Старая раскидистая олива, которую я красоты ради специально не стригу, — мое любимое дерево, и я очень благодарен Роузенам за его спасение. Так вот, в этой оливе аж три дупла, уходящих глубоко внутрь мощного ствола, каждое размером с кофейное блюдце. Эти полости, подобно органным трубам, многократно усиливали писк, и расслышать его можно было, даже находясь наверху с закрытыми окнами. Я еще, помнится, задался тогда вопросом, что заставило кошачью маму распихать приплод по дуплам: соображения безопасности или возможность естественного звукоусиления, облегчающая коммуникацию с владельцем участка? Теперь я точно знаю, хитрющая мамаша использовала мое дерево и для того, и для другого.
* * *
Ремонт бассейна, пустая чаша которого вот уже столько месяцев мозолила мне глаза, поначалу представлялся не особо сложным делом. Совершенно неожиданно и тут тоже — кто бы сомневался — обнаружилась серьезная проблема.
Еще до отъезда Кузи мы с ней выбрали цвет пластиковой мембраны — подложки, отделяющей чашу бассейна от собственно воды. Нам обоим понравился узор в синеголубую шашечку. Так вот, когда эту самую шашечку установили на место и, аккуратно склеив швы, заполнили наш бассейн водой, стало заметно, что геометрия чаши сильно нарушена: один край оказался сантиметров на пять ниже остальных. Похоже, бетонное основание от чего-то просело и завалилось набок, что не бросалось в глаза, пока бассейн имел одноцветную окраску да к тому же не был наполнен до краев. Все это показалось мне очень странным, учитывая, что дом стоит на скале и проседать, по идее, нечему и некуда. В расстроенных чувствах я вызвал представителя компании, занимавшейся ремонтом бассейнов.
Выяснилось, что исправить положение можно, но для этого придется вновь ободрать только что установленную подложку. Посовещавшись, мы решили оставить все без изменений. В конце концов, если дзен-буддизм издревле призывает видеть красоту в несовершенстве, значит, в этом что-то есть, так ведь? Чем мы хуже дзен-буддистов?
40. Тетя Мотя, калокагат Ги и принцип no name
Наше знакомство состоялось у свеженаполненного бассейна — кошка с классическим трехцветным эгейским окрасом: белый, черный и красно-коричневый — жадно пила воду, не обращая на меня никакого внимания. А я этого не люблю. Если уж вы без спроса пьете из моего бассейна, будьте любезны, хотя бы сделайте вид, что понимаете, кто тут главный.
Поскольку непрошеная гостья проигнорировала установленные мною порядки, я со всей строгостью, на какую способен, весьма сухим тоном предложил ей оставить бассейн в покое и пить, а заодно и есть из отдельной керамической миски, для наглядности наполнив ее водой из шланга. В ответ кошка посмотрела на меня так, как здоровые люди смотрят на больных — сочувственно и в то же время брезгливо.
Я уже подумывал, не обидеться ли мне, как вдруг снова услышал отчаянный писк с верхнего яруса сада и отправился туда. Кошка пошла рядом. При ближайшем рассмотрении оказалось, что шкура у нее довольно потрепанная, а морда — жутко замурзанная, хотя и неглупая. И походка была какой-то расхлябанной. В общем, мне показалось, что моя новая постоялица вполне заслуживает зваться Тетей Мотей — этот ярлык очень любила навешивать моя бабушка и пользовалась им направо и налево, клеймя неуклюжих и неопрятных товарок.
В тот день мне в первый раз довелось рассмотреть пятерых малышей, которые при моем появлении спешно укрылись в дуплах. По аналогии с живущими в тростнике камышовыми котами, обитателей нашего дупла я прозвал оливковыми котятами.
Выяснилось, что представители оливковой породы довольно пугливы — прячутся в дупло, едва заслышав звук шагов. Слава богу, у меня был фотоаппарат с телеобъективом, и я смог наснимать кучу забавных кадров с самыми разными частями кошачьих тел, торчащими из отверстий в оливе.
Результат фотосъемки был тут же отослан Кузе — она просила держать ее в курсе наиболее важных событий. Изучив фото и подписи к ним, жена предложила укоротить Тетю Мотю до просто Моти. Возражать я не стал.
К слову, несмотря на вечно замызганную морду, выражение этой морды у Моти всегда оставалось хитрющим. Строго говоря, никакой Тетей Мотей она и близко не была, но встречают, как говорится по одежке, да и переименовывать временно прибившуюся кошку — много чести, знаете ли.
Довольно скоро выяснилось, что Мотя — единственная из всех бездомных кошек, которая не только не боялась людей, но и беспрепятственно позволяла себя гладить. Прикосновение руки к ее клочковатой шерсти давало ни на что не похожее ощущение.
Кстати, вы слышали версию о том, что Алексей Алехин своими победами над лучшими шахматистами мира, включая великого Капабланку, обязан своей кошке по имени Chess
[10], которую он в поисках вдохновения периодически тискал в перерывах? И хотя Капабланке, к примеру, тоже было кого потискать — кубинец всегда пользовался обвальным спросом у женщин, — это ему не особенно помогло. А знаете почему? Совсем другая тактильность.
Совершенно очевидно, что бездомной Мотя стала не от хорошей жизни и что когда-то она была домашней. Как вышло, что это ласковое, дружелюбное создание оказалось на улице, неизвестно. Может, она приехала из Афин вместе с хозяевами-дачниками и потерялась?
Тех котят, что Мотя регулярно приносила непосредственно на нашем участке, мы стали звать «участковыми» и чувствовали себя в ответе за них. Поскольку у нас не было никакой возможности облагодетельствовать всех без исключения кошек в округе, мы сосредоточились на «мотинятах», считая их своими.
* * *
Заболтавшись о кошках, я отказал во внимании людям и совсем позабыл описать вам внешность моего соседа Ги. Знаете, у древних греков существовало такое понятие, как калокагати́я. Так называли гармоничное сочетание физических и нравственных достоинств человека. И родись Ги двумя тысячелетиями раньше, он вполне вписался бы в эту картинку образцового гражданина, если бы не слишком крупная голова. В остальном — статями, лицом и в особенности сократовским лбом — Ги вылитый калокагат. И хотя по-русски это, по правде говоря, звучит так себе — начальный слог сразу наводит на мысль о человеке со скверным характером, а ругательное окончание «гат» и вовсе расставляет все точки над ¿, — тем не менее, прошу поверить, что речь идет об искреннем комплименте моему соседу.
В его крепком, закаленном теле глубокий мыслитель преспокойно уживается с заядлым спортсменом, как оно обычно и бывало во времена Золотого века афинских мудрецов. Ги великолепно играет в футбол и теннис. Пару раз в неделю они сражаются на корте с Кузей, и хотя моя жена ненавидит проигрывать, она, как правило, вынуждена уступить, несмотря на отчаянное сопротивление. Мало того, Ги с особым цинизмом включает второе дыхание в самый последний момент. А для темпераментной Кузи проиграть на тайбрейке — все равно что для какого-нибудь менее чувствительного человека потерять близкого родственника или даже всех родных разом. То есть ей становится настолько плохо, что она потом в сердцах отыгрывается на семье.
