– Я бью следующей, – сказала Наташа.
Мой брат бросил клюшку и помчался к ней. Чуть не сбил с ног – так торопился. В стороны полетели снежинки и брызги льда из-под его коньков, когда он затормозил возле неё. Девушка засмеялась, и Вовка стиснул её в своих объятиях и поцеловал.
– Беру свои слова обратно. – Прошептал Макс, обвивая мою талию руками и прижимаясь ко мне сзади. – Смотрятся они как надо. Хоть и два чудика.
Я обернулась и посмотрела в его лицо.
– Даже с фингалом ты – красавчик, Радов. – Усмехнулась я. – Тоже смотришься, как надо.
– Поцелуешь красавчика? – Наклонился он ко мне.
Но не успел Макс коснуться моих губ, как с коробки до нас донёсся голос Вовки:
– Только не при мне! Мерзость! Фу-у-у-у… – А затем уже тише: – А что? Натусь, я ведь реально никогда к этому не привыкну! Да брось! Она же моя сестра!
– Привыкнет. – Заверил Макс.
И всё-таки меня поцеловал.
Горячие губы Радова в ледяной прохладе окружающей обстановки были лучшим, чем я когда-либо пробовала согреться в своей жизни.
Глава 57
– Дорогая, выпей компотика, – настойчиво предложила бабушка.
– Дыши. – Подсказала я. – Вдыхай, выдыхай. Это просто нервы.
– А что, если… – Хрипло начала Наташа.
– Никаких «если», – строго сказала Нина, забирая из дрожащей бабушкиной руки кружку с «компотиком» и протягивая невесте. – Всё будет хорошо!
– И не вздумай реветь. – Предупредила визажист. – Мы хоть и проверили тушь слезами, но я не советую экспериментировать снова. Разрешаю расплакаться только на танце с отцом и на родительских речах – к этому времени трезвых в зале уже не останется.
Она последний раз взмахнула кистью, припудрила невесте кончик носа, довольно кивнула и отошла.
– Спасибо. – Улыбнулась Наташа. Уголки её губ подрагивали, глаза блестели. Она взяла кружку и сделала пару жадных глотков, а затем поморщилась. – Ух, что это?
– Живая вода. – Прокряхтела бабушка. – Боюсь, в своё время Света не вышла бы за моего сына без кружечки такой вот водицы. Тоже впечатлительная была.
Невеста выдохнула и зажмурилась:
– Крепкая!
– Если ты ещё не беременна, дочка, то тебе можно. Пей, пей. – Сказала Лариса Александровна. – Ты же не беременна?
– Нет. – Затрясла головой Наташа.
– Что вы, мама, – вступилась за неё бабуля, – наш Вова – приличный мальчик, никаких шалостей до свадьбы!
– Конечно. – Согласилась женщина. – Конечно…
И мы все с улыбкой переглянулись.
– А туфли? Где туфли? – Засуетилась Ольга, порхая вокруг нас с ребёнком на руках.
– Вот. – Невеста подняла подол платья. На её ногах красовались белоснежные кеды. – Так мне будет комфортнее.
– А чего уж ты, доченька, болотные сапоги-то не напялила? – Покачала головой бабушка.
– Может, передумаешь? – Схватилась за сердце Лариса Александровна. – Где те симпатичные лодочки, которые мы выбрали в салоне?
– Там и остались. Всё в порядке, мама. – Заверила она, опуская подол. – Так я буду для всех утончённой, но на деле останусь самой собой.
– В кроссовках проще сбежать, если передумаешь. – Брякнула Нина. И тут же виновато прикусила язык. – Ой, простите. – Она втянула голову в плечи, поймав на себе осуждающие взгляды собравшихся. – Я имела в виду, что до туалета проще бежать, если съешь что-то не… ой, я вообще ничего не имела в виду… – подруга отмахнулась. – Язык мой – враг мой…
– Ну, что, готова? – Я присела перед Наташей и взяла её за руки.
– Да. – Кивнула она.
Лариса Александровна поправила фату, мы встали и направились к выходу.
Дом наполнился огромным количеством гостей со стороны жениха и невесты. Приехал Фил с ребятами, бабушка и дедушка Наташи, её школьные и университетские подруги, друзья Вовки. Все общались друг с другом, потягивая шампанское, и потихоньку перемещаясь на улицу к месту бракосочетания.
Алиса уже находилась там: координировала рассадку, давала указания своим ассистентам, официантам, музыкантам, занимающим места с краю от арки, и даже гостям.
К слову, сама арка была украшена весьма своеобразно. Свадебная устроительница выплеснула на неё всю свою любовь к кислотно-фиолетовому: тюль, шары, перья, и всё это щедро было украшено сверху россыпями из роз, гиацинтов, сирени и флоксов соответствующих оттенков.
Флорист во мне негодовал, а душа требовала срочно бежать и всё исправлять, но я с трудом удерживалась от такого шага. Тем более, что всем вокруг этот сиренево-фиолетовый фейерверк казался красивым, необычным и даже… приятным.
Поэтому Алиса царственно вышагивала среди рядов фиолетовых стульев, приветствуя собравшихся, и явно была горда собой.
– Ну, как она? – Голос Радова заставил меня вздрогнуть.
По шее прокатилась щекотка от его тёплого дыхания.
– Всё хорошо. – Я повернулась и улыбнулась ему.
На Максе был тот самый шикарный серый костюм с жилетом и лиловым галстуком.
Теперь я понимала, почему все женщины реагировали на него таким образом: Радов ведь был из той породы мужчин, глядя на которых начинаешь думать о том, что все женщины мира желают тебе сейчас провалиться под землю за то, что ты просто стоишь рядом с ним.
– А как Вова? – Спросила я.
Макс кивнул в сторону, и я заметила брата, который уже направлялся к арке.
«Мать моя – женщина!»
Да никакой он не Володька! Зимин сегодня выглядел едва ли не красивее Макса: статный, взрослый, серьёзный. Даже причёсанный! И этот серый костюм-тройка даже менял его походку: теперь она была не дурацкой, а уверенной и слегка даже вальяжной. Как у миллиардера, честное слово!
– Вот это да… – Выдохнула я. – Лишь бы теперь не опозорился с танцем.
– Этого не будет. – Заверил меня Макс.
– Ты что, репетировал с ним? – Чуть не рассмеялась я.
– Да. – Кивнул Радов. – Я был плохим другом, но теперь собираюсь исправиться.
– Красавчик! – Похвалила я его, приближаясь и поправляя ворот его рубашки, а затем и галстук. – Вот так-то лучше.
И даже синяк у него под глазом сегодня был практически не виден под слоем тона.
– Иди-ка сюда. – Макс провёл носом по моей щеке.
Я ожидала поцелуя, но вместо этого он запустил руку мне за спину и потянул за ткань платья.
– Эй! – Возмутилась я.
– Ярлычок с ценой. – Он протянул мне бирку, которую только что оторвал с моего платья.
– Ой… – Покраснела я. – Блин, как это я?
