Внезапно черный маг поднялся и принялся расхаживать по залу, задерживаясь у каждого гобелена. Я позволил Оршалю делать, что тот пожелает, про себя отметив, что все затменники исчезли. Пользуясь случаем, я принялся изучать рогатую каску полуночника. Сначала я решил, что фигурные рога — это две затейливые скульптурки, отлитые из металла, но потом заметил едва уловимое движение… Танцоры! Танцоры, облаченные в серые туники, сливающиеся с металлом, Танцоры, зажмурившие глазки-бусинки. Даже полный профан в магии понял бы, что это Танцоры. Частично скрытые ладонью Оршаля, малыши не двигались. А маг, сделав полный круг по залу, вернулся ко мне с довольной физиономией.
— Ну что же, — сказал он мне, — давайте немного поболтаем. Вы и я. Позвольте отметить, что я оценил ваш сдержанный прием. Я побеспокоил ваших друзей? Конечно же, нет. У затменников просто полно своих дел.
Говоря, Оршаль все время косился на мое лицо, как будто бы хотел увидеть на нем виноватое выражение.
— Я явился сюда с весьма конкретной целью, мессир Агон. Сейчас мои собратья посещают академии и другие места, где можно встретить затменников. Вот мне выпала сомнительная честь побеседовать с клиентами «Искры». Неблагодарная миссия, не правда ли? Нет, ничего не говорите. Мне нужны только ответы, мессир Агон. Не для того я мчался по деревням, чтобы услышать, что ваша таверна достойна уважения. Я уверен, что вы умеете слушать. Но у меня нет времени разводить долгие беседы.
Оршаль со страшной силой грохнул кулаком по столу, и один из его Танцоров неожиданно прыгнул на меня. Я не был готов к атаке. Танцор почти мгновенно превратился в черное торнадо, взорвавшееся перед моими глазами. В ту же секунду я почувствовал, как чужеродное вторжение раскалывает череп и как в мое сознание впивается черный коготь. Острый, сверкающий, он вспарывал душу, не встречая ни малейшего сопротивления. Мне хотелось завыть, но из открытого рта вырвались лишь черные искры, затрещавшие вокруг пересохших губ.
Меньше чем в локте от себя, ошалевший от боли, я видел улыбающееся лицо Оршаля. Скрипя зубами, я сумел протянуть руку, пытаясь нащупать гарду рапиры… Тем временем коготь продолжал рыться в моем сознании, выуживая из него самые разные воспоминания. Что он искал? Вопрос надулся, будто пузырь, и лопнул, стоило моему указательному пальцу коснуться эфеса Тени. Сознание рапиры распустилось дикой орхидеей и обнаружило коготь. Обе сущности мгновение наблюдали друг за другом, а затем ринулись в бой, используя мой разум, словно арену.
Оршаль поднялся, на его лице отразилось удивление. Тень воспользовалась лабиринтами моего сознания, чтобы уничтожить коготь полуночника. Понимая, что противник ей не по силам, рапира решила действовать хитростью и заманила врага в глубины моего агонизирующего разума, пытаясь утопить коготь в бурлящем море взбунтовавшихся инстинктов. Сама Тень никогда не проникала так глубоко в темные закоулки моей души. А вот коготь, ничего не подозревая, рванул в бездну, способную в мгновение ока уничтожить его. Мои инстинкты, подстегнутые Тенью, раздавили чужака, словно жалкое насекомое.
Стряхивая с глаз слезы боли, я силился понять, где находится Оршаль. И тут до меня долетел его голос, истинный голос, вкрадчивый, демонический:
— Мессир Агон, вот уж сюрприз так сюрприз! Какая сноровка, какое мастерство! Неужели я наткнулся на затменника, с которым придется считаться?
Мои ноги дрожали мелкой дрожью, но я заставил себя подняться, сжимая в руке Тень. Пот заливал глаза, руки ходили ходуном. Я ощутил движение: Оршаль огибал стол, направляясь ко мне. Внезапно он остановился, и я услышал за спиной голос Аракнира.
— Черт подери, что здесь происходит? — зарычал гном.
У него были веские основания кричать так громко. Эхидиаза во что бы то ни стало должна нас услышать. Ни я, ни гном не были способны тягаться с черным магом. Нас могла спасти лишь магия хореографа.
— Прекрасно… — прошептал Оршаль, скрежеща зубами. — Вы ухитрились меня разозлить, Агон. А все так чудесно складывалось. Неужели мне придется наведаться в Квартал Тысячи Башен, чтобы получить ответы на интересующие меня вопросы? Я…
— Прекратите, Оршаль! — В зале звенел резкий голос Эхидиазы.
Она стояла у дверей. Рядом высился Арбассен, который направил свой арбалет на полуночника.
— Эхидиаза, — прошипел Оршаль. — Ты как всегда очаровательна, но я думал, ты в академии.
— Убирайся отсюда, Оршаль. Не провоцируй меня, — ответила молодая женщина.
— И не подумаю, красавица моя. Какое счастье, что у меня наконец-то появилась возможность сразиться с тобой. Но мы еще можем все исправить. Давай присядем и побеседуем, как старые друзья. В принципе, все это выглядит глупо.
Впервые за вечер Оршаль казался не слишком уверенным в себе. Арбассен продолжал держать черного мага на мушке, а Аракнир встал рядом со мной. Полуночник сделал шаг вперед.
— Не двигайся! — приказала ему Эхидиаза.
Ни Аракнир, ни я не видели лица Оршаля, лишь его напряженные руки: левая легла на эфес шпаги, вторая обняла хрупкое тельце Танцора, застывшего на навершии шлема.
Эхидиаза среагировала первой. Она резко откинула голову назад, и ее Танцоры тотчас приготовились к атаке. Затем она совершила не менее резкое движение головой вперед, и волшебные создания бросились на Оршаля, будто бы стая фантастических птиц. В воздухе засияли тысячи искр. Полуночник попытался отскочить от синего потрескивающего облака, но было поздно. Искры исчезали, превращаясь в лазурные и полупрозрачные прутья клетки, которая воздвиглась вокруг нашего врага.
— Ты не способен противостоять хореографу, — процедила Эхидиаза.
Полуночник крутанулся вокруг своей оси, проверяя прочность прутьев.
В действительности он не выглядел встревоженным, лишь раздосадованным. В конце концов мужчина остановился, опустил глаза, а затем вытащил шпагу, которую неспешно поднес ко лбу.
— Что он делает? — прошептал Арбассен.
— Не знаю, — ответила Эхидиаза. — Но мы ничего не можем поделать. Эта клетка непроницаема не только изнутри, но и снаружи.
Меж тем Оршаль медленно рассек кожу лба. Из раны тут же потекла кровь, расчерчивая лицо полуночника алыми полосками. Маг откинул голову назад, его взгляд стал сосредоточенным. Несомненно, Эхидиаза могла развеять клетку, чтобы прекратить этот страшный обряд, но она не осмеливалась: хореограф не понимала, что делает Оршаль.
А последний внезапно рухнул на колени. Кровь запятнала серые доспехи. Маг Полуночи воздел руки к небу, закатил глаза, после чего накрыл рукой Танцора. Железная перчатка смяла крошечное тельце, оставив свободной лишь голову. Оршаль отбросил шпагу и схватил Танцора второй рукой. После чего он размахнулся и, испустив хриплый крик, грубо швырнул малыша об пол. Маг действовал с демонической сноровкой: волшебное создание в одно мгновение превратилось в черный факел, который, коснувшись пола, взорвался, мешая магию с кровью полуночника. Зловонный темный туман окутал доспехи мага и его мертвенно-бледное лицо. Прежде чем исчезнуть, он нашел в себе силы усмехнуться. Туман еще несколько мгновений витал над полом, а затем просочился сквозь прутья клетки, оставив позади себя изломанную фигурку Танцора, лежащую в луже крови.
