Ну а уж если оглянуться назад в прошлое, то складывается любопытная картина. За те бесчисленные века, что Албания является частью Европы, ее народ дал миру целую плеяду легендарных воителей, стяжавших славу под знаменами Греции и Рима, Генуи и Венеции, выпестовал блестящих дуэлянтов и неуловимых корсаров, отважных наемников и непобедимых полководцев, практически полностью презрев всяких там художников, музыкантов и поэтов.
У человека, интересующегося историей, невольно создается впечатление, что албанцы тысячелетиями воспитывали исключительно воинов, сознательно сторонясь созидательных ремесел. Вы, конечно, можете возразить: а как же голливудские звезды братья Белуши или, к примеру, мать Тереза, что была наполовину албанкой? Ну да, все правильно, однако, куда ни кинь, в этом статистическом противостоянии солдаты, очевидно, берут числом. Но как бы там ни было, а знакомство с Петросом перевернуло мое представление об албанских поденщиках, ибо большего пахаря и виртуоза в своем деле, «ИМХО», еще не видел свет.
* * *
Остальные задуманные нами операции также прошли относительно успешно, не считая того, что алюминиевый навес для будущего тента оказался не того цвета и разительно отличался от жалюзи, заказанных на той же фабрике чуть раньше.
Когда я предъявил претензии хозяину мастерской, занимавшейся покраской, тот не моргнув глазом сообщил, что поставщик краски прямо-таки на днях изменил ее состав, отсюда и разница в оттенке. А каталог де прошлогодний, потому и не отразил нововведение.
Поскольку к этому времени я уже достаточно поднаторел в изучении греческой души, на поверку ничуть не менее загадочной, чем русская, то, конечно, не поверил пройдохе и отправил конструкцию на перекраску в другое место. Как и следовало ожидать, цвет на этот раз точно соответствовал образцам в каталоге. Вот теперь можно перевести дух, посетить какие-нибудь живописные развалины и разведать новые таверны.
42. Гид по тавернам
Кстати, о злачных местах. Лучшим из сезонных заведений, на мой вкус, стоит признать «Посейдон» — семейную таверну, стоящую прямо на причале, в паре метров от воды, что помимо вкусной еды позволяет насладиться запахом моря и видом снующих туда-сюда яхт.
Это туристское место, и мы обычно заглядываем сюда, если начинаем тяготиться уединением, свойственным тихой и размеренной жизни нашего хутора. А расположенный в городке «Посейдон» полон жизни, разноязычного гомона и прочей движухи.
Мое самое любимое время в этой таверне наступает, когда по окончании трапезы официанты, каждый из которых нуждается в отдельном рассказе, выбрасывают остатки хлеба в море, вызывая его кипение — десятки рыб всех мастей и размеров мгновенно сплетаются в клубок, вращающийся с огромной скоростью.
А еще каждый поход в «Посейдон» заканчивается нешуточной порцией моей любимой пахлавы, которую нам с Кузей всякий раз подают в качестве комплимента. Зачастую я испытываю неудобство, когда иду туда с друзьями, поскольку хлебосольный Павлос — сын хозяина, владеющий по этому поводу половиной таверны, каждому из друзей тоже приносит по большущей пахлаве. Перемножая цену десерта на число друзей, я осознаю, какие убытки несет Павлос, и даже временами прошу его воздержаться от столь разорительного жеста, но он остается непреклонен.
Если грек причислил вас к друзьям, он в лепешку расшибется, но сделает приятное. Между прочим, Павлос — выпускник университета, он прекрасно образован и хорошо эрудирован. Общаться с ним одно удовольствие. Даже в межсезонье, когда его таверна закрывается, мы иногда вместе ходим в рекомендованные им злачные места или тихо выпиваем дома, обмениваясь новостями и историями из жизни.
Бывает, к нам с Павлосом присоединяется и шеф таверны, а точнее, шефиня, наша бывшая соотечественница по имени Аня. Она прекрасно освоила греческую кухню, и я просто мечтаю пройти кулинарную стажировку под ее руководством. А еще Аня замужем за дядей Павлоса, Ставросом, ясное дело, тоже прислуживающим все в той же таверне. Несмотря на внешнюю суровость, Ставрос добрейшей души человек, не без чувства юмора. В ответ на мои слова о том, как сильно подросла за лето их с Аней дочка, помогающая родителям накрывать столы, Ставрос с каменным лицом заметил:
— А то! Зря, что ли, при таверне держим?
И конечно, не могу не упомянуть Кирьякоса, отца Павлоса. Кирьякос целыми днями торчит в таверне, потягивая виски, но в случае особого наплыва туристов он, засучив рукава, тут же бросается помогать сыну и брату. Но мы любим Кирьякоса совсем не за это. Дело в том, что в одно прекрасное воскресное утро много-много лет назад маленький Ги, тогда еще не умевший плавать, на глазах Фёклы и остальных посетителей «Посейдона» свалился с причала в море и камнем пошел ко дну. Не растерялся один только Кирьякос — как был в костюме, так и сиганул в воду. Если бы не эта его самоотверженность, кто знает, может, у меня сегодня не было бы соседа-философа.
Картина будет неполной, если я не упомяну про то, что в «Посейдоне» есть прекрасное разливное мосхофилеро, хотя и несколько отличное от того, что подают в «Калогериконе». А еще это единственное место в городке, где к рыбе полагаются рыбные ножи.
Ну и что тоже немаловажно, счет, который выставляет нам Павлос, несмотря на укоризненные взгляды рачительного Кирьякоса, всегда меньше цены, означенной в меню. Иногда разница составляет до тридцати процентов от реальной суммы, что временами заставляет меня испытывать жуткую неловкость.
* * *
Совершенно незаслуженно мною оставлена без внимания таверна «Мурайо», с которой, собственно, и начался мой рассказ. На первый взгляд вроде забегаловка забегаловкой, но не спешите с суждениями. Главным достоянием заведения является ее хозяйка, которую зовут Ди́митра. Много лет назад она приехала сюда отдохнуть, влюбилась в местного паренька да и осталась навсегда. Димитре чрезвычайно импонирует моя чистая и неизбывная любовь к еде, поэтому она всякий раз старается как можно достойнее ответить на мои чувства. Несмотря на то что ассортимент блюд рассчитан на туриста, что неудивительно, ведь таверна стоит рядом с причалом, тем не менее сюда регулярно заглядывают и местные, что, без сомнения, можно рассматривать как знак качества подаваемой стряпни.
Димитра очень симпатичная, веселая женщина и большая кокетка. Она любит и умеет стрелять своими огромными глазищами и даже немного флиртует с посетителями. Флирт этот, впрочем, сугубо гастрономического свойства. Например, зная о моей страсти к оливкам, засоленным по ее собственному рецепту, Димитра всякий раз затевает такую игру: принеся блюдо с оливками, она через паузу как бы невзначай пытается унести его недоеденным. Я по сценарию должен тут же всем своим видом выказать глубокое возмущение. Чем достовернее я сыграю свою роль, тем больше огня засверкает в ответ в прекрасном взгляде Димитры.
Второй по важности персоной в таверне заслуженно считается повариха, которую зовут Арети́. Одно из моих любимых блюд в «Мурайо» — приготовленный на гриле кальмар, фаршированный фетой и овощами. И вот что удивительно, этот кальмар всегда идеален — он полон сока внутри и имеет нежную хрустящую корочку снаружи. Всякий, кто любит это блюдо и пробовал готовить его на открытом огне, знает, как это невероятно сложно. Все дело в том, что щупальца доходят до готовности гораздо раньше самой тушки, и сохранить их сочными архисложная задача. О, сколько раз что в Греции, что в других странах мне подавали это блюдо пересушенным. Совсем другое дело Арети, у нее всегда все под контролем, а ее кальмары лучшие во всей округе.
