И все же пугали Бекетта не только кости.
Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь перебороть чувство давящей снизу земли и наваливающейся сверху церкви.
«Дыши, Чарли!»
Клаустрофобией он никогда особо не страдал, но сейчас находился под алтарем – прямо под ним. Равно как и могилы.
Всего девять штук.
«Ну давай же, давай!»
Перекатившись на бок, Бекетт представил себе всех тех людей, что прошли через эту церковь за последние сто семьдесят лет. Ощутил их как призраков у себя над головой – младенцев и стариков, новобрачных и новопреставленных… Тысячи жизней вращались вокруг алтаря у него над головой, а мертвые тела здесь, в этом месте…
Это воспринималось как осквернение.
Бекетт ненадолго прикрыл глаза, а потом опять осмотрел массивные балки, почерневшие от времени, толщиной с человека.
И едва не пропустил маленькое цветное пятнышко.
Совсем крошечное и тусклое, не больше монетки. Он посветил на него фонариком – похоже на уголок фотографии, подсунутой за балку. Проглядывала лишь какая-то зелень и что-то вроде каменной кладки. Надев латексные перчатки, Бекетт протянул руку и высвободил фотографию из щели. Она была очень старой и в ярком свете фонарика казалась совершенно выцветшей. Вроде какая-то женщина возле церкви. Он наклонил снимок. И понял, насколько ошибался.
Не женщина.
Не совсем.
* * *
Через двадцать минут снаружи окончательно стемнело; воздух казался живым от комарья. Вокруг тесной дверцы расставили прожекторы, в свете которых метались мотыльки размером с большой палец Бекетта. Бекетт с Рэндольфом стояли в люминесцентном гудении. Ждали Дайера.
– Они начинают нервничать, – напомнил Рэндольф. Он имел в виду медэксперта, криминалистов, остальных копов.
Бекетт и глазом не повел.
– Никто туда не войдет, пока это не увидит Дайер.
– Что-то неважнецки ты выглядишь.
– Всё со мной в порядке. – Но это было не так. Открытие многое изменило; может, даже всё без исключения.
– Так, говоришь, их девять?
– Да.
– Хочу тоже взглянуть.
– Занимайся своим делом.
– А что, это не мое дело?
– Я уже сказал. – Бекетт щепотью снял комара с шеи, раскатал кровь между пальцами. – Ждем Фрэнсиса.
* * *
Когда наконец появился Дайер, вид у того был осунувшийся; тень его высоко залезла вверх по стене, когда он ступил под круг света. Поначалу ничего не сказал, предпочтя изучать заколоченные окна и маленький квадратный проем за чахлыми кустиками.
– По-моему, я сказал по правилам.
– Знаю.
– Это значит, что никаких натасканных на трупы ищеек без моего разрешения.
– Это тоже знаю.
– И что? – Дайер упер руки в бока. – Тебе мало мертвяков, что ли? Не хватает заморочек?
– То, что я нашел… – Бекетт покачал головой. – Я не уверен, что Эдриен – это и есть наш убийца.
– Прикрой-ка рот пока. – Дайер изучил внимательные лица вокруг, а потом увлек Бекетта в тихое местечко за пределами освещенного круга. – В каком это смысле не уверен?
– Непонятно, сколько эти останки пробыли под землей. А что, если им лет пять или, скажем, десять? Эдриен просидел гораздо дольше.
– Если он убил одну, то вполне мог убить еще девять или еще пятьдесят. Может, Джулия Стрэндж была не первая.
– Или, может, мы имеем дело с другим убийцей.
– Они с равным успехом могут быть достаточно старыми, – упорствовал Дайер. – Может, эти тела пролежали тут сто лет, а то и двести. Может, церковь специально поставили прямо над ними по какой-то причине, которую мы не понимаем.
– Могилы не настолько старые.
– Откуда ты можешь это знать?
Бекетт щелкнул пальцами и дождался, пока один из криминалистов принесет одноразовые защитные комбинезоны.
– Надевай, – сказал он. – Сейчас покажу.
* * *
Когда они оказались под церковью, Бекетт вытянул руку.
– Держись подальше от следов волочения.
– Тут их два.
– Один – мой.
– Другой тоже на вид свежий.
– Он уже был тут до меня.
– Да что ты говоришь?
– Это еще не всё. Сюда.
Бекетт полз первым. Дважды оборачивался, но Дайер с легкостью пролезал под низкими балками. Когда они добрались до могил, Бекетт остановился и дождался, пока Дайер устроится рядом. Кости среди пляшущих теней отсвечивали серым. Увидев могилы, Дайер застыл.
– Мы прямо под алтарем. Держи. – Бекетт вручил Дайеру пару латексных перчаток, другую натянул сам. – Я насчитал девять могил, расположенных по примерно двухсотградусной дуге. – Он указал лучом фонарика на кости, на фрагмент черепа. – Видишь углубление посередине?
– Тоже на вид свежее.
– Землю примяли совсем недавно. – Бекетт поерзал, чтобы видеть лицо Дайера. – Кто-то там лежал.
Дайер нахмурился. Продвинулся еще на несколько дюймов по сырой красной земле и обвел лучом фонаря все могилы по очереди.
– И все равно они могут быть старыми.
– Посмотри-ка сюда. – Бекетт осветил фотографию, заткнутую за балку. – Я нашел ее двадцать минут назад.
– В каком это смысле нашел? Каким это образом?
– Я хотел, чтобы ты увидел, как все было, так что засунул ее обратно. – Бекетт раскрыл пластиковый пакет для улик, потянулся за фото, осторожно вытащил и запечатал в пакет. – Знаешь, кто это?
Дайер взял фотографию и долго изучал ее, вертел так и сяк, разглаживая полиэтилен пакета большим пальцем. Еще раз бросил взгляд на углубление в земле, на серые кости, на земляные холмики.
– Лиз нельзя про это знать, – наконец произнес он. – Только не сейчас.
23
Элизабет не могла заснуть. Не раз уже почти засыпала, но стоило задремать, как она, дернувшись, опять просыпалась, думая, что слышит голос Ченнинг – или Гидеона. Стоило этому произойти, как моментально срабатывало воображение, и она видела их в той обстановке, в какой они наверняка сейчас находились: Ченнинг в общей камере, Гидеон на узкой больничной койке. Она по-прежнему несла ответственность за них, так что казалось неправильным нежиться под мягким одеялом с видом на пурпурную воду. Так что вместо того, чтобы спокойно спать, Элизабет принялась рыскать по дому. Расхаживала по длинным коридорам под резными балками. Налила себе еще выпить, а потом вышла на террасу и подумала о совсем других временах и совсем других водах.
