоенной силой взялся за мое обучение, стараясь направить меня по верному пути. Он, как и я, больше не покидал башню, забросил все дела и занимался исключительно моей особой. Нас не беспокоили, да и некому было: мои старинные друзья — если, конечно, они еще топтали эту грешную землю — не знали, что я приехал в Лоргол, а я не собирался сообщать им об этом. Амертина нам не мешала, а Лерсшвен не появлялся.
Наступила ночь, и я уложил спать Амертину, которая не могла покинуть инвалидное кресло без посторонней помощи. Внезапно в дверь постучали. Инстинктивно я положил руку на эфес Тени. Один лишь Сарн знал о существовании чердака. Несколько секунд я вслушивался в любой шум, долетавший с улицы. Но вокруг все было тихо. Наконец до меня донесся приглушенный шепот:
— Агон, это Сарн, открой.
Я узнал голос учителя и рискнул приоткрыть дверь. Маг, улыбаясь краешками губ, застыл на пороге.
— Входи, — пригласил я его. — Только не шуми, Амертина уснула.
Сарн зашел на чердак. Он покачал головой, словно сообщая, что оценил мое убежище. Раньше он никогда не приходил сюда, и, глядя на его напряженное лицо, я понял, что сейчас услышу не самые радостные новости.
— Агон, — прошептал затменник, — Магическая криптограмма обеспокоена, мое присутствие необходимо на Севере. Я мало что могу рассказать тебе, но Орден Затмения, понукаемый Лерсшвеном, спровоцировал серьезные беспорядки. Большая часть затменников отозвана в свои академии.
На мгновение взгляд Сарна затуманился.
— Я опасаюсь худшего, и потому вынужден тебя покинуть. Отныне ты безраздельный владелец Танцора. Мне крайне жаль, что приходится уезжать. Мы так мало успели, за эти два месяца ты лишь прикоснулся к магии. Но Затмение отдало приказ, и я вынужден подчинится. Королевство меняется. Жанренийцы и кехиты подтянули свои войска к границам и постоянно провоцируют наших солдат. Я даже представить себе не могу, что происходит и какую роль во всем этом играет Магическая криптограмма. Вполне вероятно, что я вернусь уже через пару недель. Тогда я буду просить, чтобы тебя приняли в Орден Затмения. И ты, как и я, удостоишься чести носить камень.
