– Президент несколько задержался с объявлением имен новых министров. Обычно назначения проходят в тот же самый день, когда он принимает присягу. Но наш новый президент любит нарушать установившиеся традиции и оставил министерские посты вакантными до тех пор, пока не почувствовал себя готовым принять нужные решения. Некоторые из его недоброжелателей уже высказались в том духе, что настоящая причина задержки со столь серьезными назначениями кроется в том, что он не хотел, чтобы что-то или кто-то омрачали церемонию принесения президентской присяги. Он хотел быть в тот день главным и единственным героем, хотя, безусловно, эта роль действительно досталась именно ему. Но то, что теперь он наконец-то проявил готовность сделать этот ответственный шаг, – хорошая новость.
Однако Моника избегает говорить о том, что среди министров царят растерянность и взаимное недоверие. Эти по-разному одетые и привыкшие по-разному вести себя люди отныне призваны возглавить министерства. Зато каждая влиятельная социальная группа чувствует себя представленной в новом кабинете. В общем и целом вновь назначенные люди принадлежат к тем кругам, которые с самой ночи путча обхаживали Чавеса. Также становится очевидно, что президент создает огромный бюрократический аппарат. Среди министров есть люди с безупречной репутацией и большим опытом, есть академики, экономисты, левые политики, общественные активисты, но главное – несколько бывших военных, которые сопровождали Чавеса во всех авантюрах – как, например, его верный оруженосец Анхель Монтес.
“Государственный сектор может превратиться в дорогостоящего и недееспособного монстра”, – предупреждают аналитики, которых опрашивает Моника. Но Уго этого не боится. Он верит в Государство, а значит, под его руководством Государство станет столь великим, сколь оно того заслуживает, а министерств будет именно столько, сколько стране потребуется. Это Чавес повторяет при каждом удобном случае. – У меня составлен длинный список первоочередных задач, тех дел, которые я обязан сделать, и тех необратимых перемен, которые я хочу осуществить, потому что мы сейчас совершаем революцию. Разве не так? – гневно вопрошает он тех, у кого появляются сомнения относительно его решения создать десятки новых министерств и прочих государственных учреждений и организаций.
Все ожидают, что первые же назначения покажут, какой путь выбрало правительство. Но, если судить по оценкам аналитиков, эти до крайности противоречивые назначения всех только озадачили.
Моника, пытаясь поглубже разобраться в происходящем, особое внимание уделяет новому министру финансов, доктору Гильермо Гарсиа, ведь те, кто знает его с давних времен, не могут прийти в себя от изумления и не понимают, как такое могло произойти:
– Вилли – министр при Чавесе?!
Больше других удивлена сама Моника, ведь она прекрасно с ним знакома, мало того, когда-то давно у нее даже случился с Вилли долгий и несчастливый роман, который чуть не свел ее с ума и о котором, к счастью, только чудом не прознали журналисты. Она до сих пор не понимает, как могла угодить в подобную ловушку: больше года верила его коварным заверениям в любви и обещаниям оставить жену, с которой прожил несколько лет, а также детей, чтобы начать новую жизнь вместе с Моникой. Они уедут в США или в одну из европейских стран. У них будет семья. Он займется бизнесом, а она будет снимать документальные фильмы. Они будут путешествовать по всему миру. И счастливо проживут не расставаясь до конца своих дней. Все оказалось пустой болтовней, и в тот момент Монике, конечно, было больно, но сегодня она благодарит судьбу за то, что все эти планы полетели к черту, после того как однажды она увидела, как мужчина, обещавший ей вечную любовь, разгуливает по пустынному пляжу, держа за ручку самую известную модель той поры. Моника оказалась там по чистой случайности – вместе со своей группой она снимала в тех местах фильм. Они решили поближе подойти к красавице. А Вилли? Он не знал, что сказать и как себя вести. Зато Моника знала. Она порвала с ним отношения и запретила себе впредь попадаться в сети соблазнителей, для которых порядочность является не более чем обременительным аксессуаром. В результате Моника снова решила крепко вцепиться в свое одиночество – да, порой оно было неуютным, зато можно было не бояться обмана.
И вот теперь, думает Моника, по капризу судьбы они снова оказались почти что рядом. Как же получилось, что Вилли вошел в круг приближенных Чавеса? Как удалось человеку, который принадлежит к социальным кругам, столь чуждым новому президенту, занять пост министра? Однако многие этому рады, потому что он “разбирается в экономике и бизнесе”. А знающие его деловые люди пребывают в тревоге, поскольку помнят: в тот период, когда Вилли понадобилась помощь, они не помогли ему, а, наоборот, постарались утопить.
По случаю назначения Вилли Гарсиа министром в пещере осьминога был, разумеется, устроен праздник. Имя нового президента значилось в телефоне Прана в списке быстрого набора под первым номером, а несколько министров состояли у него “в личном штате”. Теперь Юснаби Валентин мог пожинать плоды своего хитроумного плана. Мог уверенно расширять свой легальный и нелегальный бизнес до пределов, о которых раньше не смел и мечтать. Он откроет новые рынки и купит новые предприятия. Понятно, что не все пойдет гладко. Он знает, что у него появятся сильные враги – и даже из числа сторонников его друга Чавеса. Но страх – насекомое, которое давят каблуком. И Прану известно, как это делается.
Алло, президент!
Убедившись, что его политическая судьба очень во многом была предрешена за те сорок секунд, когда после неудачной попытки военного переворота он произносил свою эмоциональную речь перед телекамерами, Чавес твердо вознамерился сформировать вокруг себя управляемое медийное пространство. И вот теперь каждое воскресенье он рассказывает о новых программах правительства, беседует в прямом эфире с министрами и отвечает на звонки сограждан, друзей и даже других латиноамериканских президентов. Эту передачу Чавес назвал “Алло, президент!”.
А так как радиоканал, который находится в распоряжении правительства, имеет ограниченный радиус действия, владельцы частных радиокомпаний охотно идут навстречу президенту, и в результате его может слышать практически вся страна. Оппозиция удивлена тем, как смело Чавес пользуется такой возможностью. “Он на этом деле непременно прогорит. Подобный ритм никому не выдержать. Вот увидите, он свою затею скоро бросит”, – весьма недальновидно предсказывали его противники, а также некоторые эксперты по СМИ.
У первых передач не было заранее подготовленного сценария, они опирались на хронику текущих событий и график предстоящих в ближайшее время поездок президента – либо в одну из провинций, либо за границу. Помогали Чавесу двое ведущих, хотя в основном они были заняты тем, что курили ему фимиам в паузах при переходе от одной темы к другой. А Чавес на полную катушку пользовался тем, что он здесь главный герой, и охотно демонстрировал разные свои таланты, включая и вокальные: скажем, запросто подпевал исполнителям шлягеров или песен протеста. Кроме того, чтобы развлечь слушателей, он пускался в воспоминания о своем детстве и военной службе, рассказывал, как мечтал стать классным бейсболистом или о том, каким успехом в юности пользовался у девушек.
