Обессиленно опустившись на скрипнувшую ступеньку, Ягер посмотрел на остатки выпотрошенной лодки в углу и криво усмехнулся:
– Вот тебе и помощник капитана. А я-то еще думал, что это с меня все пытались деньги вытрясти по любому поводу. Они-то уже знали, крысы канцелярские. И все мечтали подзаработать…
– Ты главное не волнуйся. Мы же не пропадем. Хозяйство есть, сыты, одеты. Мельник вон предлагает тебе в подмастерья к нему пойти, на рынок муку возить или в лавке помогать.
– Мельник? Что-то зачастил он к нам в гости, как мне кажется, – фыркнул в ответ юноша, вогнав мать в краску. – Ладно, не оправдывайся, я ведь не в упрек говорю… Но ведь чувствовал я что-то, носилось что-то в воздухе. Хорошо еще, что артефакторный ящик припрятал, оставил лишь чужие обломки.
Вздрогнув, женщина осторожно накрыла своей ладонью руку сына:
– Если тебя без документов в небе поймают, то штрафом не отделаешься. Это не приграничье, где вольности пока не отбирают. Здесь запросто могут и на рудники отправить.
Посмотрев на первые яркие звезды на темнеющем небе, Ягер упрямо выдохнул:
– Не король меня учил летать, не ему меня и на землю ссаживать. Посмотрим еще, кто полной грудью вздохнет…
На следующий вечер несостоявшийся помощник капитана угощал старика Генриха в «Трех ветрах», таверне не из дешевых, но с отличной кухней и выпивкой, проверенной не одним поколением летунов. Блестя абсолютно лысой головой, старик цедил одну кружку за другой и сокрушался о новых печальных временах:
– Ведь надо же было удумать, всех свободных извозчиков ограбить. Меньше десятой доли за лодки выплачивают, а сами потом продают их южанам как новые. Только и слышу, что у одного потасовка была, у другого. И как людям семьи кормить? У нас же больше половины товаров с хуторов так на рынок и возили. А теперь…
– У меня даже разбитый артефакторный ящик выдрали. И в лицензии отказали, – поддакнул Ягер, наливая в опустевшую кружку еще пива. – Ладно хоть хозяйство какое-никакое, но ведь в самом деле, чем теперь заниматься?
– Не знаю, – вздохнул Генрих и печально вперил взгляд в стену за спиной собеседника. – Боюсь, что и меня скоро попросят. Народу-то освободилось полно, все в порт побежали. За любую работу готовы хвататься. Кому старик нужен? Чем меня и грузчиков на складе держать, куда как проще молодого поставить. И по деньгам дешевле будет, да и поменять в любой момент можно, если кто возмущаться станет недоплатой… А про старые времена, когда я капитанам продовольствие докупал и для ремонта разное, про это уж и забыть можно. Маленьких-то судов почти и не осталось, а купцы свои галеоны теперь на королевских верфях до ума доводят. Там же и провиант берут по дешевке. Где уж мои заработки, совсем тоскливо было прошлый месяц. А теперь… Эх…
Ягер поковырял кривой вилкой остатки овощей в тарелке и отставил все в сторону. Кусок не лез в горло.
– Мы ведь сюда подались в надежде на спокойную жизнь. У нас чуть-чуть война не началась. Уже резали друг друга по границе, в набеги ходили. Чудом ноги унесли. И вот – на тебе, лодку на дрова, сам как хочешь, так и крутись. Хоть снова в контрабандисты подавайся.
– Не, это не для меня, – отмахнулся старик и обмакнул усы в пивную пену. – Даже если пинком под зад попросят, я не пропаду. Конечно, уже не так вольготно будет, как раньше, но боцмана королевского флота легко в землю не закопаешь. Еще покопчу воздух, да… Но вот тебе лучше с рассказами про вольные дела не высовываться. Это и раньше не любили, а сейчас и подавно.
– Так я же знаю, с кем рот открывать, – попытался возразить юноша, но Генрих лишь недовольно поморщился, продолжая цедить напиток.
– Уши есть везде, парень. И как я смотрю, власти потихоньку вольницу давят. Это еще в приграничье вашем было весело, стража сама с контрабанды кормилась и жить не мешала другим. А здесь, на югах, давно порядок навели. Как Джерд Ральс был у власти поставлен, чтоб его пузо лопнуло, так и началось. Слишком бодрые ребята по другую сторону границы живут, вот и повымели всех, кто слишком умный. За любую неучтенную лодку – плетей. А второй раз попался – так и в кандалы. Если где пограничники поймали, то половина товара им, а хозяину – штраф и разбирайся потом, каким ветром тебя в чужие облака занесло. Доходило до того, что даже купцов пытались обвинять в контрабанде, слишком уж солдатам хотелось подзаработать.
– Так ведь кроме вас еще западные острова есть и восточные. У меня даже знакомые там были, к нам за грузами захаживали.
– Были. Только тут ведь как. Арисы на торговле поднялись, но сейчас воюют. Их больше оружие интересует и продовольствие, а это уже ограниченные товары. Таможня такое на сторону не продает, надо у вояк закупать. Да вот после недавних чисток вояки тебя самого и сдадут. Деньги возьмут и прямиком к дознавателям и отправят. Чтобы рассказал, кому ты это решил столь опасные товары поставлять. И не укрепляешь ли врагов нашего короля между делом.
– Да, в Арисах сейчас опасно, – согласился Ягер, доливая остатки пива из кувшина собеседнику. – Остается лишь поближе к Туманным провалам податься.
– Пустят тебя туда, мечтай больше. Они и раньше-то себе на уме были, торговали разными диковинками и механизмы под заказ собирали. Водяные мельницы, подъемные штуки разные и прочее. Да только как с Барбом насчет выручки повздорили, так и прикрыли границы. Буромордые, что с них возьмешь. Чужой народ, не похожи на нас. И любые купцы теперь только в нескольких портах появляться могут. Остальных – судно конфискуют, команду под арест. Если не выкупили – запросто с острова могут и вниз сбросить.
Убедившись, что старик закончил ужин, юноша добыл из кармана мелочь и выложил несколько медяков на стол. За разговором удалось выяснить все детали новых королевских указов, что лишь укрепило возникшее вчера желание. И будущие трудности пугали куда как меньше, чем возможность навсегда остаться на земле.
– Чем больше за недоимки давят и налоги дерут, тем больше люди на рынках контрабанду покупают. Поэтому я все же подумаю насчет переезда. Своих оставлю, нет смысла их дергать туда-сюда. А сам все же разузнаю, как на западе дела обстоят. Воевать эти соседи точно не собираются. Ну и грузы они не только в официальных портах принимают. Проведаю знакомых и своими глазами погляжу. Как раз пока несколько недель еще бардак с бумагами будет, успею проскочить. К осени здесь на собственной лодке можно будет сразу в стражу лететь, все дырки перекроют.
Покосившись на деньги, Генрих решил, что выложенных монет вполне хватит покрыть и его часть ужина. С трудом поднявшись, он постоял, чуть покачиваясь из стороны в сторону, и прогудел:
– Я тебя всегда рад буду видеть, ты это знаешь. Поэтому заходи в любое время, если что. Ну и домашним передавай, чтобы дорожку не забывали. Я хоть и не родня, но мало ли как жизнь повернется. Хотел тебя к себе на склады пристроить, да вон как обернулось… Но лучше бы ты тележку завел и начал как предки наши по земле извозом заниматься. Не всегда мы облака бушпритом кромсали. Были времена, когда по дорогам пылили. И ничего…
