– За мной не заржавеет, – ответил начальник и в доказательство достал из ящика стола три гранаты с запалами: – Любая – на выбор…
Петька метнулся домой, вернулся с пружиной и моментально привел пулемет в рабочее состояние. На всякий случай показал, как снимать и ставить тугую пружину на место. Получив обещанную гранату, сунул ее в вещмешок, где раньше находились патроны, а теперь лежали пачки махорки, консервы, несколько связок вяленой рыбы…
Сзади звякнули стаканы. Начальник удивительно трезвым голосом произнес:
– Иди сюда, Петр Иванович, давай выпьем. Чтоб новая жизнь была лучше старой… Чтоб наши… – он вдруг затих, – …твои…дети зажили счастливой жизнью свободных людей и лучше, чем мы…
Они выпили. Начальник кивнул на полный вещмешок:
– А это гостинец, от меня… Как ты правильно заметил – нет у меня семьи… Больше нет… Была… Но… порубали их беляки, когда узнали, что их отец – конармеец у красных… – Он замолчал. Собравшись, продолжил: – А мне много не надо… Ничего не говори. Прощай!!! – махнул рукой.
Сборы получились недолгими, вещей у них было не много, а вот с получением продуктов, положенных по пайку, и с получением расчета в Женькиной конторе в воскресный день, конечно, возникли проблемы, так что сборы завершились только поздно вечером – почти ночью, потому пришедшие попрощаться местные не дождались любимого Петьки, разошлись по домам. А рано утром в понедельник, едва рассвело, их разбудил хриплый звук автомобильного клаксона.
Семья Косько погрузилась быстро – очень помогли два верных оруженосца Петьки, они, как оказалось, пришли еще затемно и просто ждали на сломанной скамейке у входа, когда рассветет и их любимый преподаватель проснется. Женька бросилась было хлопотать насчет чая и чего-нибудь перекусить мужикам, но водитель, отрицательно покачав головой, попросил не задерживаться с отъездом, так что все прощались скомканно и второпях. Женя со спящей Нилочкой на руках села в кабину, а Петька удобно устроился в кузове на двух огромных мешках с сеном, что загодя приготовили для него заботливые оруженосцы. В дороге он не раз мысленно поблагодарил их за заботу и предусмотрительность.
Водитель был очень опытный, он умудрялся плавно проходить все ямы и ямки с ухабами на послевоенной дороге, так что домчались они по пустой утренней дороге до Одессы за неполный час. Фира, увидев своих, быстро напекла блинчиков, поставила на стол банку с вареньем и заварила чай. Радости и расспросам не было конца. Фердинандовна, услышав, зашла проведать и, не спуская Нилочку с рук, даже выпила чашку чая, после чего, сославшись на неотложные дела и, скупо поблагодарив родственников за угощение, удалилась к себе. В больничку.
1931
Крупная рыба
Введение карточной системы в Одессе значительно осложнило жизнь горожанам. Жителям окрестных сел было чуть легче – огороды, сады, просто участки земли, пригодные для посева чего-либо съедобного, домашняя живность и дары заброшенных садов и виноградников значительно облегчали вопрос ежедневного пропитания семьи.
Одесситам… одесситам было намного сложнее.
Жители двора на Мельницкой старались вовсю – кто как может. Вот и Ксения решила взять на себя часть забот по снабжению собственной семьи. Тем более, она была совсем уже взрослая – четырнадцать.
Дочка русского отца и еврейской матери проявила в этом деле недюжинный талант и смогла удивить всех – и свою мать, и старших сестер.
Началось все с малого – с рыболовных крючков, которые работяги втихаря майстрячили из кусков старых стальных тросов в железнодорожных мастерских, где работал Котька – старший брат Ксени.
Одесса – город морской, и крючки тут были и будут нужны всегда, при любой власти, и самые разные. Ксюша решила: раз начались каникулы – грех не помочь семье. Маяться в очередях могут и Женька с Нилой, а вот добыть чего-то на халяву сможет только она.
В первый день Ксения, как и все горожане, пришла на ближний причал просто дергать бычков. Она намотала на палец старую леску от удочек, лежащих в сарае уже много лет невостребованных, и, с насаженным на крючок кусочком мидии, выловленной тут же, через пару минут выудила своего первого в жизни крупного бычка.
Азарт ее окрылил, и уже через час к первому крючку были добавлены еще два – как у самых удачливых соседей. Но это не принесло никакого добавочного улова – в старом дырявом бидончике, опущенном наполовину в воду тут же, рядом, все так же плескался один-единственный бычок.
В полдень клев почти прекратился, и мальчишки-рыболовы, несмотря на достаточно прохладную воду, переквалифицировались в ныряльщиков за мидиями, которыми ниже кромки воды заросли все причалы и прибрежные камни. Они вытаскивали их целыми семьями, больших и малых, без разбору, укладывали на куски рваных рыбачьих сетей, а устав, расходились по домам.
Вернуться домой с одной-единственной рыбешкой было невозможно, и Ксения выменяла три своих крючка на двух мелких бычков и одного пескаря. Ну хоть что-то, – сказала она себе.
Ну да – можно было бы нырнуть и за мидиями, прохладная вода была бы ей нипочем, однако нужен был еще какой-никакой нож, а еще и тара для доставки мидий живыми до дома на жаре… И самое главное – хоть какой-нибудь мало-мальски приличный купальный костюм. А уже хорошо обозначившаяся грудь делала для Ксени невозможным ныряние в трусах… Она ж уже не девочка, а почти барышня!
По дороге домой она старалась держаться теневой стороны улицы, потому что вода давно вытекла из дырявого бидона, и весь скудный улов на такой жаре мог испортиться.
Дома Фира, в лучших традициях Молдаванки, долго и громко нахваливала девочку, оповещая весь двор, какая она молодец, добытчица и кормилица. А вся семья вечером, под жиденькую уху, снова и снова, в деталях, расспрашивала маленькую рыбачку, как все ей это удалось, и даже давала ей, как равной, советы, как ловить, когда и на какую наживку…
Но в конце общей трапезы Ксения неожиданно спросила у Котки: – А сколько крючков ты мне можешь принести?
И, не дождавшись ответа, уточнила:
– За так и за деньги… И почем?
Котька, опешивший, совершенно обалдевший от такого напора малявки, растерянно пообещал:
– Ну, я поспрошаю…
– Поспрошай, – кивнула Ксеня. – Поспрошай. И не забудь, а я к обеду подойду к тебе в мастерские, там и определимся…
Она помолчала и, увидев совершенно круглые глаза Котьки, запоздало добавила:
– Ой, пожалуйста… Конечно пожалуйста, совсем забыла, как надо просить старшего братика…
Тут очнулся Котька:
– Пока не скажешь зачем, ничего тебе не будет!!!
А Ксеня, помолчав, ответила:
– Конечно, Котенька, вот завтра, когда ты мне назовешь количество и цену, я тебе подробно все по полочкам разложу, а сейчас мне надо кое-что посчитать и обдумать. Мам, – кинулась, – мам, где у нас бумага и Лидкины старые счеты?
