Счастливчику Торелле не удалось удрать из своей крепости. Когда он заканчивал поспешные сборы, на площадь рядом с центральной башней стали садиться другие корабли. И чтобы сохранить голову на плечах, изворотливому пирату пришлось изрядно покрутиться, раздавая золото, сыпля обещаниями и надрывая горло в попытках перекричать других:
– Нас предали! Кто-то из стариков, не иначе! Им слишком не по нраву пришлось, что молодые капитаны взяли власть в свои руки! Но мы не сдадимся!.. Нет, мы так легко не сдадимся… Наши стены неприступны! Наши команды отлично вооружены. А если даже враги вздумают показаться нам на глаза, мы сотрем их в порошок! Потому что с нами поддержка соседей! Мы знаем здесь каждый камень! Мы – хозяева Южных графств! Мы и только мы!
После бессонной ночи удалось немного унять панику и собрать некое подобие совета. На котором и начали решать, как дальше быть. И можно ли разгром превратить в подобие победы. Хотя бы для простых жителей островов. А то еще надумают чего, да отвесят пинка бывшим благодетелям. Как говорится – нет денег, нет и поддержки населения. Ничего личного. Сплошное взаимовыгодное сосуществование.
* * *
Отдыхавший в таверне молодой капитан задумчиво потягивал квас и пытался понять, что именно его беспокоит. Он даже от пива отказался, чтобы голова была ясной.
Похоже, на границе с Туманными провалами люди потеряли остатки разума. Таможенники смотрели на своих коллег с юга и завидовали неожиданно свалившемуся на тех богатству. Торговля награбленным в Арисе принимала какие-то запредельные размеры. Добро везли кораблями, забивали склады, тут же умудрялись половину товара отправить по липовым бумагам налево, принимая следующую партию груза. Наживались все, начиная с пограничников и заканчивая последним торговцем, присосавшимся к чужим тюкам и коробкам.
Королевские чиновники подмахивали накладные пачками, даже не разбираясь особенно, что и куда перевозят бесконечные купеческие караваны. Обратно же отгружали старое оружие и доспехи, изъеденные жучками арбалеты и все, что еще не сгнило окончательно на военных складах. И требовали за это золото, золото и снова золото. Которое везли обратно в ящиках, сумках и просто набив карманы команде.
Посмотрев на это, зашевелились местные жулики. И пусть соседи с провалов сами почти ничего не продавали, но были не прочь прикупить чего-нибудь полезного. А склады, куда можно запустить руку, на границе тоже присутствовали. Вот и поволокли контрабандисты обогащенную руду, ткани, мешки с зерном. Продавали все за треть цены, лишь бы урвать монету-другую. Взятки переходили из рук в руки, в повальной перепродаже участвовали все, кто имел хоть какую-нибудь должность. Казалось, что жадность закрыла глаза людям и чиновники доживают последние дни на этом свете. Товары, за которые полгода тому назад можно было отправиться на плаху, сваливались под открытым небом, а потом в открытую забивали лодки выше бортов. Быстрей, быстрей, парень, завтра еще один рейс!
Судя по всему, слухи о будущих весенних проблемах разошлись достаточно широко. Вот и рвали жилы перевозчики, мечтая урвать последний куш. Скоро зима, метели и бураны поставят лодки на прикол. Когда еще успеешь откусить от золотого пирога. Так что не зевай, шевели клешнями. Раз-два и за неделю можно заработать столько, что хватит потом все холода хлебать горячий грог. А то весной лодку конфискуют и все, идти в поле, заниматься извозом на плетущихся в пыли быках.
Вот только Ягеру эта лихорадочная активность совершенно не нравилась. Он уже понял, что при любом раскладе официальный летный патент не получить и здесь. Мало того, сегодня утром он заметил, как на соседний баркас укладывали артефакторные ящики на продажу. А это уже измена, торговля подобными вещами прямой путь в петлю. И не посмотрят, что утянули именно сейчас и под шумок. Когда эйфория от бардака чуть развеется, многим придется на дыбе вспомнить: что, куда и сколько они спихнули за копейки. И не стоит недооценивать тайные службы его величества. Дознаватели свой хлеб едят не зря. У них любой говорит. Иногда даже слишком много говорит. И может сболтнуть не только про себя, но и про юного летуна. Который, как назло, так часто мотается по другую сторону границы.
Кроме того, надоело оглядываться за спину. Последние пару вечеров рядом постоянно крутились двое молодчиков, с легким чужим акцентом. И выдававший новую тайную посылку купец был слишком любезен. Как-то все это в один клубок собирается. Чтобы потом опутать по ногам и рукам, да где-нибудь под небесами за борт и спихнуть. Шлеп – и только мокрое место останется. Или один громкий «бульк», если отправят в полет над болотами в этот интересный жизненный момент.
Допив кружку, юноша поправил широкополую шляпу и медленно направился к выходу. Надо будет сказать спасибо хозяину, который повесил надраенную медную рынду сбоку. Отлично видно, кто потянулся за тобой следом.
Ягер оба прошлых вечера уходил одной и той же дорогой. Через склады, мимо старого пожарища, затем по переброшенной через обвалившийся подвал балке в покосившемся домишке и оттуда по заросшему лопухами огороду на свою улицу. Вот и в этот раз он не стал изменять облюбованному маршруту. И не спеша шел, насвистывая песенку и сунув руки в карманы грубых штанов. Нырнув в прореху в заборе, быстрой неслышной тенью скользнул вперед и растворился в темноте рядом с заброшенным домом.
Двое топтунов появились чуть позже. Заметив, что парня не видно, запыхтели озабоченно и легкой рысцой проскочили захламленный двор, нырнув в пустой дверной проем. Пока первый осторожно семенил по скользкому бревну, второй ждал, раздраженно сопя и почесывая кудлатую рыжую бороду. Он так увлекся танцем приятеля над черной ямой подвала, что не заметил прилетевший сбоку удар в висок. Ягер придержал завалившееся тело, положил его на скрипучий пол и резко ударил в торец бревна. Убедившись, что первый из преследователей скувыркнулся вниз и вряд ли быстро сможет выбраться без чужой помощи, юноша достал нож и начал приводить в чувство пленника.
– Зачем хвостом таскаетесь?
– Ты нас с…
Подцепив острием ноздрю, Ягер легонько дернул лезвие и ударил бородача, затыкая раздавшийся крик:
– Я сказал, зачем за мной ходите? На ремни пущу, не пожалею. Так что давай быстрее. И разойдемся, пока ты еще ушей и яиц не лишился.
– Купцы, купцы просили за тобой присмотреть! – захрипел пленник, пытаясь отползти подальше. Но связанные крепкой бечевой руки и ноги не давали особенно пошевелиться, поэтому он лишь извивался червяком рядом с юношей, у которого в глазах не было ни капли сочувствия к топтунам. – Боятся, что местные за тобой заявятся. Если бы кто начал про тебя вопросы задавать, мы бы предупредили тебя!
– Предупредили? Думаю, вы бы меня грохнули. Оборвали ниточку. Нет человека – некому дознавателям сказки рассказывать.
– Да ты что, сдурел, парень?! Мы же тебя защищали, пылинки с тебя сдували!
Снизу заворочался второй бедолага и заорал в голос, услышав куски разговора:
– Не дури, капитан! Никто тебя в обиду не даст! Специально за тобой ходили, спину прикрывали!
