— Гм… старшим! Я тут, братец, ничего не знаю, сам мне ничего не говорил.
— Это верно-с… Извольте спросить у свицара.
— Ладно! Приходи после четырех часов, когда сам обедать будет.
— Слушаю-с.
— Упросился, сволочь этакая, — проворчал управляющий, после того, когда новоиспеченный «старший» вышел из конторы. — Ну ладно, не долго тут поцарствуешь!
Он и предполагать не мог, что долго или коротко, но Дементьев сживет его самого.
Прошло после этого года полтора.
В продолжение этого времени «маленький комендант», как шутя называли жильцы этого дома Дементьева, повел дело на чистоту. Повсюду: на дворе, на лестницах, на чердаке и везде, куда мог проникнуть хозяйский глаз, царила образцовая чистота и порядок. Управляющий Бухтоярова совал свой нос повсюду, чтобы привязаться за что-нибудь к ненавистному дворнику, но ничего такого не находил. Дементьев был вполне безупречен. Но зато не легко было его подручным. Сам он почти ничего не делал, и вся забота его состояла в том, чтобы исправно получать с квартир доходы и изобретать средство для получения «на чай», беззастенчиво облагая этим налогом извозчиков, татар, тряпичников, зеленщиков, мясников и чуть ли не кошек и собак. Подручным (их было трое) платил он мало, но работать заставлял много, почему они подолгу у него не заживались, так как это были большею частью люди без места и рады были работать из-за куска хлеба, пока не отыщется какое-нибудь дело.
Павел Михайлович был им очень доволен и в конце концов пришел к такому заключению, что управляющий ему почти и не нужен, так как Матвей Дементьев сам может вести новые книги, если выпишет из деревни своего брата, хорошо грамотного человека.
Оно так и случилось. Вкравшись в доверие хозяина, хитрый и пронырливый мужик, который давно вырабатывал план постепенного его ограбления, справедливо рассудил, что один в поле не воин, то есть грабить без помощников несподручно, а найти по подобным делам товарища сложно да и опасно, а чего лучше кого-нибудь из своих. И выбор пал на Ивана.
Тут только он одного не сообразил! Иван и он, Матвей, были совершенно разные люди, несмотря на наружное сходство. Матвей был естественный плут и чисто иезуитского характера, между тем Иван был безупречной честности.
Глава III
Таинственный жилец
МИНОВАВ СТАНЦИЮ КОАПИНО, поезд начал подходить к Петербургу. Марьюшка, давно уже переставшая плакать, не отрывала глаз от окна, мимо которого то и дело мелькали стоявшие на пути запасные вагоны, маневрирующие поезда, всевозможные постройки, а вдали уже был виден огромный город с дымящимися заводскими и фабричными трубами.
— Это и есть Питер? — спросила она.
— Да, это Питер, — ответил муж.
Она припомнила провинциальные города, красиво раскинувшиеся по берегам рек, белея своими зданиями и сверкая на солнце куполами и крестами своих церквей. Но тут перед ее глазами было что-то такое громадное, мрачное, тонущее в сером тумане.
— Какой он некрасивый, — сказала она.
— Это только отсюда так кажется, — сказал Иван. — А внутри он красивей даже Москвы. Один только Невский прошпект, по которому мы поедем, чего стоит. Дома все агромадные, взглянуть — шапка валится, рек сколько, страсть, и все широкие!
— А как мы там найдем Матвея?
— Я ему посылал телеграмму еще из Москвы, пущай идет встречать. Наверно, сам встречать будет.
Поезд начал уменьшать ход. Пассажиры поднялись с мест и схватились за свои узлы и чемоданы. Вот показалась и платформа, на которой толпилась ожидающая публика.
— Вон брат Матвей! — сказал Иван, показывая на солидную фигуру, напоминающую если не купца, то зажиточного торговца. — Ишь как раздобрел, его и не узнать.
— Да он ли это, Ваня? Больно уж на господина смахивает.
— Еще бы и не смахивать, коли этакое место занимает. Погоди, и нас, серых, пообтешет, и мы такие будем.
Поезд остановился, и все начали выходить из вагона.
Матвей шел навстречу брату и его жене с распростертыми объятьями.
Оба они были поразительно похожи друг на друга, отличаясь только свойствами одежды, так как Матвей был одет богато, сообразно званию управляющего, между тем как Иван был одет просто, по-деревенски, хотя и прилично.
— Однако же и женка у тебя, — сказал Матвей, не бывший на свадьбе брата, — писаная красавица.
Марьюшка густо покраснела. Она в первый раз услышала похвалу своей красоте. Там, в Подозерье, после выхода ее замуж на нее мало кто обращал внимание.
— Для вас и квартиру я подобрал хорошую, две комнаты и кухня, вам обоим ладно будет.
— Спасибо, братец Матвей, куда нам такая большая! Нам и в уголку и то ладно было бы.
— Зачем? Дом ведь у нас большой, квартир не перечесть, хватит и вам. Ну, идемте.
Около вокзала их ожидало хозяйское ландо с кучером Евстигнеем.
— Ну, садитесь! — сказал Матвей, указывая на экипаж. — Барин наш добрый и вот чем сподобил…
— На таких мы отродясь не езживали, — сказал Иван. — Ишь тут как просторно! Садись, жена.
Все трое уселись, и ландо, шурша резиновыми шинами, покатилось вдоль Невского проспекта.
— Коли ты так поведешь дело, как я, то годика через три мы и не в таких ландах ездить будем, — говорил Матвей. — Только делай все по-моему. Ты, кажется, прежде выпивать был мастер?
— Да, но этого мастерства я и посейчас не оставляю, — сознался Иван.
— Напрасно. У нас надо держать себя в струне. Оно действительно, отчего же и не выпить, выпиваю и я, но только чувствия не терять и чтоб ни в одном глазе. Тут тебя в кажинную минуту хозяин может потребовать днем и особенно ночью, когда господа из тиятера приезжают. Вот тут и напейся как следует. В праздники-то еще туда-сюда, можно еще, потому что сами хозяева понимают, что мы все одинаково грешны.
— Значит, у вас будет очень трудно?
— Да, нелегко, зато прибыльно. Впрочем, я сам приучу тебя как действовать, а будешь меня слушать, и все пойдет как по маслу. Вот и Большая Морская, сейчас мы будем дома.
Матвей, предполагая видеть в брате деятельного помощника в своих замыслах, решил подкупить его своей заботой о нем и вниманием, поэтому небольшая квартира, предназначенная для мужа и жены, была обставлена совсем не по-крестьянски. Вообще в ней было чрезвычайно просто и уютно, что понравилось Марьюшке.
— А и хорошо же здесь! — сказала она.
— Вот ваша спальня, — указывал Матвей на комнаты. — А тут приемная, где людей будет принимать можно, особенно по делам. Младшие дворники в особой комнатке живут. Их двое. Ну, хозяюшка, распоряжайтесь в своем новом хозяйстве. Вот вам самоварчик, посуда разная… С собою вы не привезли?
