Вам доводилось видеть ленивцев? Эти милые с виду животные чрезвычайно проворны, когда передвигаются по деревьям. Однако, спустившись на землю, они становятся совершенно беспомощными — средняя скорость передвижения ленивца по ровной поверхности не более ста пятидесяти метров в час! Впрочем, албанки двигались еще медленнее. «Может, чем-то болеют?» — с опаской подумал я тогда.
После того как эта невыносимо долгая уборка наконец завершилась, случилась еще одна странность. Как только деньги из моего кошелька перекочевали в руки уборщиц, их члены, как по волшебству, обрели былую прыть. Хм, что это было?
Разговорившись со знакомым голландцем, я узнал, что в Эпидавре проживает некая немка, подрабатывающая уборщицей. Немка? Ух ты! Теперь у меня дома полы будут сиять почище солнца! Раздобыв контакты, я пригласил Габриэлу — кажется, так звали женщину — к нам домой.
— Вообще-то я не только уборщица, — с порога начала она. — Я также занимаюсь тем, что даю уроки греческого языка, как очно, так и онлайн. Кроме того, я подыскиваю клиентам оптимальные варианты на рынке недвижимости и помогаю с оформлением бумаг, причем не только до сделки, но и после. А еще я подрабатываю экскурсоводом — рассказываю о местных древностях на немецком, английском и греческом. Могу предложить пеший вариант, а могу и отвезти куда угодно на собственном микроавтобусе. Вдобавок я веду кулинарные курсы, где делюсь рецептами греческой кухни. Да, чуть не забыла, я обучаю иностранцев греческим танцам.
— Круто! А насчет уроков чечетки не задумывались? — ошалев, спросил я.
— Уроков чего?
— Извините, глупая шутка.
— Понимаю. У моего греческого мужа с чувством юмора тоже неважно. Так вас что-нибудь заинтересовало из моего списка?
— Да, конечно. Вы не против, если мы начнем с уборки?
— У меня почасовая оплата, — строго предупредила немка.
— Хорошо, приступайте.
Облачившись в безупречно отглаженный передник, женщина взялась за пылесос. И в ту же секунду на нее нашла та же странная болезнь, что несколькими днями ранее поразила уборщиц-албанок, только случай оказался еще более запущенным. По моим ощущениям, замедление было как минимум троекратным.
Любопытно, что, несмотря на то что тело женщины было сковано тяжелым недугом, на ее речи это обстоятельство никоим образом не сказалось. Она продолжала говорить по мобильному в нормальном темпе. Невероятно! Впрочем, еще Гиппократ когда-то с удивлением воскликнул: «Как же многообразны болезни!»
К исходу дня я стал свидетелем установления небывалого рекорда: то, с чем я справился бы за полтора часа, немка проделала за пять с половиной! И что интересно: как только работа была завершена, а деньги получены, тело Габриэлы, как и в случае с албанками, немедленно стало функционировать в обычном ритме.
Совершенно сбитый с толку, я задумался о причинах случившегося. И тут меня осенило. Вы когда-нибудь слышали про легочную хворь, которую еще называют болезнью легионеров? Так вот, у уборщиц, судя по всему, тоже существует свое собственное профессиональное заболевание, во время приступов которого происходит частичный паралич конечностей. Будучи человеком мнительным и боясь заразиться, я решил поберечь здоровье и дал себе слово, что впредь до полного выяснения эпидемиологической обстановки займусь уборкой сам.
57. Зуб философа
— Представляете, у меня расшатался зуб, — сообщил зашедший на кофе Ги. Словно пятилетний ребенок, что со смесью потаенной гордости и страха показывает окружающим молочный зуб, готовый выпасть, Ги продемонстрировал нам обреченный на скорую смерть передний верхний резец и для наглядности пошатал его двумя пальцами.
— Тебе срочно нужно к врачу! — всполошилась моя жена.
— Уже поздно.
— И что же ты намереваешься делать?
— Ждать развязки, — ответил Ги тоном персонажа греческой трагедии. — Осталось немного.
Допив кофе, он пару раз щелкнул нам на прощание секатором и вернулся к своим сучьям. Буквально серез пару дней Ги снова появился у нас на пороге. Вид у него при этом был загадочный. Устроившись за столом и отхлебнув кофе, он вытащил из кармана тряпицу и положил ее на стол.
— Как твой зуб? — участливо спросила Кузя.
— Выпал.
— Какая жалость!
— Ага. Показать?
Ги ощерился и продемонстрировал дырку вместо переднего резца.
— А это что? — с легким содроганием спросил я, указывая на тряпицу и уже догадываясь об ответе. Предчувствие меня не подвело.
Церемонно развернув тряпицу, Ги поочередно сунул ее содержимое нам под нос.
— Вот, посмотрите.
— Ух ты! — выдавил я из себя за нас обоих, поскольку обалдевшая Кузя напрочь лишилась дара речи.
— Подумать только, этот зуб был частью меня столько лет, и на тебе. Странно все это, вы не находите?
Мы неуверенно кивнули.
— И что же ты собираешься делать с зубом? — спросила Кузя, потихоньку приходя в себя.
— Его можно засеять в саду и вырастить помощника по хозяйству, — весело предложил Ги, прекрасно ориентирующийся в мифологии, намекая на легенду о Кадме, который вырастил из драконьих зубов пятерых подручных, что впоследствии помогли ему построить Фивы.
— Я про другое. Ты же не собираешься ходить с этой ужасной дыркой? Тебе срочно нужен протез.
— Протез? — скривившись, переспросил Ги, и к моему огромному облегчению, завернув зуб в тряпицу, сунул в карман. — Во-первых, это противно природе, а во-вторых, это очень дорого. И потом, я нахожу очень забавным разглядывать нового себя.
В этом месте Ги разыграл забавный актерский этюд, в котором представил себя бреющимся у зеркала и разглядывающим изменившийся прикус. Вдоволь посмешив нас, сосед с довольным видом отправился восвояси вместе с зубом.
Вы скажете, что Ги большой чудак? А разве не был чудаком Диоген? Простакам вроде нас с вами не дано постичь души мудрецов.
58. Похмелье как наука
Наше возвращение в Эпидавр пришлось на Пасху, точнее, мы сами так подгадали, поскольку давно мечтали справить этот праздник в Греции, где он, без сомнения, является главным событием года. Но сначала позвольте короткое вводное слово.
Мы с греками очень похожи, это правда: та же широта души, то же разгильдяйство, которое обе нации впитывают с молоком матери. Но есть между нами и существенные отличия, одно из которых представляется мне настолько серьезным, что я просто обязан заострить на нем внимание.
Вы не поверите, но в греческом языке нет слова «похмелье»! Ну вот нету, и все тут. Подумать только, это понятие, известное на моей родине даже младшим школьникам, в русско-греческом словаре описательно дается как «неприятные последствия опьянения». Как вам это нравится? А еще в качестве альтернативного словарного эквивалента я наткнулся на слово «понокёфалос», что дословно означает «головная боль». Какое лицемерие! Только представьте, какой простор этот шитый белыми нитками эвфемизм открывает для возможных злоупотреблений. Звонит, к примеру, утром в понедельник ваш подчиненный и сообщает, что не может выйти на работу по причине сильной головной боли. И что вы после этого должны подумать?
