— Гонцы, а еще беженцы…
— Чтоб меня демоны разодрали, — прошептал одними губами представитель Полуночи.
Он бросил холодный взгляд на магов и обратился ко мне:
— Агон де Рошронд, ты будешь нашим командором. Все присутствующие здесь маги готовы тебе повиноваться, я ручаюсь за них. Ургеманская криптограмма, без сомнения, переживает свои самые тяжелые часы. Ты поведешь нас, и мы станем сражаться рядом с тобой.
Оршаль прервался, чтобы взять мои руки в свои.
— Теперь тебе придется обратиться к магии Полуночи…
Я покачал головой, прекрасно понимая, о чем он. Элиос лишил меня возможности пользоваться тонкой, изысканной магией. Подарив вечную боль, он вынудил меня стать полуночником. Я глянул на своего Танцора, осознавая, что мне придется с ним расстаться или же надеть на него кандалы, чтобы совершенствовать свое искусство…
Я наклонился к сенешалю:
— Ты прикажи звонить во все колокола и укрепляй стены города. Что касается нас, магов, — сказал я, поворачиваясь к полуночникам, — мы должны покинуть Лоргол и, не задерживаясь, отправиться в путь. Надо спасти оставшиеся академии и повлиять на баронов.
В галерее повисла тишина. Амертина положила свою ладошку поверх моей руки и улыбнулась. Фея была моей самой верной союзницей. Тень молчала, но она не могла сдержать бурную радость, затопившую мое сознание. Пророчество Дьюрна сбывалось: «…я намерен умереть, уйти, и все ради того, чтобы вы могли стать наследником всего королевства».
Я медленно поднялся и едва заметно улыбнулся. Ожидая моих приказов, горгульи оживились. Моя личная гвардия… Маги должны почувствовать, что целиком и полностью находятся в моей власти. Их склоненные головы привели меня в приподнятое настроение.
Подняв руки, я приказал:
— Мы уезжаем. Королевство не должно ждать.
Книга III
Агон
I
Стоило тяжелым дверям галереи закрыться у меня за спиной, как я ощутил себя старым, уставшим актером, мечтающим поскорее покинуть сцену, ускользнуть от публики. Итак, я взвалил себе на плечи целое королевство. Голова шла кругом, когда я думал об этой ответственности; почти ничего не соображая, я позволил провести себя по лабиринту Квартала Тысячи Башен. Меня сопровождали верные горгульи, закутавшиеся в широкие плащи с капюшонами.
Волнение охватило Лоргол. По всему городу, не умолкая, надрывались колокола храмов и церквей. Их звон раздавался даже в Нижних кварталах. Казалось, слухи скакали по крышам, неслись от улицы к улице, сея панику на своем пути.
Амертина отнеслась с пониманием к тому сумбуру, что царил у меня в душе. Еще бы, примерить на себя мантию Верховного барона, которая в ближайшие дни и недели действительно может стать моей. Верховный барон… Укрывшись в сумраке портшеза с задернутыми занавесками, я позволил черной фее самой выбирать дорогу. Мне было необходимо проанализировать события последних часов, осознать последствия чудовищной резни в галерее, которая стала братской могилой для самых могущественных магов Ургемана.
Наш эскорт ловко прокладывал путь по улочкам Лоргола, так что мы, никем не потревоженные, достигли Рассветных ворот. Оставив позади себя гудящий город, мы остановились в лесу, раскинувшемся на склоне холма Кордей: Оршаль с горсткой полуночников должен был присоединиться к нам в самое ближайшее время. Последующие часы я провел рядом с Амертиной, положив отяжелевшую голову ей на колени, а горгульи наблюдали за окрестностями, бдительно охраняя наш покой.
Оршаль появился уже в сумерках. Он ехал во главе каравана, состоящего из семи повозок, украденных у бродячих артистов. Семь огромных фургонов не менее десяти локтей в высоту тянули коренастые жанренийские лошадки. Сопровождали караван наемники, которых Оршаль взял на службу перед самым отъездом из Лоргола, пройдясь по городским кабакам.
Следовало не медля отправляться в путь, воспользовавшись ночной темнотой, чтобы уехать как можно дальше от объединенных армий жанренийцев и кехитов, бесчинствующих в королевстве. В присутствии полуночника я старался «держать марку». С ним вместе мы решили, что направимся на юго-запад, в сторону баронства Рошронд, которое, казалось, осталось единственным безопасным местом во всем королевстве. С наступлением вечера на запад потянулись длинные светящиеся вереницы повозок. Целые семьи покидали город, которому угрожали вражеские войска.
Нам придется присоединиться к этой давке и смешаться с беженцами. Хорошо хоть, черная магия Полуночи изменила облик горгулий. Благодаря фургонам, мы сойдем за бродячих артистов; плюс к этому повозки были необходимы для транспортировки Серых тетрадей. Оршаль без зазрения совести разграбил башню Лерсшвена и забрал оттуда самое ценное: наследие Школы Ловцов Света. Фургоны тронулись в путь уже поздней ночью и, окруженные горгульями, спустились в долину, чтобы раствориться в растянувшейся процессии беженцев.
Тихий голос вырвал меня из объятий сна.
— Ты чувствуешь себя лучше? — спросила Амертина.
Черная фея устроилась рядом со мной; ее лицо освещали лунные лучи, льющиеся сквозь крошечное окошко. Я улыбнулся моей фее и огляделся. Несмотря на крошечные размеры, комната показалась мне весьма комфортабельной. Однако в ней чувствовалось чье-то незримое присутствие, и это было связано со множеством предметов, использующихся для театральных представлений: марионетки, висевшие над маленьким столом, раскачивались, кружились вокруг своей оси, на стенах красовались яркие костюмы, на полках лежали маски, улыбающиеся или пугающие дьявольским оскалом, а также зеркала, десяток зеркал, отражающих тусклый свет. Подумав о свете, я осторожно поднес руку к бровям. От них остался лишь короткий пушок — напоминание о сумасшедшем психолуннике.
— Рассвет еще нескоро, — прошептала черная фея.
Я схватил ее запястье, и тут же мои пальцы пронзила острая боль. Зловещие черные отметины, заклеймившие руки, никуда не исчезли. В моих воспоминаниях царил настоящий сумбур: лжеаккордник, клавесины, Элиос. В круговерти последних событий я забыл о той пытке, на которую меня обрек психолунник.
— Мне кажется, что я проспал целый год… — вялым голосом признался я.
— Всего лишь сутки, — успокоила меня Амертина. — Ты был так измотан.
Она подъехала к рядам полок, чтобы взять в руки маску.
— Это место завораживает меня. Знаешь, я слушала шепот древесины. Актерская труппа, которой принадлежали эти повозки, приехала из самого Абима.
— Так издалека? — Я спустил ноги на пол. — Что они забыли в Лорголе?
— Вот уж не знаю. О, если бы ты видел роскошные ткани их костюмов! Я обнаружила здесь самые странные наряды.
Я встал, втянув голову в плечи — потолок оказался слишком низким.
— Тебе надо размять ноги, — сказала фея, кладя маску на место.
