Теперь я мог создавать простейшие иллюзии, изменяющие мою внешность. Но прежде всего я научился генерировать и использовать элементарную энергию: вызвать легкий ветерок или заставлять вспыхивать пламя, которое я мог увеличивать или уменьшать по своему желанию. При этом я продолжал работать и над сложным колдовством: однажды по совету Тени мы с Танцором сплели стену из непреодолимых черных ветвей. К несчастью, отношения между мной и рапирой ухудшались. По мере возможности, я старался не общаться с капризной дамочкой. Каждый раз, когда мы объединяли свои сознания, Тень принималась насмехаться над Эхидиазой, акцентируя внимание на ее связи с Арбассеном. Живое оружие постоянно просило оставить его с Амертиной, и в результате мы начали испытывать друг к другу глухую неприязнь.
В последние дни атмосфера в таверне накалилась. Затменники, находящиеся в Лорголе проездом и прибывшие из академий запада или юга, рассказывали о том, что многие деревни в этих районах были сожжены грабителями, которые, по их мнению, являлись переодетыми солдатами, жанренийцами или кехитами, прощупывающими оборону наших границ. С каждым вечером гостей в таверне становился все меньше: оставшиеся поднимали бокалы за очередного затменника, решившего вернуться в свою академию. Приверженность магов их академиям изумляла. Никто из них и не подумал отправиться в какой-нибудь абстрактный город или баронство. Для них существовали лишь академии.
Маги намекали, что Орден Затмения встал рядом с Верховным бароном и что именно ради его поддержки рассылает своих адептов во все концы королевства. Но, казалось, сам Верховный барон не в курсе интриг магов. Он покинул свой замок и ездил по стране, стремясь сплотить вокруг себя мятежных баронов. В отсутствие достоверных фактов, посетители таверны гадали, предполагали и прогнозировали самые разные варианты развития событий.
Близился рассвет. Гости начали расходиться, многие из них, пошатываясь, потянулись к Кварталу Тысячи Башен. Мы с неким молодым магом обменивались мнениями по поводу особо замысловатых пируэтов его Танцора, когда я услышал рычание и надсадные крики, доносившиеся с улицы. Дром… Припозднившиеся гости, как по команде, развернулись к выходу, и в зале воцарилась гнетущая тишина. Я распахнул дверь: коридор был пуст. Снаружи снова взвыл Дром. Обнажив Тень, я бросился на улицу. Мой Танцор тут же юркнул в один из карманов куртки.
В безлюдном тупике обнаружилось всего две фигуры: Дрома и незнакомого мужчины. Последний был облачен в серые доспехи, словно вельможный сеньор, собравшийся на турнир. Массивные металлические пластины полностью скрывали тело неизвестного, в одной руке он держал рогатый шлем, а другой сжимал горло Дрома, прижав гиганта к стене…
Требуется недюжинная сила, чтобы обездвижить огра, однако казалось, что сеньор, — а в нем было всего три с половиной локтя роста — шутя удерживает тушу нашего охранника. Этот сорокалетний мужчина мог похвастаться грубым, словно высеченным из камня, лицом и жесткой темной шевелюрой.
Взгляд незнакомца упал на меня, заставив застыть. Никогда прежде, даже в Школе Ловцов Света, я не сталкивался с такой тьмой, что плескалась в этом взгляде. Черные узкие глаза смотрели на меня, как на досадную помеху, ожившую вещь, которую можно смахнуть со своего пути легким движением руки. Однако внезапно это равнодушие сменилось неподдельным интересом, как будто бы мужчина узрел во мне нечто необычное. Он ослабил хватку на горле Дрома, который тяжело рухнул на мостовую. Лицо бедняги налилось кровью. Где-то над головой я услышал скрипучий голос:
— Агон, что будем делать?
Аракнир стоял на краю крыши, зажав в каждой руке по боевому топору. Гном, не шевелясь, разглядывал неизвестного мужчину, но был готов ринуться в драку. Я поднял руку и крикнул:
— Не шевелись. Кто вы? — спросил я, поворачиваясь к незнакомцу.
— Оршаль. Я всего лишь хотел зайти в таверну, а ваше животное, — он небрежно махнул рукой в сторону Дрома, — вознамерилось мне помешать. У нас огры выдрессированы много лучше.
Его голос можно было назвать приятным, если бы не затаенная злоба, готовая в любую секунду сорваться с цепи. Я заметил, как Аракнир плавно переместился в сторону входной двери с твердым намерением не пропустить человека, назвавшегося Оршалем, если тот вознамерится прорваться в таверну.
— Быть может, я не знаю каких-то ваших законов, согласно которым я не имею права войти в заведение? — В его тоне прозвучала насмешка.
— Вам недостает хороших манер, мессир. Дром лишь исполнял свои обязанности. Я так понимаю, терпение вряд ли является отличительной чертой вашего характера?
— Ничего подобного. Он имел наглость положить лапищи на мои доспехи. А я этого не переношу. Доспехи сильно отличаются от ваших придворных нарядов. Они напоминают о войне, да они — само олицетворение войны. Кто этого не знает, тот дурак.
Он бросил насмешливый взгляд на Дрома, который, с трудом отдышавшись, медленно растирал шею.
— Я не желаю терять времени даром, юноша. Вы позволите мне войти? Или в вашей таверне не любят полуночников?
Его слова потрясли меня. Полуночник. Мой разум вопил, требуя захлопнуть дверь перед непрошеным гостем, но любопытство оказалось сильнее. А чем мы, собственно говоря, рискуем, пуская черного мага в «Искру»? Там внутри осталось не менее десятка затменников. Эхидиаза и Арбассен тоже там, хотя я не знал, где именно. Я был не один и хотел больше знать о полуночнике. Ведь он явился сюда не случайно.
— Входите, — строгим голосом предложил я.
Чужак не ответил, лишь одарил меня хищной улыбкой и проскользнул в коридор.
— Аракнир, займись Дромом, — приказал я гному.
Вернувшись в большой зал, я увидел Оршаля, который сидел, положив ноги на стол. Затменники сгрудились в сторонке и тихо перешептывались. Подойдя поближе, я заметил, что металл доспехов полуночника оставил глубокие царапины на мраморе стола. Он меня провоцирует? Я решил не обращать внимания на наглое поведение гостя и присел рядом.
— Я хочу пить, мессир, — надменным голосом сообщил гость.
Я кликнул служанку. Оршаль ощупал взглядом фигуру девушки, а затем вздохнул. Поставив ноги на пол, он склонился ко мне:
— Увы, у меня нет времени, чтобы предаваться плотским утехам, о чем, поверьте, я глубоко сожалею. — Последнюю фразу он произнес намеренно громко, чтобы служанка услышала его.
Я знаком приказал девушке исчезнуть.
— А мне нравится это место, мессир…
— Агон.
— Мессир Агон. Красивое имя. Оно скорое подходит полуночнику. Это ваши друзья? — Он махнул в сторону затменников, которые не торопились расходиться.
— Лишь некоторые из них.
— Их походке не хватает твердости, вы не находите? Вино еще никому не шло на пользу, особенно тем, кто имеет дело с магией…
— Зачем вы явились сюда, мессир Оршаль?
— Разумеется, за ответами. Я четыре дня трясся в седле, чтобы добраться до Лоргола. Но прежде чем навестить Квартал Тысячи Башен, я решил заглянуть в эту таверну. Слава о ней гремит далеко за пределами города. Я представлял ваше заведение более роскошным. А это весьма скромное местечко. На мой вкус, чересчур скромное.
