– Импровизировать? – с надеждой в голосе спросил Шелк.
– Будешь импровизировать, ладони волосатыми станут, – отрезал Дандау.
Йозефик тем временем достал из чемодана по-хозяйски припрятанный обрез и отдал его Дандау. На его место улеглась урна с прахом. Он вообще-то как-то уже привык к тому, что в подавляющем большинстве в его чемодане путешествует пустота. Он осмотрел кабинет, но ничего настойчиво требующего похищения не нашел.
Шелк вооружился кочергой и вышел в коридор первым. За ним, выставив перед собой культю ружья, выскользнул Дандау с сундуком на плече и жестом пригласил молодого человека. Он на всякий случай дернул за хвост зверя у себя на плече, отчего тот проснулся, и на цыпочках последовал за товарищами.
Замок Хлейнглогт был в полной власти ночи. Только слабый лунный свет протискивался сквозь высокие стрельчатые окна. Он вычурным образом оттеснял темноту лишь затем, чтобы завладеть спрятавшимися в ней зловещими очертаниями скульптур, барельефов и просто предметов мебели. Обычный комод при таком освещении приобретал облик до крайности пугающий и демонический.
Три испуганные до злости души сейчас странствовали по царству ночи. Периодически они спотыкались, налетали на мебель, цеплялись за выключенные светильники, но, судя по громким визгам и последующим реабилитирующим ругательствам, более всего они ценили невидимые в темноте ведущие вниз ступеньки. Ощущение свободного падения в темноте до сих пор считается лучшей гимнастикой для сердца.
Они петляли в темноте, пока окончательно не потерялись не только в пространстве, но и во времени. Йозефик был готов поклясться, что только что мимо них промаршировал отряд с мушкетами. И еще в другом конце анфилады он видел свет факелов, отраженный в латных доспехах. Но это мелочи. Перепуганному Шелку всюду мерещились летучие мыши с перочинными ножами.
Неизвестно, сколько бы они еще петляли по коридорам, залам и лестницам Хлейнглогта, если бы Дандау не догадался сменить в роли проводника Шелка, который, к слову сказать, впервые в жизни зашел дальше кухни. Дандау быстро вывел их к нужной двери. Упоминать, что оружейная комната находилась в двадцати шагах от кабинета Йивентрия, думаю, не следует. И уж тем более не стоит говорить о том, что в нее был отдельный вход из кабинета.
К счастью, у двери обнаружилась газолиновая лампа и блуждания во тьме закончились. Йозефик только присвистнул от удивления, когда увидел арсенал своего дядюшки. Если где-то в замке Хлейнглогт и были каморки, набитые старым хламом, то уж явно не здесь. В оружейных пирамидах стояли новенькие, тускло поблескивающие воронением винтовки, в ящиках лежали похожие на толкушки гранаты, на стене, каждый на своем месте, висели бесчисленные пистолеты и револьверы, судя по всему, к ним Йивентрий испытывал наибольшую привязанность. В витрине под стеклом лежала коллекция охотничьих камней.
В углу комнаты на мраморном постаменте и красной бархатной подушечке лежал ящик из красного дерева. Пока Дандау и Шелк усердно вооружались чем попало с намерением перепродажи, Йозефик, как загипнотизированный, подошел к шкатулке.
Он открыл ее, и глазам его предстал чудовищный револьвер. Он был чернее ночи, на его стволе были выгравированы слова, темного зловещего значения которых было не осознать живущим по эту сторону мира. Костяная рукоятка пугала своим отвратительным узором из сплетенных в агонии тел неизвестных животных. Но еще больше она пугала своим происхождением.
Йойк чуть не свалился с плеча Йозефика от любопытства. Дандау и Шелк выглядывали из-за спины молодого человека и обеспокоенно сопели. Йозефик взял револьвер, и тот лег в его руку как влитой. Рукоятка была невероятно холодной.
– Это Йивентрия… Может, лучше не трогать? – неуверенно предложил Дандау.
– Это мое, Бигги. Мое. Он сам завещал.
В темноте не так страшно, когда у тебя в руках большое ружье или длинная винтовка. Теперь они шли куда быстрее. Только вот теперь каждый раз, спотыкаясь, они от страха начинали палить во все стороны.
«Как хорошо, что тут ни пса не видно, – думал Йозефик. – Мне бы плохо стало, если бы я видел, что эти стрельбы сотворили с убранством моего замка».
В дальнем конце коридора мелькнул свет электрического фонарика. Йозефик не раздумывая побежал туда. Дворецкий должен был быть пойман любой ценой. Даже если ради этого придется разбить все колени в темноте. Дандау, кряхтя, с сундуком на плече, еле-еле поспевал за молодым человеком. Шелк врубил на своей ноге внутреннего сгорания высшую передачу и с легкостью обогнал Йозефика. Бежал, правда, он странно. Обычной ногой он делал небольшой шаг, а газолиновая толкала его вперед прыжками, которым позавидовал бы и гепард. А у гепарда, между прочим, четыре ноги.
Дворецкий, услышав у себя за спиной приближающийся неровный топот, пыхтение, лязг металла и грохот раздираемого детонацией двигателя, лихо припустил с места, даже не обернувшись. Он бежал с четкой отмашкой рук, и не похоже было, что он собьет дыхание в ближайшие часа три. Клодвиг оказался чрезвычайно хорошим бегуном для своего преклонного возраста. Но все равно Йозефик с товарищами его нагоняли. Их подстегивали злость и Йойк, который воспринял это как игру и подгонял их укусами за пятки.
Беглец и преследователи выскочили во двор. Месяц сразу же спрятался за тучами, чтобы не быть свидетелем творящемуся непотребству.
Дандау, сипло захрипев, кинул в Клодвига свой сундук. Дворецкий поразил всех ловким кувырком в сторону, а потом, даже не крякнув, кинул тяжеленный сундук обратно. Кованый угол со скрежетом ударил в колено бензиновой ноги Шелка, и тот полетел кубарем, теряя запчасти и сознание. Дворецкий одарил их злобной зубастой ухмылкой и огромными скачками убежал в двустворчатые ворота подсобной постройки. Дандау, особо не целясь, влепил ему вслед все патроны из своей винтовки.
– Там конюшни! Гараж! Смотри, чтобы не удрал! – крикнул он Йозефику, а сам вернулся к развалившемуся Шелку.
– Мама, – сказал Шелк.
Йозефик бросил чемодан и, отставив в сторону руку с револьвером, пошел в ворота за Клодвигом. Он был очень зол, а погоня еще и распалила в нем охотничий инстинкт. Там, внутри конюшни, теперь был не человек по имени Клодвиг, а зверь, который ранил его друга и посмел… посмел украсть пуговицы его дядюшки!!!
Из темноты раздался глухой рык, а потом полыхнул ослепляющий свет. Взвизгнули шины, и на Йозефика понесся спортивный кабриолет рубинового цвета, за рулем которого, естественно, сидел Клодвиг. Молодой человек в последний момент сделал шаг в сторону и умудрился поразительно точно стукнуть дворецкого по лбу рукояткой револьвера. Клодвиг потерял сознание, а автомобиль, что характерно, управление. С грохотом авто врезалось в стену замка, и над двором раздался протяжный вой клаксона.
Йозефик вытащил дворецкого за шкирку из машины. На лбу у того проклевывалась роскошная шишка. В целом же его лицо, казалось, съехало с костей и перекосилось. Вир Тонхлейну стало дурно. Как-никак раньше он на человеческую жизнь не покушался. Во всяком случае, специально. Ладно, во всяком случае, успешно, но детские обиды ведь не в счет.
