— Осведомитель?
— Да. Терпеть их не могу! Они заставляют меня испытывать стыд.
— Неужели? Может, мне уйти?
— Нет, останьтесь. Возьмите сигарету, прикиньтесь одним из наших. Вы уже виделись сегодня утром с Гарденером?
— Нет, я как раз собирался ему позвонить. Боюсь, он долго не забудет эту историю…
— Если вообще когда-нибудь забудет. Вы бы на его месте забыли?
— Никогда! Но, думаю, меня гораздо больше тревожило бы, что полиция считает меня виноватым. А его сильнее всего потрясло то, что именно он произвел смертельный выстрел.
— Разве не этого надо ждать от невиновного?
— Рад слышать, что вы называете его невиновным! — произнес Найджел с чувством.
— Что-то я многовато болтаю, — пробормотал Аллейн. — Заходите!
Дверь открылась, и в кабинет вошел высокий худой мужчина предосудительно привлекательной внешности. Его бледность была немного избыточной, глаза великоваты, рот мягковат. Он нежно прикрыл дверь и замер.
— Доброе утро, — поприветствовал его Аллейн.
— Доброе утро, сэр.
— Вы хотели видеть меня в связи с убийством Артура Сюрбонадье.
— Я подумал, что могу вам понадобиться, сэр.
— Зачем?
Лакей бросил взгляд на Найджела, но Аллейн оставил это проявление осторожности без внимания.
— Я вас слушаю.
— Позволю себе осведомиться, сэр, может ли кое - какая конфиденциальная информация об отношениях покойного господина Сюрбонадье с моим нанимателем…
— Ясно, — оборвал его Аллейн. — Вы пришли с заявлением.
— Нет, сэр. Я хотел только осведомиться. Не хочу вмешиваться в неприятные вещи, сэр. С другой стороны, некоторое события заслуживают внимания полиции.
— Утаивание сведений, могущих иметь ценность для полиции, грозит вам еще большими неприятностями. Если же вы ожидаете мзды…
— Прошу вас, сэр…
— …то ее вам не видать. Если ваши сведения окажутся полезными, вас вызовут в качестве свидетеля, и ваши услуги будут оплачены.
— Что ж, сэр, — произнес посетитель с неприязненной усмешкой, — вы предельно откровенны.
— Советовал бы вам последовать моему примеру.
Лакей немного поразмыслил и устремил на инспектора боязливый взгляд.
— Это был всего лишь эпизод… — начал он.
— Выкладывайте! — поторопил его Аллейн. — Не откажетесь записать, Батгейт?
Найджел послушно уселся за стол.
— Как я понимаю, вы — лакей Джейкоба Сейнта.
— Да, сэр, вернее, был им.
— Ваше имя?
— Джозеф Минсинг. Возраст—23 года. Адрес: 299-а, Ганновер-сквер, — начал проявлять откровенность Минсинг.
— Расскажите своими словами об этом эпизоде.
— Он имел место месяц назад, до премьеры этой пьесы. Если точно, днем двадцать пятого мая, я запомнил дату. Мистер Сюрбонадье пришел к мистеру Сейнту. Я отвел его в библиотеку и остался в холле. У них случилась злая перепалка, я слышал почти все. — Минсинг запнулся и как будто засмущался.
— Продолжайте.
— Сначала мое внимание привлекли громкие слова мистера Сюрбонадье о том, что он знает, за что мистер Сейнт заплатил мистеру Мортлейку две тысячи фунтов. Мистер Сейнт от этого буквально взбесился, сэр. Сначала он говорил негромко, хотя обычно он разговаривает пронзительным тоном. Мистер Сюрбонадье несколько раз повторил «Я это сделаю» очень вызывающим тоном. Насколько я понял, сэр, он пытался оказать давление на мистера Сейнта и добиться другой роли в пьесе. Сначала мистер Сейнт грозил ему и гнал его прочь, но потом оба успокоились и заговорили тише, как благоразумные люди.
— Вы по-прежнему их слышали?
— Не все. Мистер Сейнт как будто пообещал мистеру Сюрбонадье главную роль в следующей постановке, утверждая, что распределение ролей в этой уже не может изменить. Они немного поспорили и договорились. Я слышал, сэр, как мистер Сейнт обещал завещать мистеру Сюрбонадье свои деньги. «Не все, — уточнил он. — Кое-что получит Джанет. Если ты умрешь первым, то ей отойдет все». Они изучали завещание, сэр.
— Откуда вы знаете?
— Когда мистер Сейнт и мистер Сюрбонадье вышли, я увидел его на столе.
— Увидели и прочли?
— Скорее проглядел, сэр. Можно считать, что я уже был с ним знаком, сэр. Мы с дворецким были свидетелями при его подписании неделей раньше. Оно короткое: две тысячи фунтов в год мисс Эмерелд, остальное — мистеру Сюрбонадье, кое-какие другие распоряжения. В случае кончины мистера Сюрбонадье состояние отходило мисс Эмерелд.
— Что-нибудь еще?
— После этого они как будто притихли. Мистер Сюрбонадье попросил уведомить его письмом о распределении ролей для следующей постановки. Вскоре после этого он ушел.
— Вы работали у мистера Сейнта шесть лет назад?
— Да, сэр, я чистил столовые приборы.
— Мистер Мортлейк посещал его в то время?
— Да, сэр, — ответил лакей с удивленным видом.
— Но не в последнее время?
— В последнее время — очень редко.
— За что вас выгнали?
— Прошу прощения, сэр?
— Думаю, вы слышали вопрос.
— Не по моей вине, — угрюмо ответил Минсинг.
— Понятно. Значит, вы затаили на него злобу?
— В этом нет ничего удивительного.
— Кто лечит мистера Джейкоба Сейнта?
— Кто его врач, сэр?
— Да.
— Мм… Сэр Эверерд Сим, сэр.
— В последнее время он посещал мистера Сейнта?
— Он посещает его регулярно.
— Ясно. Это все? В таком случае вы можете идти. Подождите полчаса за дверью, вам надо будет подписать заявление.
— Благодарю вас, сэр.
Лакей беззвучно открыл дверь, помялся на пороге и тихо сказал:
— Мистер Сейнт ненавидел мистера Сюрбонадье.
И он закрыл дверь с другой стороны.
— Видите машинку? — обратился Аллейн к Найджелу. — Не откажетесь перепечатать свои каракули?
— Конечно. Кто такой Мортлейк?
— Один неуловимый господин, мы приглядываем за ним уже не один год. На процессе о клевете его имя даже не упоминалось, но оно подразумевалось между строк. Он американец и имеет прозвища Снежок и Тупица.
— Ну и ну! Сейнту не позавидуешь!
— Зачем ему завидовать? Вы печатайте, печатайте…
