Элизабет перечитала эту записку дважды, а потом аккуратно сложила и убрала в карман. Сердце сжалось, но в некотором роде почувствовалось и облегчение. Сколь бы сильно они ни любили друг друга, – что может помешать всем тем ужасам, что навлек ее отец, вновь пышно расцвести в любом другом месте, которое они будут делить на двоих? Слишком много общих воспоминаний и событий: детство, каникулы, тысячи проведенных в одном доме ночей… Слишком многое не позволит окончательно расстаться с прошлым. Сначала им обеим придется найти какой-то способ, какую-то свою манеру, чтобы встретиться взглядами и при этом не утонуть в чувстве вины от своего долгого взаимного невежества. Такое время обязательно придет, Элизабет это знала, но и не так скоро, и не так легко. А тем временем она напишет опять и даст матери знать, что нашла письмо и что прошедшее время, по крайней мере, осталось их другом.
Дальше настала очередь Бекетта, и эта встреча далась нелегко. Лиз провела без сна не одну ночь, пытаясь понять, почему он сделал то, что сделал. У нее уже была пара-тройка версий, но версии – это не ответы, а ей так многое надо было узнать.
Остановив машину возле его дома, она увидела Бекетта на крыльце в инвалидном кресле. Он больше не мог ходить и уже не был копом. Преподавал криминологию в местном колледже, и на фотографиях, которые Элизабет нашла в интернете, выглядел вполне себе ничего, хотя и каким-то пришибленным. Она довольно долго наблюдала за ним и осознала, что, несмотря ни на что, все-таки скучала по нему. Они были напарниками целых четыре года, и Бекетт не раз спасал ей жизнь. Было ли инвалидное кресло достаточной платой за те ошибки, которые он успел сделать? Пока она этого не знала, но планировала выяснить.
Увидев ее, он не пошевелился. Улыбаться тоже не стал.
– Каждый божий день… – Бекетт кивнул, произнося эти слова. – Каждый божий день я ждал, когда же ты появишься.
Глаза у него были темные и встревоженные, ноги бессильно застыли под стеганым одеялом.
Элизабет шагнула на крыльцо.
– Я очень старалась не возненавидеть тебя.
– Хоть что-то, по крайней мере.
– Почему ты это делал, Чарли?
– Я никогда не думал, что кто-нибудь может погибнуть. – При этих словах его глаза наполнились слезами. – Пожалуйста, поверь мне, когда я это говорю!
– Верю. А теперь помоги мне понять. Что у него на тебя было?
– Элизабет…
– Я хочу знать, что это был за рычаг – настолько сильный, что ты подверг опасности детей и меня. И давай только не вешай мне лапшу на уши, Чарли. Ты задолжал мне правду, как минимум.
Он вздохнул и оглядел улицу.
– Если я это сделаю, то никогда не повторю это снова – ни тебе, ни кому-то еще.
– Как ты понимаешь, я не могу дать такое же обещание. – Элизабет не могла скрыть своих чувств: злости и разочарования.
Бекетт, похоже, смирился с этим.
– Моя жена – образованная женщина. Законченное высшее. Она не всегда стригла волосы.
– Ладно.
– В молодости она работала в администрации округа. – Бекетт расправил одеяло. – А именно, в ревизионном отделе.
– Бухгалтером?
– Экономистом, – уточнил Бекетт. – А отец Гидеона тоже работал в администрации. Не поверишь – помощником главы округа. Был совершенном другим человеком, пока не погибла его жена. Молодым, амбициозным. Не пил совершенно. Даже не курил.
– Я помню, что он сотрудничал с Эдриеном и Фрэнсисом.
– Из бюджета округа пропало четверть миллиона долларов. Он помогал Эдриену и Фрэнсису выяснить, как это вышло. Они подобрались совсем близко. Еще неделя, и они ее вычислили бы.
Тут Элизабет все поняла.
– Так твоя жена…
– Я просто не мог допустить, чтобы ее посадили в тюрьму! У нее тогда были проблемы, но с тех пор как отрезало. Играла втихаря. Дурь, которая захватила ее с головой. Она совсем не плохой человек. Ты ведь сама ее знаешь. Ты должна мне поверить!
– Она украла государственные средства, а Эдриен почти что это вычислил…
– Я просто хотел его чем-то отвлечь. Только и всего. Я думал, что та пивная банка вынудит его раскиснуть, заставит людей сомневаться… Это был просто отвлекающий маневр. Лиз, прошу тебя…
Но она просто не могла устоять на месте – принялась расхаживать взад и вперед.
– Ты подбросил улику в деле об убийстве. Ты подставил другого копа.
– Я и понятия не имел про царапины или про совпадение ДНК! Я не думал, что Эдриена посадят. А когда пришли результаты анализа, то решил, что это и вправду его рук дело, что я и в самом деле помог…
– Это было не так.
– Я знаю.
– Мы могли бы поймать настоящего убийцу…
– Я думал, что у нас уже есть настоящий убийца! Ты что, не видишь всей этой жуткой правды? Я думал, что сделал эту эгоистичную вещь и мне вдруг повезло. Я думал, это просто знак свыше!
Элизабет уставилась на улицу, ощущая на себе всю тяжесть сказанного. Пивная банка привела к Эдриену, а потом к получению образца крови и совпадению ДНК. Привела к его осуждению, пыткам и всему тому злу, что начальник тюрьмы вывалил в жизнь Элизабет.
– Без этой банки мы поймали бы моего отца еще тринадцать лет назад. Лорен Лестер, Рамона Морган, жена Эдриена… Все они могли бы остаться в живых. Одиннадцать женщин, Чарли. Мы могли бы все это остановить.
– Наверное.
– И это ты говорил себе, чтобы спокойно спать по ночам?
– Я бы извинился тысячу миллионов раз, если б это помогло!
Но Элизабет не хотела слушать ни извинений, ни объяснений. Все было и так предельно четко и ясно. Совершенное по глупости преступление и примитивная попытка запутать след, тюрьма и бесполезная смерть – большая волна, добежавшая до какого-то чужеземного берега едва заметной рябью.
– Давай про начальника тюрьмы.
– Мы были друзьями, пока я не понял, что это за человек. Однажды я здорово поддал и выложил ему все подробности, как что было. Рассказал про жену, про пивную банку… С того момента он вертел мною, как хотел.
– Что ему было надо?
– Местонахождение Эдриена. Это, и чтобы ты держалась подальше. Вот и всё. Больше ничего.
– Пока он не стал пытать Гидеона и не убил моего отца.
– Лиз…
– Ни в чем не повинные люди в номере мотеля.
Бекетт опустил глаза. Слов у него не нашлось.
– А твоя жена знает?
– Нет, что ты! Откуда? Это ее просто убьет.
Элизабет прислонилась к перилам крыльца, скрестила руки на груди.
– И что думаешь делать? – спросил Бекетт.
– С тобой-то? Это Эдриену решать.
