Перед трибуной катились тяжелые стрелометы, задравшие кургузые носы на окованных железными полосами повозках. Чуть скосив глаза на разнаряженных стрелков, лихо отдающих честь высшему командованию, сбоку от короля черной тенью возник еще один старик: господин Инквизитор центральных провинций. Хитрый паук, опутавший сетью своих шпионов не только Боргеллу, но и все крупные города в королевстве. Человек, которого прочили на должность Его Преподобия, хозяина всех тайных служб и церковных наделов. Синюшные тонкие губы прошептали, вызвав довольную улыбку на лице Барба:
– Мастера приготовили все, что просил мой господин. Завтра с утра мы готовы показать новое оружие.
– Ты же просил подождать до осени?
– К осени мы готовы будем перевооружить флот. А результаты можно посмотреть уже сейчас… В монастыре все готово, ждут лишь вас.
Обрадованный неожиданно приятной новостью, владыка Склеенного Королевства подался вперед и поднял в приветственном жесте правую руку. В ответ с площади полетел восторженный рев, подхваченный тысячами луженых глоток:
– Да здравствует король! Слава королю! Слава Барбу-Собирателю!
* * *
Злые слезы рвались на волю, но молодой парень лишь крепче сжимал зубы и продолжал идти домой, гордо подняв голову. Два проклятых дня Ягер сдавал бесконечные экзамены на знание местных ветров, на правила проводки кораблей в ближайшие порты, на тысячу мелочей, которые нужно знать будущему капитану. И все для того, чтобы получить место помощника на любом торговом судне, которые бороздят небеса рядом с провинциальной столицей. Заплатив немалые деньги за право предстать перед экзаменаторами. И ответить на все, даже самые каверзные вопросы.
А в результате? Надменная морда чиновника в расшитом серебром камзоле и пренебрежительное: «Неплохо для вашего возраста». Всё. Можешь проваливать.
Ведь предупреждал старый Генрих, когда пригласил к себе пропустить кружечку пива. Говорил, что для безродного босяка с улицы пробиться в помощники почти невозможно. За подобный патент берут тысячу полновесных золотых и зачастую бумаги кладут сразу на полку. Чтобы при случае вытащить еще монет, раз уж смог на первый взнос наскрести. У династий капитанов и купцов полным-полно своих людей, кто не прочь встать к штурвалу. И на хлебную должность проталкивают своих. Таких же молодых и смелых, с правильной кровью и желанием к старости уйти на обеспеченный покой. Именно им достанутся погоны на военном флоте или форменный камзол благородного купеческого дома. Их и научат, как правильно ходить из порта в порт по давно уже устоявшимся маршрутам. А ты, босота, можешь претендовать лишь на место боцмана, цепного пса для набранной в припортовых трущобах команды. Так что нечего изображать из себя умного, только людей баламутить. Радуйся еще, что с палубы не погнали, все же южные провинции куда как спокойнее относятся к тому, кто поднялся на борт. Ближе к столице даже на сходни бы не пустили.
Ягер мог бы и заплатить. После авантюры с захватом королевского «золотого» галеона у него были деньги. Грязные, кровавые деньги, которые пытался украсть у личной пиратской команды Карл Вафместер. Только вот где теперь Карл? Проорал проклятья для всего мира под клещами палача. А расписки на семьсот с лишним тысяч золотом достались в итоге Ягеру. Часть превратились в звонкое золото, часть спрятаны на будущее. Огромные деньги, на которые можно свой собственный флот построить заново. Вот только нет дураков так подставляться. Тысячу монет на взятку еще бы как-то смог объяснить. Но ведь тянули бы с патентом и требовали еще и еще. А потом начали задавать вопросы, откуда у беженца с северной границы подобный достаток. Да и кому платить, этим зажравшимся ублюдкам?
Смахнув набежавшую слезу, юноша свернул в узкий проулок и двинулся к дому. Крохотный домик, заботливо выбеленный матерью. Маленький огород, давший первый урожай. Смирная лошадка, на которой раз в неделю Ягер привозил хворост с рынка. Корова, куры и прочая мелкая живность, за которой приглядывали сестры. Брат, днями напролет возившийся в куче песка. Казалось, что вот она – спокойная и размеренная жизнь.
Но бывшего контрабандиста влекло к себе небо. Если ты хотя бы раз поднимался к ревущим в холодной синеве ветрам, то вряд ли согласишься остаток жизни провести согнувшись среди грядок. Распахнутые паруса, звон натянутых канатов и запах «гремучки» – вот что снится ночами. Ради этого и стоит во дворе старая летающая лодка, на которой бывшие беженцы перебрались подальше от возможной войны. И ради этого Ягер зубрил науки, подряжался за копейки на местные рейсы и старался стать своим в захудалом порту. Чтобы шагнуть на ступеньку повыше обычного матроса. Чтобы получить возможность официально встать к штурвалу и не шарахаться от каждого встречного военного корабля, когда везешь от соседей запрещенные товары.
Хотел.
И: «Неплохо для вашего возраста. Но…»
Уже подходя к дому, юноша увидел поваленную калитку, и все его проблемы тут же вылетели из головы. Сжимая в руке обнаженный нож, Ягер влетел во двор и притормозил лишь у крыльца, где сидела грустная женщина в ярком цветном платье с белым платком на седой голове.
– Мама?! Что стряслось?
Спрятав нож, единственный кормилец взял протянутый листок бумаги и вчитался в пляшущие черные буквы: «…Во исполнение… Именем короны… Без выплат…»
– Это как так? – Лист выпорхнул из дрогнувших пальцев и закружил к утоптанной земле.
– Староста портовый приходил, с солдатами. Извинялся, что так получилось. Но – королевский указ. Все частные лодки, кто не в купеческих гильдиях, будут изъяты по приказу из столицы. Торговцы могут теперь баркасы иметь не более чем одного на каждого сына, кто с патентом их водить будет. Все собранное отдают на границу, для укрепления стражи.
– Стражи? Да они их продадут опять в Южные графства! Свои запасы повыгребли, теперь за обычных людей взялись?!
– Я же говорю, сынок, это не прихоть местных, это с самого верху приказ… Ты только не кричи громко, а то соседи и так косятся на нас, понаехавших…
Ягер задавил проклятья в адрес короля и постарался успокоиться. Высказать, что хочется – это можно дома, за толстыми стенами. А еще лучше и промолчать, чтобы ненароком кто не услышал. И раньше-то Барб за хулу в свой адрес легко мог отправить на плаху, а сейчас ради премии любой соглядатай с радостью сдаст недовольного. Война на пороге, еле успели север от «сыроедов» прикрыть, как на юге уже соседи между собой сцепились. Теперь за любым надо глаз да глаз. А тем более за пришлыми. Принесло их, как перекати поле. Лето еще не закончилось, а у них уже и скотина своя, и дом подлатали всем на зависть…
– А калитка им чем помешала?
– Солдаты это. Сунулись к лодке, порылись. Я им говорила, что сломано все, не ходишь ты в небо, так ящик все равно выдрали, повозку прямо сюда закатили и погрузили все, что нашли. Ну и не рассчитали, когда заезжали… Староста лишь предупредил, что саму лодку надо или в порт сдать, или на дрова разобрать. И лицензию обещанную на полеты он уже выдать не сможет. Теперь такие бумаги только купцам будут оформлять.
