– Нет, – сказала я, – это более походило не на лыжи, а на импровизированные сани. Хотя, насколько я помню, один раз вы все-таки встали на ноги.
– На ногах я пробыла недолго. Я совсем позабыла третий закон Ньютона
[41] – отдача моего пистолета едва не опрокинула нас обеих. Однако моя пуля попала нашему преследователю в плечо, так что мы отплатили ему за наш мимолетный страх.
– До конца сезона нам надо будет непременно отправиться в горы, чтобы покататься на лыжах, – заявила леди Бикл. – Я настаиваю.
Лично я предпочитаю, чтобы горы были зелены и чтобы у их подножия располагались угольные шахты
[42], но я все же улыбнулась и неопределенно промычала: «Мм-м». Ответ леди Хардкасл также был уклончив.
Леди Бикл рассмеялась.
– Ну, хорошо, возможно, речь пойдет не о лыжах. Но, прежде чем закончится вся эта история, нам непременно нужно вместе поразвлечься.
– Да, непременно, – согласились мы обе, испытывая огромное облегчение от того, что нам не придется целую неделю распевать на тирольский лад, падать и чем там еще занимаются в Альпах.
Когда мы доели обед, леди Хардкасл предложила перейти в гостиную, чтобы попить кофе, еще раз изучить надписи на «доске расследований» и выслушать новости леди Бикл.
– Хотя и не сразу, – сказала она, – но мне все же удалось выяснить, где именно Джимми Стэнсбридж предпочитает играть в карты. В клубе в Клифтоне не так уж далеко от нашего дома.
– Это превосходная новость, – ответила леди Хардкасл. – А алиби у него есть?
– Есть, но только половина: то ли али, то ли би – не знаю, первое или второе. Самого его там не было – его никто не видел уже несколько дней, но я поговорила с несколькими чертовски напыщенными молодыми джентльменами, и они были уверены, что двадцать пятого они видели его в клубе, по меньшей мере, до десяти часов.
– А после этого времени?
– Точно никто не знает. Один или двое полагают, что, возможно, видели его и позже. Еще двое или трое не знают. А один малый вроде бы видел, как он покинул клуб, но поклясться в этом не готов.
– Однако все они уверены, что видели его там вплоть до десяти? Можно ли назвать их надежными свидетелями? Вы верите их словам?
– Говоря обобщенно, надежными их не назовешь. Начнем хотя бы с того, что все они были пьяны – этот их клуб предназначен, скорее, для пития, иногда перемежаемого игрой в карты, чем наоборот. К тому же они так заняты собой, что других таких не сыскать. Если вокруг происходит нечто, не касающееся их самих – даже если это творится прямо у них на глазах, – они, вероятно, ничего не заметят. А что до того, можно ли верить их словам… точно не знаю. С одной стороны, у них было мало оснований лгать. Мне известно из достоверных источников, что большинству из них он должен денег, а раз так, им было бы невыгодно, если бы у него возникли проблемы. Однако, с другой стороны, они имели все основания лгать – большинству из них он должен деньги, а раз так, они могли бы испытать некоторое удовлетворение, узнав, что у него проблемы.
Леди Хардкасл делала заметки на доске, дополняя также временной график, который я начала составлять на предшествующей неделе.
– Пока что нам известно, где до девяти с чем-то часов находился Крейн и где примерно до десяти был достопочтенный Джимми. Каждый из них, возможно, мог, а возможно, не мог добраться до Томас-стрит в такое время, чтобы совершить поджог, и вернуться домой прежде, чем кто-либо заметил, что их нет. И все же что-то у нас уже есть. Нам просто надо выяснить, где каждый из них был между десятью и полночью.
– А как насчет двух остальных? – спросила леди Бикл.
– Мы все еще ожидаем звонка мисс Коудл по поводу ее возможного интервью с депутатом городского совета Морфилдом и пока ничего не знаем о Хинкли. Мы спросили дружественного нам инспектора полиции, не может ли он узнать, где вечером двадцать пятого января был Хинкли, но он сказал, что, поскольку официально тот не находится под подозрением, сделать ничего нельзя.
– Что ж, – подытожила леди Бикл, – какие-то успехи у нас есть. Послушайте, не считайте меня такой уж обжорой, но не осталось ли у вас еще немного этого восхитительного торта?
Я принесла из кухни еще торта, и наша беседа опять перешла на менее смертоубийственные темы.
– Знаете, я тут думала о вашем автомоторе, – сказала леди Бикл, съев третий кусок торта. – Не позволите ли вы мне попытаться?
– Попытаться поводить его? – спросила леди Хардкасл. – Само собой. Думаю, у вас достаточно теплое пальто. Фло, дорогая, ты не могла бы одолжить Джорджи твои перчатки с крагами и защитные очки?
– Конечно. Я даже запущу для вас мотор.
– В самом деле? Я так и думала.
Мы помогли леди Бикл экипироваться, и леди Хардкасл показала ей органы управления нашего автомотора. Когда она поняла, что к чему, я завела мотор, и наш «ровер», тарахтя, поехал в сторону деревни. Радостные вопли леди Бикл продолжали доноситься до меня и после того, как они с леди Хардкасл скрылись из виду.
Глава 10
Утром в понедельник моей хозяйке протелефонировала Дина Коудл и пригласила нас встретиться с ней в штабе ЖСПС. Ей еще нужно кое с чем разобраться, сказала она, но она прибудет туда в десять часов.
Мы приехали в магазин ЖСПС в начале одиннадцатого, и там нас встретили леди Бикл, Битти Челленджер и Марисоль Рохас. Мисс Коудл пока что не прибыла.
Ожидая ее, мы поведали мисс Челленджер и сеньорите Рохас все последние новости о расследовании нашего дела. Леди Бикл рассказала о половинном алиби достопочтенного Джимми, а леди Хардкасл объяснила, что то же самое можно сказать и об Освальде Крейне.
– Стало быть, поговорить с остальными двумя еще раз вам не удалось? – спросила мисс Челленджер.
– Нет, – ответила я. – Говорить с Хинкли вторично бессмысленно – он уже сказал, что всю неделю работал допоздна у себя в кабинете, а о встрече с Морфилдом мы еще не договорились.
– Мы надеемся, что мисс Коудл назначила нам встречу именно за этим, – сказала леди Хардкасл. – Они с Армстронг собираются поговорить с ним о благотворительном званом вечере, на который он намерен пойти. И при этом попытаются вызнать у него, где он находился вечером двадцать пятого января.
– Вы что, подозреваете этих мужчин? – спросила Марисоль.
– И да, и нет, – по-испански ответила леди Хардкасл. – Мистер Брукфилд подозревал, что они связаны друг с другом, а его расследование связывает каждого из них с ним самим. Но нам еще только предстоит установить, причастен ли кто-то из них к его смерти.
– Спасибо, – так же по-испански сказала Марисоль.
