Я обреченно оглядел себя в направлении сверху вниз. На мне были сатиновые пляжные шорты, которые не имели ничего общего с нижним бельем. Даже карманчики, между прочим, у этих шорт были. Однако message есть message — предстояло покупать специализированные футбольные трусы долларов за пятьдесят. И хотя в шортиках я чувствовал себя вполне комфортно и отсутствие фирменных трусов никак не влияло на мою результативность, следовало соответствовать тренерской установке, которая, в свою очередь, вполне соответствовала местному представлению о том, что все (будь то офис или футбольное поле) должны быть одеты по форме.
В силу разных причин к следующей тренировке купить футбольные трусы мне не удалось. Тренер, похоже, предвидел и это. Поэтому перед тем, как попрощаться, он протянул мне трусы, сказав одно-единственное: «Дарю».
Трусы оказались ношеными. При этом тренер явно не хотел обидеть меня. Наоборот — он хотел помочь мне. Чтобы я не выглядел уж полным идиотом на фоне прекрасного единообразия. Понимая это, я поплелся в спортивный магазин. В силу специфики нашенского национального менталитета я не мог играть в чужих трусах.
На следующей тренировке тренер встретил меня ласковым взглядом. И я подумал, что теперь-то ко мне уже не придерешься. Однако чуть позже я снова попал впросак. Пошел вульгарный дождь. Что делает русский человек в таком случае? Он плюет на дождь и снимает майку, потому что в мокрой майке бегать ему неприятно. Японцы тоже наплевали на дождь, но майку снял только я. И тут же услышал за спиной: «Ишь ты, разделся!» Сказано это было таким тоном, который не заставлял сомневаться в том, что народ меня осудил.
Насмотревшись на нескромные средневековые картинки и на нынешних отцов семейств, прилюдно справляющих малую нужду, я до этого момента пребывал в наивной уверенности, что японцы относятся ко всем проявлениям телесного без лишней ажитации. Однако оказалось, что я неправ. Из послетренировочных бесед с ученой японской братией мне удалось выяснить: времена нестеснительности более-менее канули в Лету. И если помочиться на улице до сих пор не считается предосудительным, то обнажение, даже по пояс, в последнее десятилетие стало восприниматься как нарушение общественных приличий. А потому и многие молодые люди теперь уже не ходят в баню, хотя баня для Японии — институт с тысячелетней историей. Мои собеседники валили все на американцев. Вот, мол, средний американец в баню ходить стесняется, предпочитая свою душевую кабинку (принимая во внимание ее скромные размеры и закрытость со всех сторон света, вполне можно было бы назвать ее и душегубкой), и мы тоже за ними потянулись…
Я так и не узнал, кто стал чемпионом Европы. Человеку с пристрастием к культурным шокам эта информация вовсе не обязательна.
Нехорошая Япония.
Окунуться ненадолго в заграничную жизнь полезно хотя бы уже потому, что вдруг у тебя появляется время на чтение заграничной же газеты. Вот я еду в электричке из токийского аэропорта Нарита и перелистываю газеты. И по первой же странице каждой из них с удивлением обнаруживаю: страну сотрясает жуткий скандал. Археолог Фудзимура Синъити оказался человеком нечестным, а его эпохальные палеолитические находки — обыкновенная подделка. Оказывается, он тихонечко брал из запасников музеев каменные орудия древнего человека вполне недавнего времени (возрастом всего-навсего в 10–20 тысяч лет), подкладывал их в свой раскоп в максимально удаленные от нашего времени слои, а потом счастливо обнаруживал их с немыслимой частотой. И так — много раз. Конечно, прославился, интервью раздавал. Публика ликовала, ибо вопреки всем ожиданиям древний человек заселил Японский архипелаг аж 600 тысяч лет назад. То есть прапра… предки японцев — чуть ли не самые древние на нашей земле. Серьезные ученые испытывали сильные сомнения по поводу непрекращающихся сенсаций, но, не в силах противостоять этому палеолитическому угару, помалкивали годами. Результаты «открытий» Фудзимура вошли в школьные учебники, одобренные министерством образования. И вот тебе — такой конфуз на весь белый свет, который, правда, не обратил внимания ни на находки Фудзимура, ни на его разоблачение.
В окне электрички мелькала нынешняя серо-бетонная Япония, а я думал: как же нужно любить свою страну с ее историей, чтобы такое пустяковое мошенничество могло произвести такой фурор. Чай, не серийный убийца обнаружился. Но оказалось, что японцам есть дело до какого-то там палеолита. Купленные мною газеты взахлеб писали про подлог, хотя новизна этой сенсации должна была быть полностью исчерпана — скандалу пошла уже не первая неделя. Археологические подлоги, как это хорошо известно профессионалам, довольно регулярно случаются во всех странах, но абсолютно невозможно себе представить, чтобы доисторические кремешки обсуждались с таким жаром и превращались в общенациональную драму.
Погруженный вот в такие смешанные думы я вышел на своей остановке. Было весьма прохладно, а потому я тут же захотел надеть свою куртку. Увы, она уехала вместе с той же самой электричкой, в которой я впервые узнал про скандальную новость…
Я подошел к железнодорожному служителю, который обосновался в своем офисе на выходе из станции, и обрисовал ситуацию. Он мгновенно выдал мне бланк, в котором я указал цвет куртки и скудное содержимое ее карманов: перчатки (коричневые), шерстяная шапочка (черная), носовой платок (не очень белый). Потом служитель выспросил, в каком вагоне и на каком месте я ехал. Потом посмотрел в сводное расписание и выяснил, на каком перегоне должна находиться в данный момент электричка. Потом позвонил на станцию, куда через пару минут прибывал поезд. Потом с участием посмотрел на мое раздосадованное на самого себя лицо и сказал: «Нужно подождать минут пять». Через пять минут снова снял трубку. Повесив ее, сказал: «Ваша куртка находится на станции Синагава. Сейчас поедете или на дом прислать? Услуга платная». — «Сейчас поеду!» — ответил я. «Вообще-то за проезд туда вам следует доплатить, но, учитывая чрезвычайные обстоятельства, я разрешаю вам проехать бесплатно».
Через полчаса я снова подошел к нему. Теперь уже в своей зелененькой курточке. «Большое спасибо!» — сказал я с чувством. «А вы чем, между прочим, занимаетесь? Бизнесом?» — вполне неожиданно для сдержанного японца спросил он. «Нет, я занимаюсь изучением Японии», — гордо ответил я. От удивления он привстал со стула. «Что-что? Изучением Японии? Зачем? Ничего хорошего у нас нет!» — сказал он вполне искренне. «Слышали, наверное, про этого Фудзимура? Совсем люди совесть потеряли!»
Я вышел под осеннее серое японское небо. Накрапывал дождь. Я набросил капюшон на голову.
Попутчики.
При русских расстояниях, скоростях и вытекающем из них менталитете поезд — идеальное место для знакомств и разговоров «за жизнь». Недаром железнодорожное перемещение служит мотором сюжета в столь многих произведениях русской литературы. Чего только одни «Москва-Петушки» стоят! А ведь были еще и «Крейцерова соната», и «Анна Каренина», и «Хождение по мукам», и «Доктор Живаго»… Список открыт до бесконечности.
Кто из нас не вовлекался в неспешную беседу в электричке, в поезде дальнего следования? Под пивко да под водочку… Да хоть до самого Владивостока! Потому что спиртное — это тоже движитель. Сюжета не только литературного, но и жизненного. Алкоголь с электричкой как-то подходят друг к другу. Соединяясь вместе, они открывают тебе чужие сердца и родной язык.
